Древо Тьмы

Однажды Исиллдир подслушала, как родители говорили, что пора обручить дочь с человеком, которого выбрал для неё альфсигрский Круг жриц. Наречённый был мужчиной с суровым взглядом и непререкаемой волей, старше девушки на двадцать лет.

Она сбежала к амазам в тот же день, едва удержавшись, чтобы не вернуться на полпути. Её неудержимо тянуло назад, как будто кто-то полностью подавил её волю.

— Залиор не только передаёт знания об истории и религии Альфсигра, — говорит Сильмир, злобно усмехаясь. — Он наполнен древней силой. Тёмной силой. Он способен контролировать разум.

Шёпот среди членов Совета становится громче.

Королева Алкайя терпеливо дожидается тишины, не сводя пристального взгляда с девочки.

— Разве мы можем верить твоим словам? — спрашивает королева. — Рядом с тобой твои сёстры-эльфийки. На шее каждой из них отпечатано ожерелье Залинор. Однако они живут своим умом.

— Не совсем, — оглядев Винтер и Исиллдир, объявляет Сильмир. — Они не такие, какими кажутся. Даже самим себе.

Королева Алкайя сурово сдвигает брови:

— Что ты хочешь сказать, дитя?

Сильмир крепче сжимает цепочку с кулоном, поднимая кулак ещё выше.

— Это ожерелье не просто передаёт знания о религии и культуре Альфсигра. Оно заставляет нас верить в непреложность этих истин. И подавляет все крамольные, мятежные мысли и желания. — Сильмир с отвращением кривит губы, бросив короткий взгляд на ожерелье, будто на змею. — Эта цепочка превращает владельца в послушного евнуха альфсигрского государства.

С этими словами в зале будто взрывается огненная руна. Все члены Совета одновременно заговаривают на повышенных тонах.

Королева Алкайя поднимает руку и ждёт тишины, не сводя глаз с Сильмиры.

Наконец воцаряется тишина.

— И Винтер Эйрлин, и Исиллдир Иллириндор покинули Альфсигрот и отказались следовать эльфийским законам и традициям, — напоминает королева Алкайя. — Разве смогли бы они вести себя так, если бы ожерелье действительно подчинило их себе?

— Только самые сильные духом способны частично сохранить разум. — Повернувшись к Исиллдир и Винтер, Сильмир сочувственно качает головой. — Вы обе лишь призраки себя истинных. Вы пленницы рун тьмы.

Винтер застывает, недоверчиво глядя на Сильмиру.

Нет! Это неправда!

В одном она уверена: судьба жестоко посмеялась над ней, заключив в тело проклятого деаргдула — крылатого существа.

В серых глазах Сильмиры вспыхивает серебристый огонь.

— Наверное, эти женщины одарены сильнейшей волей среди всех живущих на свете. Только так они смогли бы выжить под влиянием Залинор.

В зале поднимается новая волна тревожного ропота.

Сильмир снова встречается взглядом с Винтер.

— Твой брат, Каэль, и его оруженосец Ррис… они тоже мятежники. Иначе они не смогли бы воспротивиться Залинору и не поддержали бы тебя, хотя в Альфсигроте требовали казнить всех икаритов. — Помолчав и встревоженно нахмурившись, Сильмир неохотно добавляет: — Винтер… Каэль и Ррис вскоре после возвращения объявлены Королевским Советом вне закона. Это произошло незадолго до моего побега. Их заключили под стражу. — Сглотнув, эльфийка произносит на общем с Винтер языке: — Скорее всего, их приговорят к заключению в подземелье за помощь икариту.

Винтер ахает от нового ошеломляющего удара. Её дорогой старший брат Каэль… защитник и помощник… И добрейший Ррис, умница и книжник, её добрый друг с самого детства…

И оба они члены королевского дома Альфсигрота!

При мысли о заточении в подземелье в груди Винтер поднимается страх. Ведь там заключённых могут убить смарагдальфары из мести за жестокость, с какой альфсигрские эльфы относились к ним.

Мгновение Винтер стоит, не в силах шелохнуться. К глазам подступают слёзы, горло перехватывает.

— Слова этой девушки о Залиноре, — вмешивается Исиллдир, — не могут быть правдой, ваше величество. — Оглянувшись на Винтер, эльфийка снова устремляет серебристый взгляд на Сильмиру. — Я воительница амазов, — произносит она, резко вздёрнув острый белый подбородок. — Я оставила прошлое позади, хотя и на мне есть ожерелье Залинор.

— У тебя стальная воля, — настаивает Сильмир, отказываясь сдаваться. — Ты способна преодолеть влияние Залинора.

Исиллдир, не отвечая эльфийке, поворачивается к королеве:

— Ваше величество, я не вижу ни капли правды в этом…

— Скажи, тебе трудно избавиться от гнёта Сияющих? — вдруг прерывает её речь Сильмир.

Исиллдир умолкает, а в памяти Винтер проносятся строки из священной книги эльфов, напоминая, что она — отвратительная грешница, чудовище с мерзкими крыльями. Изгнанная Сияющими.

Проклятый икарит.

Винтер неудержимо тянет… каяться.

Покайся. Покайся. Покайся.

— Ты изгнана единственной истинной верой. Неужели от страха быть проклятой тебя не мучают кошмары? — не отстаёт Сильмир.

Слова юной эльфийки отзываются в душе Винтер, ей часто снятся кошмары, в которых она, изгнанная Сияющими, летит в чёрную бездну, в подземный мир.

Покайся. Покайся. Покайся.

Исиллдир не сводит глаз с храброй эльфийки, её глаза темнеют, а Сильмир будто заглядывает ей в самую душу.

— Залинор не просто управляет эльфами, внушая нам религиозные догмы, — говорит королеве Сильмир. — Он ещё и стирает романтические порывы личности. — Повернувшись к Исиллдир, девушка интересуется: — Ты ведь ни к кому не испытываешь влечения, разве тебя это не удивляет?

— Многие живут без влечений, — раздражённо парирует Исиллдир. — Для некоторых это нормально…

— Но не для всей страны, — снова прерывает воительницу Сильмир и обращается к Винтер: — Ты видела, чтобы Каэль, твой брат, испытывал к кому-нибудь влечение? Или Ррис?

— Альфсигрских эльфов на свете много, — недовольно вмешивается королева. — Невозможно представить, чтобы они не испытывали друг к другу романтического влечения.

— Это происходит лишь с одобрения Королевского Совета и верховных жриц, — качает головой Сильмир. — Маг Совета на время приостанавливает влияние Залинора, когда паре приходит время зачать ребёнка. Ожерелье перестаёт действовать ровно на один день.

Винтер прислушивается к словам девушки сквозь туман горя и тревоги. А ещё ей совсем не хочется верить Сильмир.

«Залинор управляет умами».

Расправив хрупкие плечи, Винтер заставляет себя осознать услышанное и сделать это достойно, хотя вихрь эмоций и захватывает её, настраивая против ужасных мыслей.

В самом деле, ни Каэль, ни Ррис, ни Исиллдир, ни сама Винтер никогда не чувствовали в себе влечения к другим или романтических чувств, которые захватывают всех, кроме эльфов. Винтер всегда считала эльфов другими, устроенными иначе, чем иные народы.

А что, если их мысли и чувства подавляют намеренно?

Рука Винтер безотчётно тянется к отпечатку Залинора на груди, прикрытому лиловым платьем, которое ей дали амазы. Ей непросто носить платье лилового цвета — любой цвет одежды, кроме белого, кажется неправильным.

— Моей сестре силой надели это ожерелье год назад, — рассказывает Сильмир королеве. Её губы неудержимо дрожат. — И она изменилась. Очень сильно изменилась. От неё остался лишь призрак. Внутри она стала другой. Я целый год пыталась спасти её, тайком пробиралась в палаты Королевского Совета и залы Гильдий. Читала тайные манускрипты. Я очень многое выяснила.

— Что именно? — подталкивает её к ответу королева.

— Верховная жрица Альфсигра получила руны деаргдулов в дни эльфийских войн, когда все народы Эртии восстали против власти демонов-деаргдулов и их Тёмного Стилуса. Жрицы знали, что в руки им попала злая, чёрная магия, однако решили обратить её на благо эльфам. Ведь жрицы считали себя носителями единственной истинной веры. — Губы Сильмиры кривятся от отвращения. — Чёрной магией они создали Залинор и силой укрепили нашу религию и культуру заодно с иерархией Совета. Альфсигр стал сильнее, возвысился и заключил в темницы смарагдальфаров, отправил их в подземелье, наживаясь на труде подземных пленников. Однако теперь Королевский Совет и жрицы встревожены. Их беспокоит Маркус Фогель и древние тёмные силы, которые несли разрушение во времена эльфийских войн, и Тёмный Жезл, оказавшийся в руках Фогеля. С этим волшебным артефактом Фогель сможет создать собственный Залинор и тёмные заклинания. — Сильмира оглядывает членов Совета. — Фогель получит влияние на мысли и чувства каждого, на чьей груди навечно отпечатается Залинор. А потом и навяжет всем землям волю Гарднерии, убедит другие народы в непререкаемой власти и величии Гарднерии, встанет во главе двух могущественных армий.

В зале воцаряется тишина.

Винтер встречается взглядом с Исиллдир — на лице воительницы проступает тревога, и крылатая эльфийка в ужасе понимает, что в словах Сильмир заключена правда. Возможно, они с Исиллдир действительно в плену Залинора и давно живут, как призраки.

Их разумом управляют.

— Мы пытались освободить Исиллдир от ожерелья, чтобы изучить его руны, — осторожно сообщает королева Алкайя, как будто осознав последствия описанного юной эльфийкой. — Наши чародейки долго пытались это сделать, однако не справились с рунической магией эльфов.

Сильмир бесстрашно встречает пронзительный взгляд королевы.

— Снять ожерелье может лишь чародей эльфов — так сказано в заклинании. На все земли Альфсигров у нас всего два рунических чародея.

Королева Алкайя грустно усмехается.

— Ты предлагаешь нам обратиться за помощью к Королевскому Совету Альфсигра, чтобы тот отправил к нам чародея, который знает эти древние руны?

— Нет, — резко отвечает Сильмир. — Я предлагаю просить помощи у моего кузена, Ривьерэля Талонира. Он единственный альфсигрский чародей, который умеет читать руны и не состоит на службе Королевского Совета. Возможно, только он и освободит всех, кто живёт под влиянием Залинора.

В зале поднимается настоящая буря.

— Он мужчина, — непререкаемым тоном напоминает королева Алкайя.

В глазах Сильмир вспыхивают яркие искры.

— Он снял Залинор с себя и восстал против Альфсигра! Он бежал на восток, чтобы поддержать Вивернгард! Он сможет разбить заклятие! Он должен это сделать!

Выражение лица королевы немного смягчается, её зелёные глаза сужаются.

— Он мужчина. И потому отвратительное существо. Мы не можем призвать нечто столь омерзительное на борьбу с магией. Так мы лишимся благословения Богини. Надо найти другой путь. — Умолкнув, королева долго изучает раздосадованное лицо эльфийки. — Сильмир Талонир, — наконец произносит королева, — нам необходимо выяснить, правду ли ты говоришь, чтобы не осталось и тени сомнения.

Сильмир отважно выдерживает взгляд королевы. Её глаза сияют, губы плотно сжаты.

— Доказательства перед вами. — Девушка показывает на Исиллдир. — Исиллдир Иллириндор, скажи, приходится ли тебе бороться с мыслями о том, что всё неэльфийское порочно и греховно?

Исиллдир растерянно вздрагивает под обращёнными на неё взглядами. Воительнице трудно признаться в своих чувствах.

— Я… мне всегда казалось, что со временем всё пройдёт, — сбивчиво объясняет она, — и я избавлюсь от лживых догм, которые мне внушали с детства…