Злая сказка

Хорошая девочка

Профессор Слагхорн медленно шел между партами, время от времени заглядывая в котлы учеников. Темой сегодняшнего урока была настойка цикория. Правильно приготовленная, она имела свойство ослаблять действия простых проклятий. Я убавила огонь под котлом и перевернула песочные часы. Через три минуты нужно добавить последний ингредиент. У меня оставалось немного времени, чтобы отдохнуть.

За первым столом сидели Арчи и Гермиона. Парень усердно нарезал сушеные листья миндаля, а подруга помешивала свою настойку. Наверняка она будет одной из первых, кто справиться с заданием. Отложив серебряную ложку, Грейнджер потушила огонь и окликнула зельевара. Профессор неспешно подошел к Гермионе и стал внимательно изучать ее настойку. Я же краем глаза заметила, что песчинок в моих часах почти не осталось. Пора заняться делом.

С заданием я справилась третьей. Моя настойка была идеальной, но, как однажды сказал профессор Слагхорн, у меня нет чутья. Я не чувствовала зелья, лишь варила их. Иногда на уроках Зельеварения я завидовала Риддлу. То, с какой легкостью он помешивал, нарезал, добавлял компоненты в котел, невольно вызывало восхищение. Казалось, что он слышал музыку, под которую выполнял точные, изящные движения. Под его руками обычное приготовление декокта или настойки превращалось в искусство. Да, я отчаянно хотела научиться также чувствовать процесс кипения, улавливать малейшее изменение цвета и запаха, наслаждаться течением времени, а не ожидать его конца, чтобы добавить очередной корешок или листик.

Гермиона умела чувствовать зелья. У нее было чутье. Это еще одна вещь, которая объединяла ее и Риддла. Я часто наблюдала за ними. В классе, на практических занятиях, в Большом зале, — они везде умели переброситься парой фраз. Странные, завораживающие отношения. Но я не могла назвать их дружескими.

Они похожи и в то же время очень разные. Властные, в чем-то гениальные и безнадежно зависящие друг от друга. Если бы они не были Риддлом и Грейнджер, то их так называемую дружбу давным-давно прекратили бы. Толпа всегда уничтожала тех, кто лучше, талантливей, сильнее. Только не в том случаи, когда этой толпой управлял Том Риддл. Ему прощали если не все, то очень многое.

Я никак не могла определиться в своем отношении к слизеринцу. Им можно было восхищаться, но он также внушал страх. Можно уважать, но некоторые его поступки отвратительны и жестоки. Мне ближе всего настороженное любопытство. Риддл, несомненно, станет яркой и запоминающейся личностью в будущем. Только вот чем? Я боюсь даже предположить, какие великие свершения увековечат его имя на страницах истории.

Но это только одна сторона его жизни. Вторая — Гермиона. За время моих наблюдений я поняла, что он по-своему заботиться о ней. На Грейнджер никогда не нападали, не заколдовывали и почти не оскорбляли. Мало кто из тех, чьи родители магглы, могли похвастаться таким покровительством. Например, Мейбл частенько становилась предметом насмешек и жестоких шуток со стороны слизеринцев. Когда я пришла ее проведать в лазарет, после того случая в начале сентября, то она не сразу узнала меня. У меня создалось впечатление, что несколько дней с ее жизни полностью исчезли, словно их кто-то стер. На все же вопросы Ричардсон лишь пожимала плечами и говорила, что у нее такая защитная реакция организма на стресс. Но я в это не верю.

Занятие закончилось. Я стала собирать свои вещи, краем глаза продолжала наблюдать за друзьями. Гермиона рассказывала Арчи забавную историю, произошедшую с профессором Меррисот. Гриверс весело смеялся, беря часть книг подруги, не поместившихся в ее школьной сумке, в руки. Она в ответ поблагодарила его и поцеловала парня в щеку. Странно. Я никогда раньше не замечала за Выдрой этой привычки.

— Минерва, ты идешь? — не дожидаясь ответа, Гермиона подхватила меня под локоть и повела к выходу из класса. Жаль, я хотела бы задать несколько вопросов профессору Слагхорну о сегодняшней настойке.

По дороге к теплицам мы болтали о приближающемся праздничном ужине в честь Хэллоуина.

— В этом году Аткинс и Хейли с седьмого курса устраивают вечеринку в гриффиндорской башне, — сообщил Арчи, лавируя в потоке учеников.

— Я не думаю, что профессор Дамблдор даст разрешение на проведение мероприятия, — заметила я, поправляя одной рукой сползшие очки. Вторую продолжала сжимать Гермиона, словно испугавшись, что я затеряюсь в толпе.

Пройдя сквозь главный выход, мы все облегченно вздохнули. Свежий воздух был благодатью после удушающих паров на Зельеварении.

— Ха! А вот и нет, — возразил Арчибальд. — Профессор Дамблдор уже дал согласие. Он не такой зануда, как ты, когда дело касается веселья.

В ответ я лишь снисходительно улыбнулась. Иногда рядом с Гриверсом я ощущала себя старшей сестрой, которая терпит все шалости любимого младшего братишки. А ведь он мне действительно как брат.

— Возможно, — соглашаюсь я. — Но мне эта затея все равно не нравится.

— Тебе вообще не нравится веселиться. Ты, — он указал на меня пальцем, — копия Риддла. Такая же надменная и чопорная.

— Но в тоже время она хороший человек, — вмешалась в наш разговор Гермиона. Примирительно улыбнувшись, она первая вошла в теплицы, ведя меня за собой.

Сравнение со слизеринцем меня позабавило. Я решила, что не буду обижаться на Арчи за его выходку. Ну, разве что немножко.

Следом за нами зашел Гриверс, что-то недовольно бормоча себе под нос. Положив книги рядом с Грейнджер, подошел к своей парте, где уже сидел Гильберт. Через пару минут парни увлеченно болтали, ничего не замечая вокруг. Улыбнувшись, я повернулась к Выдре, чтобы пожаловаться на непостоянность нашего друга, но ничего не сказала.

Гермиона играла в гляделки с Риддлом. Со стороны казалось, что они ведут бессловесный диалог. Том хмурился и бросал недовольные взгляды в сторону парты, за которой сидели Гриверс и Блэр. Подруга лишь пожимала плечами, а потом и вовсе шепнула: «Позже». Наверное, слизеринец хотел что-то сказать, но, заметив мой внимательный, изучающий взгляд, осекся. Я не нравилась Риддлу. Более того: раздражала. Конечно, он отлично изображал вежливость и никогда не показывал своей неприязни. Но я знала, чувствовала его настоящее отношение ко мне. К сожалению, я не понимала, чем оно вызвано. Я обязательно выясню это чуть позже.

* * *

— Арчи! — я окликнула приятеля.

Он остановился и терпеливо ждал, пока я спускалась с лестницы. Сегодня я целый день любезничала с другом. Забавно было наблюдать за его смущением, которое Гриверс достаточно успешно прикрывал шутками и насмешками. Он даже повздорил с Мини. Конечно, она не стала долго на него сердиться. Но в ближайшие несколько дней домашнее задание по Трансфигурации ему придется выполнять одному.

— Я хочу с тобой поговорить. Ты не слишком занят? — спрашиваю, глядя на него сквозь полуопущенные ресницы.

— Нет, что ты! Я… говори, — он неловко переминается на месте.

Не справедливо пользоваться тем, что я нравлюсь ему. Но чтобы достигнуть цели, надо идти на жертвы. К тому же эта игра безумно увлекательна.

— Зря ты сегодня поссорился с Мини. Она расстроилась.

— Я не хотел ее обижать. Не знаю, что на меня нашло. — Арчи развел руками, показывая тем самым свое бессилие. Он действительно не понимал, что с ним происходит.

— Извинись перед ней, — ненавязчиво предложила я.

— Официально, с тремя копиями моего монолога, записанного на пергаменте? — съязвил он.

Я видела, что Гриверс сам сожалеет о том разговоре, но гордость и упрямство не давали ему сделать первый шаг.

— Обязательно, — серьезно заверила я его, — но для начала сойдет черничный пирог.

— И где же я его возьму? — поинтересовался Арчи. Его глаза озорно блестели в мягком свете факелов. Ему безумно нравилась наша игра. Как и мне.

— Может быть, на кухне? — задала ему встречный вопрос. — Можно попросить у домовых эльфов. Я уверена, они не откажут восходящей гриффиндорской звезде квидича.

Парень, не выдержав, рассмеялся. Определенно, Том был прав. Ненавязчивость, незаметное очарование и капля лести делают чудеса.

Отсмеявшись, Арчибальд спросил:

— Она сильно на меня сердится?

— Не больше, чем обычно.

— Гермиона.

— Что?

— Ты самый лучший друг, — серьезно произнес он, беря меня за руку. Отчего-то этот жест заставил чувствовать себя неуютно. Так ко мне прикасался лишь Том. Я перевела свой взгляд с лица Арчи на каменный пол, чтобы скрыть возникшее раздражение. Наверное, со стороны это выглядело так, как будто я смутилась. Отлично. Пускай он думает, что сумел смутить меня.

— Ты пойдешь со мной на вечеринку в субботу?

Я, выдержав короткую паузу, словно в чем-то сомневалась, ответила:

— Да. — Немного помолчав, тихо попросила Гриверса: — Ты поможешь мне в одном деле?

— Конечно!

Ну вот, он даже не поинтересовался, что я от него хочу. На мгновение я испытала разочарование. Арчи всегда такой верный и покладистый. Так легко предугадать каждое его действие. Я подавила желание рассмеяться ему в лицо. Вместо этого я благодарно улыбнулась Арчибальду, незаметно высвобождая свою ладонь из его руки.

— Профессор Меррисот ведет научные исследования в области усовершенствования магических артефактов. В этом году она предложила нескольким ученикам ассистировать ей во время работы.

Я импровизировала. Не было смысла строить логические цепочки убеждений. Арчи все равно бы мне не поверил. А так есть шанс, что его заинтересует задание. Ведь это замечательная возможность проверить свои силы в Чарах.

— А кто еще, кроме тебя, ассистирует ей?

Он скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на меня. Неужели это так важно? Зачем тебе знать всю правду, Арчи?

— Том Риддл. — Я решила не лгать ему. Сейчас было важно не нарушить то хрупкое доверие, которое мы упорно восстанавливали последние несколько дней.

— Вот как. Неужели наш любимчик может чего-то не знать? ЗОТИ ведь его любимый предмет! — с издевкой в голосе протянул Гриверс.

— Верно. Но не Чары, — осторожно заметила я.

Малейшее упоминание слизеринца вывело парня из себя. Казалось, что еще чуть-чуть — и Арчи развернется и уйдет, не выслушав меня до конца. Это не допустимо! Я не могу позволить ему так поступить.

— Не важно. Я не буду в этом участвовать.

Столь категоричный отказ лишь подтвердил мои опасения. Я отвернулась, подошла к окну. Прижав ладонь к стеклу, низко опустила голову. Немного помолчав, заговорила:

— Он всегда во всем лучший. Мне надоело! Я… не хочу быть больше второй. Это так унизительно, каждый раз получать похвалу от Меррисот и тут же слышать сравнение с ним, — быстро, словно боясь, что не успею, шептала я. — Я хочу доказать, что способна на большее, поэтому и прошу твоей помощи. Я не могу справиться со своим заданием. Не хватает таланта.

Последние слова я чуть слышно прошептала. Убрав руку со стекла, я прижала холодную ладонь к пылающей щеке. Было невыносимо жарко, словно я очень долго бежала.

— Я эгоистка, Арчи. И я не люблю себя за это. Но, Мерлин, я не знаю, как починить тот проклятый цилиндр! А без него я лишусь своего места в исследованиях.