Древо Тьмы

Эллорен Грей

Шестой месяц

Валгард, Гарднерия

Когда я открываю глаза, за окном уже светает — солнце золотит края задёрнутых штор.

Лукас уже встал. Даже в утреннем неверном свете легко различить, что он уже умылся и принял душ. От него пахнет мылом и его особенным лесным ароматом. Брюки на нём тоже чистые, отглаженные. Не надевая рубашку, Лукас протягивает в шлёвки на поясе ремень.

Не понимая, где нахожусь, я встречаюсь взглядом с Лукасом. Он бросает взгляд на мою грудь, и в его глазах вспыхивает знакомый интерес. Пряжка ремня щёлкает.

Бросив на себя взгляд, я мгновенно сбрасываю остатки сна, в ужасе понимая, что лежу на постели совершенно нагая. Я судорожно натягиваю простыню, которая застряла где-то у талии.

«Всё неправильно, — вспыхивают у меня в голове слова. — Всё должно быть не так». И к тому же я вдруг отчётливо понимаю, что вчера за всё время в постели, никто из нас так и не сказал: «Я тебя люблю».

Сердце колотится всё быстрее, а в груди расползается терпкая грусть.

Лукас же занят делом. Он явно обдумывает что-то важное, машинально натягивая рубашку и мундир, вдруг склоняется над столом и что-то пишет на листке бумаги. Время от времени он бросает на меня взгляды, смысла которых я разгадать не могу.

В сердце у меня образуется какая-то пустота, высасывающая силы. Я лежу на кровати, боясь шевельнуться, и моя нагота контрастирует с его собранностью.

«Я совершила ошибку. Ужасную непоправимую ошибку.

Хуже того — мне это понравилось».

Меня охватывает жгучее раскаяние, смешанное с полной уверенностью, что я навсегда потеряла нечто очень ценное. Подняв руку к голове, я провожу по спутанным волосам.

Всё это должно было произойти с Айвеном. А я отдала себя мужчине, который, возможно, заботится обо мне и уважает меня, однако никогда, ни единого разу не сказал, что влюблён в меня.

Всё ради спасения.

Умом я понимаю, что мы с Лукасом не просто так оказались сегодня здесь вместе. Мы друзья и заключили союз, чтобы сбежать из Гарднерии и бороться ради торжества добра в мире. И всё же мне не спрятаться от горя, вдруг охватившего меня.

Не будет ничего подобного прошлой ночи с Айвеном. Нам не сделать своих открытий, не узнать друг о друге ничего нового и прекрасного. Он не обнимет меня и не шепнёт ничего нежного и восхитительного. Никогда. Первой ночи с истинно любимым и любящим у меня никогда не будет.

Свернувшись на постели, я дрожу от холода и зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться.

«Хочу, чтобы дядя был жив. Хочу рассказать ему, как всё плохо, и становится ещё хуже. И чтобы он узнал, что был прав, когда прятал меня от мира. А теперь я не знаю, что делать, потому что передо мной выбор из нескольких невозможных. Я хочу поговорить с ним и услышать слова утешения. Я хочу домой».

Лукас замер неподалёку. Совсем не двигается.

Только смотрит на меня.

Вдруг вспоминается, как он отнёсся ко мне без капли сочувствия тогда, в Валгарде, при нападении икаритов. Как рявкнул на меня, требуя взять себя в руки. Если он и сейчас позволит себе что-то подобное, я возненавижу его всем сердцем!

— Эллорен.

Его голос звучит гораздо нежнее, чем обычно.

Открыв глаза, наполненные непролитыми слезами, я вижу Лукаса — он стоит возле кровати и протягивает мне руку.

— Я не могу встать, — резко отвечаю я. — Я голая.

И опять меня пронзает дрожь сожаления. Закрою глаза и не стану ни на что смотреть.

«Что я наделала?! Почему? Зачем? Чтобы спасти свою жизнь, — напоминает разум. — И чтобы бороться за спасение многих других».

Лукас делает шаг.

— Эллорен. — Теперь его голос звучит ближе.

Открыв глаза, я с удивлением вижу, что Лукас опустился на колени, и наши глаза на одном уровне.

Он очень внимательно смотрит на меня и покаянно произносит:

— Когда мы доберёмся до безопасных мест, я непременно за тобой поухаживаю как полагается.

«Неужели он серьёзно? Так бы и расхохоталась ему в лицо.

Где сейчас безопасно?»

В голове крутятся мысли о спасении, тихой гавани где-то далеко, и о той невероятной ловушке, в которую мы угодили.

«Нет для меня нигде безопасной земли. Везде только невыразимая опасность. Меня все ненавидят. Все хотят убить или заставить страдать. Для всех я только оружие, которое нужно захватить или уничтожить».

От этих мыслей становится тошно. А ведь если я не выживу и не овладею своей магией, то очень многие погибнут. Однако мои шансы на спасение… призрачно малы.

«Я не хочу умирать, не хочу умирать…» — кажется, выбивает моё сердце.

Мне страшно. Не просто страшно — я в ужасе. Меня трясёт. По-настоящему.

Лукас крепко берёт меня за руку.

— Ты не одна.

То, как он произносит эти короткие слова, застаёт меня врасплох. Открыв глаза, я пристально смотрю ему в лицо. Он так уверен в себе. Как будто всё, что он говорит, неоспоримо.

Да, глубокую рану в моём сердце так просто не залечить, и страх, от которого немеют руки и ноги, не прогнать, и всё же в этой его уверенности есть что-то такое, отчего мне становится легче дышать. Отчего во мне зарождаются силы, чтобы вытереть слёзы и взять халат, который протягивает Лукас.

Извернувшись, я пытаюсь натянуть халат под простынёй, гневно глядя на Лукаса, который и не думает отворачиваться. Однако когда он снова протягивает мне руку, я с благодарностью её принимаю.

Когда я встаю, Лукас медленно оглядывает меня с ног до головы. Поразительно! В такую минуту — и столько наглости! Покрепче затянув пояс халата, я недовольно поджимаю губы.

В глазах Лукаса вспыхивает пламя. Он нежно проводит кончиками пальцев по моей шее от плеча вверх, к волосам, касается большим пальцем моего подбородка, одновременно посылая огонь моим линиям силы. От его нежности — и физической, и невидимой, магической, — становится легче.

Закрыв глаза, я намеренно подпитываюсь от его пламени, дыхание становится ровнее, и безумная паника отступает. Взяв себя в руки, я смотрю Лукасу в глаза.

Он довольно кивает, показывая, что понял и поддерживает моё умение владеть собой.

— Если бы перед нами не маячил конец света и если бы у меня было время поухаживать за тобой как полагается, я бы непременно стащил с тебя этот халат и нашёл бы, чем заняться с тобой на этой постели, — с чувственной улыбкой произносит он, очерчивая пальцем контуры выреза моего халата.

Невероятно! Он говорит о вожделении в такой день! Однако вместо того, чтобы возмутиться, я лишь недоверчиво смеюсь. В глазах Лукаса мелькают лукавые искорки — он явно устроил этот спектакль, чтобы хоть немного меня утешить и привести в чувство.

Я и забыла, что быть рядом с Лукасом, всё равно что рядом с коброй. Соседство довольно опасное, но даёт и защиту.

Как бы мне ни хотелось, чтобы меня кто-то сейчас обнял, сентиментальный союзник мне точно не нужен. Может, Лукас и бывает холодным и резким, однако мне нужен кто-то уверенный и даже жёсткий. А этот опасный человек к тому же обещает вывезти меня из Гарднерии и доставить в Западные земли живой и относительно невредимой. Рискуя собственной жизнью, между прочим.

И его порыв достоин искренней благодарности.

Осторожно положив руку ему на плечо, я приподнимаюсь на цыпочки и нежно целую Лукаса в губы.

Его глаза темнеют от страсти, но я слегка отстраняюсь.

— Если ты ещё раз меня вот так поцелуешь, — бархатным голосом произносит он, — я повторю то, что мы делали прошлой ночью. И к чертям Фогеля с его бандой.

Я провожу рукой по его волосам, касаюсь большим пальцем его верхней губы, с удивлением ощущая, как во мне вспыхивает желание. Отдёрнув руку, я отступаю на шаг.

Лукас внимательно наблюдает за мной, его глаза по-тигриному сверкают.

С глубоким вздохом я окончательно прихожу в себя.

— Я готова. Давай выбираться отсюда.

— Эллорен… — с некоторым колебанием в голосе серьёзно говорит Лукас. — Мне нужно поставить щит твоей магии перед встречей с Фогелем. Легче всего это сделать во время поцелуя.

Я киваю. Надо же — поцелуй, чтобы поставить щит. Интересно.

Лукас кладёт ладонь мне на затылок и притягивает к себе. Его губы решительно накрывают мои. Я невольно ахаю, когда его магия устремляется в мои линии силы, потом ахаю ещё раз, когда своей земной магией он свивает мои магические линии и окружает их своей силой, ласково, нежно. Он медленно и методично возводит стену, выкладывает её, кирпич за кирпичом, прямо под моей кожей.

Создаёт настоящий непробиваемый магический щит.

Крепко держась за руки, мы с Лукасом идём сквозь лес в дендрарии. Мой Белый Жезл снова завёрнут в лоскут и спрятан в чулок у бедра. Камень с руной, который мне дала Чи Нам, в кармане у Лукаса. Маленькая армия из магов пятого уровня следует за нами по пятам. Желание сбежать, скрыться пульсирует во мне непрестанно, и то же напряжение я ощущаю в магическом огне Лукаса.

Сегодня всё окрашено алыми отсветами фонарей. Зелёные огни уступили место красным. Повсюду на ветвях покачиваются красные фонарики, превращая весь мир вокруг в рубиново-алый. За стеклянными стенами дендрария нависают грозовые облака. Тучи спускаются так низко, что едва ли не касаются стеклянного потолка.

Как будто само небо спускается к нам.

Мои линии огня вспыхивают и бьются об установленную Лукасом броню, когда мы выходим из леса и приближаемся к плотной толпе магов на поляне.

В то же мгновение раскатисто грохочет гром.

Под стеклянным куполом на поляне всё готово для торжественного завтрака в честь церемонии скрепления брака. Алые украшения на столах призваны напомнить о потере девственности молодой супруги — эти гарднерийские традиции невыносимы!

Столы накрыты алыми скатертями, в центре каждого — ваза с красными розами. На железных подставках покачиваются красные же фонарики. Даже традиционные чёрные наряды, в которые облачились утром мы с Лукасом, украшены красной вышивкой, напоминающей о пролитой крови. На фоне серых облаков всё красное сияет лишь ярче.

Когда мы подходим, все встают нам навстречу и негромко хлопают в ладоши.

Встретившись взглядом с Фогелем, я ощущаю, как магический огонь вспыхивает под щитом Лукаса ещё жарче.

Фогель стоит перед небольшим алтарём из железного дерева, над которым проходила вчера наша церемония скрепления брака. Алтарь установили у западной прозрачной стены дендрария. За стеклом выстроилась целая армия солдат и военных драконов. Чёрные покорные рептилии неподвижны, будто демонические статуи.

Я перевожу взгляд на Тёмный Жезл в руке Фогеля.

Мой Жезл вдруг оживает и будто бы ритмично напевает что-то, слышное только мне сквозь лоскут ткани. Что-то происходит: сквозь меня устремляется поток силы, тонкий, будто шнур, — от моего Жезла через мои магические линии, потом через мою правую руку, которой я обычно держу волшебную палочку, и к Жезлу в руке Фогеля.

В следующее мгновение мой Жезл замирает, будто исчезая из этого мира, прячась от врага.

Тётя Вивиан и родственники Лукаса сидят за столом рядом с Фогелем. Чуть поодаль расположились, кажется, все члены Совета магов. А за ними стоит Фогель с двумя эмиссарами, четыре мага, привязанные к Фогелю невидимыми путами, и полукруг магов пятого уровня. Все они устремили на нас с Лукасом напряжённые взгляды.