Злая сказка

Предательство

— У нас есть три дороги, Гермиона. Две из них так или иначе ведут в тупик. Одна — к свободе. Не только для тебя, но и для меня, понимаешь? — Том проникновенно заглянул мне в глаза.

Я внимательно слушала Риддла, внутренние сжимаясь каждый раз, когда он касался меня волшебной палочкой. Действие заклинания Том так и не отменил, поэтому я по-прежнему неподвижно сидела на стуле. Беспомощная, покорная, без права голоса — это злило меня сильнее, чем его взгляд, откровенно самоуверенный и ласковый, словно шелк.

— Я могу тебя убить, а потом трансфигурировать во что-то непримечательное и закопать в ближайшей клумбе. Признаться, это самый легкий путь.

Мерлин, он еще и шутил. Или же нет? Порой понять, где правда, а где вымысел, когда дело касалось Риддла, было невозможно. От этого наше противостояние было еще азартней, еще слаще и опасней. Но сейчас я бы предпочла уютную пыльную каморку блеску дуэльной арене. Ставки выросли, и на этот раз на кону стояла жизнь, а не гордость.

— Можно стереть тебе память. Но — вот незадача! — в прошлый раз ты каким-то образом сумела понять, что части воспоминаний не хватало, и вновь наделала глупостей. Я не настолько хорошо владею этими чарами, чтобы стереть даже тень сомнения в твоем разуме. Да и ты так просто не согласишься расстаться с воспоминаниями, я прав? — Том мягко улыбнулся.

Несмотря на уверенность, чувствовавшуюся в каждом его слове и жесте, Риддл нервничал. Ему важно было получить мою поддержку, мое прощение, пусть только и на словах. Ведь если я исчезну или вдруг стану слабоумной — возникнут вопросы. Уж Дамблдор не спустит дело на тормозах — слишком застарелой была их вражда с Томом.

— Я не хочу делать тебе больно, Гермиона, — продолжал уговаривать меня Риддл. — Давай начнем все сначала. А этот день... Что ж, забыть его не получится, но жить дальше мы сможем. Вместе.

Если бы я могла, то рассмеялась бы. Сначала? Вместе? Жить? Он был ненормальным, я это всегда знала. Но что бы настолько? Самоуверенный, заигравшийся мальчишка. Как же я его ненавидела сейчас!

Тем временем Риддл продолжал свой монолог:

— Я отменю действие чар, но сначала я должен убедиться, что ты не задумала очередную пакость. — Том нацелил на меня волшебную палочку и прошептал: — Легилименс!

Перед глазами взорвалась сверхновая звезда. Пульсируя, она сжалась до карликовых размеров, а потом вспыхнула пламенем, сжигая все стены, воздвигнутые в моем сознании. Я больше не была целой: меня раздробило на сотни тысяч осколков, разметало по разным уголкам вселенной. Меня больше не было.

Риддл действовал как мясник. Было больно и противно, но я не сдавалась. Просто продолжала бороться за остатки своего «я». С каждой вспышкой в сознании цеплялась за самые счастливые, нужные воспоминания и мысли.

Вот Том рассердился на меня за то, что я спорила с ним, а потом вдруг улыбнулся и ласково провел рукой по волосам.

Выручай-комната, залитая солнечным светом. Откуда? Ведь там нет окон. Друг что-то читает. Его лицо сосредоточено, между идеальной формы бровями залегла тревожная складка. Я невольно подольше задержала на нем взгляд, очарованная легким флером таинственности, что окружал его. Мое сердце сжалось так сладко и так горько.

Мы с ним поссорились. Я кричала, что он не прав. Непростительно так себя вести с людьми, которые поверили тебе. А он смотрел на меня своими невыносимыми темными глазами и протягивал мне ладонь со словами: «А как? Научи».

Он поцеловал меня в одном из школьных коридоров. Вжал в шершавую стену своим телом и заскользил руками по спине под моей рубашкой. Едва касаясь пальцами груди, заставлял задыхаться и цепляться за него еще крепче, еще отчаянней.

Ночь в гостинице наполнена шорохами и стонами. Мне пришлось вцепиться зубами в свою ладошку, чтобы не закричать в голос. Том был везде. Он заслонил собой весь мир, став на краткое мгновение для меня всем. Я не хотела лежать в кровати бревном, но проявить инициативу было выше моих сил. Сегодня Риддл был и Богом, и Дьяволом. Моим Дьяволом. В конце концов, когда ты разделила грех с дорогим для тебя человеком, то и падать в ад было не страшно. Ведь он, как и рай, будет только для вас двоих.

Нет, не то. Он искал не эти воспоминания. Его не интересовали мои мысли и чувства. Ему нужна была правда.

Том сидел рядом. После разговора с дядей он выглядел измученным. Бесконечно усталый и тоскливый взгляд делал весь его облик человечным. И мне казалось... Нет, я точно знала, что любила его.

Том на мгновение прикрыл глаза, разрывая наш контакт и тем самым даря мне бесценные мгновения. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Зеленая вспышка смертельного заклинания ослепляла, но мне было не страшно. Я не испытывала сочувствия к магглам. Они получили то, что давно заслужили. Смерть тоже могла стать наградой. Правда, Том?

Риддл рассмеялся, легко и искренне, а потом взмахнул палочкой и сказал:

— Фините Инкантатем! А я уж испугался, что ты возненавидишь меня!

— Я всегда была на твоей стороне, — отозвалась я, часто-часто моргая. Все тело затекло, и двигаться было больно. Но я сжала зубы и потихоньку напрягала мышцы, возвращая им чувствительность и подвижность.

— Да, но на одно мгновение мне показалось, что я потерял тебя.

Я облегченно прикрыла глаза, поняв, что вот он — мой шанс. Надо только не упустить его.

— Что ты собираешься делать с... магглами? — поинтересовалась я.

— Ничего.

— Работники Министерства Магии рано или поздно поймут, что их убил волшебник.

Я осознанно тянула время, продолжая возвращать телу чувствительность. Встала и прошлась до камина, попутно отметив, что Риддл следил за мной. «Он все еще остерегается меня», — поняла я. Несмотря на то, что у меня не было палочки, Том не мог быть спокойным. Ведь загнанная в мышеловку крыса способная съесть и василиска.

— Верно. Вот этой палочкой. — Том поднял ее вверх, чтобы я могла лучше рассмотреть ее, а потом добавил: — Волшебной палочкой Морфина Мракса.

Я мысленно чертыхнулась, рассматривая короткую палочку, не больше восьми дюймов, сделанную из черного дерева. Что же, подставить дядюшку и тем самым спасти свою шкуру вполне в духе Риддла.

— Ты вернешь ее мистеру Мраксу?

— Конечно, верну, — он кивнул. — Надо будет еще над памятью поработать, но это не так сложно. Дядя, — Том презрительно усмехнулся, — сильно напился сегодня. Сомневаюсь, что завтра он сумеет вспомнить свое имя.

— А как же запрет на колдовство для подростков?

— В семьях волшебников дети могут колдовать, не опасаясь, что их выгонят из школы за нарушение правила. В конце концов, никто не будет разбираться, кто именно создал заклинание: взрослый или ребенок. Так что вся ответственность на дядюшке.

— И тебе его не жалко? — не утерпев, спросила я.

Друг подозрительно посмотрел на меня, но поняв, что я не собираюсь с ним спорить или читать нотации, успокоился. Даже его рука, сжимающая палочку, чуть расслабилась.

— Некого жалеть, — сухо ответил он и отвернулся.

Я кинула беглый взгляд на тела, лежащие на полу, обвела взглядом комнату.

— Дай мне свою палочку!

— Зачем? — поинтересовался он, впрочем, не спеша исполнять мою просьбу.

— Здесь надо все убрать, — я указала рукой на разбитые фарфоровые статуэтки и прочую мелочь на полу. — И ослу понятно, что их убили. Но, в отличие от мракоборцев, полиция не сможет так легко установить причину их смерти. А вот выяснить, что в деревню незадолго до гибели семьи Риддлов наведывалась пара незнакомцев — запросто. Если не хочешь иметь проблем с магглами, то убери этот беспорядок. Риск и так слишком велик.

Том согласно кивнул и, вытащив из кармана свою палочку, отдал ее мне. Я слегка улыбнулась ему, перебирая в голове все известные мне чистящие заклинания, а потом взмахнула палочкой и прошептала:

— Ступефай!

Я едва шевелила губами, но заклинание вышло на удивление сильным. Наверное, слишком много было вложено в него эмоций. Обида и страх — далеко не самые худшие из них.

Риддл не успел уклониться или отразить чары. Упал, как подкошенный. Палочка выскользнула из ослабевших пальцев и покатилась по полу. Надо же, я впервые сумела его одолеть, пусть наша мини-дуэль и была не совсем честной.

Приблизившись к нему, я села на корточки, протянула к нему руку и нащупала пульс у него на сонной артерии: он был ровным и ритмичным. Не удержавшись, провела пальцами по его шее, наслаждаясь теплом кожи. Отвела волосы с лица Тома и, наклонившись, легко поцеловала Риддла в губы.

Наша игра еще не закончилась, но эту партию я выиграла.

* * *

Дорога до гостиницы показалась мне бесконечной. В боку кололо, дышать было больно. Воздух со свистом врывался в мои легкие, обжигая их изнутри, и сжимал жесткими неподатливыми пальцами. Надо было спешить, ведь заклинание не будет длиться вечно. А Риддл, когда очнется, будет зол. Очень зол.

Хорошо, что сумку я почти не распаковывала. Первым делом проверила, на месте ли моя палочка. Она была необходима, если я хотела без потерь добраться до Лондона. Нащупав ее в сумке, вытащила палочку наружу и больше не прятала. Она — моя удача.

Волшебную палочку Риддла я положила на полочку, где недавно покоилась моя расческа и перчатки. Я понимала, что лучше оставить ее у себя, что разгневанный Том с палочкой в сто раз опасней просто разгневанного Тома, но я не могла — не имела права! — присвоить себе, пусть и временно, его палочку. Это было все равно, что отпилить ему руку и сказать, что со временем она отрастет. Бред, конечно, но лишать его «руки» я не хотела.

Выбежав на улицу, подняла руку с зажатой в ней волшебной палочкой и стала ждать. Он должен сейчас появиться. Обязан! От него зависело мое будущее, моя жизнь.

Визг тормозов был оглушительным. Ночной Рыцарь резко остановился возле меня, сложившись гармошкой, а потом так же легко принял привычную форму. Я нервно хихикнула — ну и транспорт у волшебников!

— Куда едем, красотка? — спросил молодой паренек, весело глядя на меня.

Кондуктор имел непримечательную внешность, но улыбка у него была доброй. Я робко улыбнулась в ответ и зашла в автобус.

— Лондон, Дырявый котел, — ответила я, нервно перебирая в кармане мелочь. Десяток сиклей и столько же кнатов — вот и все мои деньги. Надеюсь, что хватит на билет.

Рассчитавшись с кондуктором, я села в конце автобуса возле окна. На улице было все еще темно, но это мне только на руку. Ведь убийцы, воры и беглецы всегда работают под покровом темноты. Она их верная спутница и помощница, но, увы, ветрена и ненадежна. Эта дама с легкостью могла обменять доверие на предательство. И порой судьба того, кто возжелал сыграть с ней, зависела от каприза или взмаха крыла бабочки.

Подышав на стекло, я написала пальцем на запотевшем кусочке «Том». Очнулся ли ты уже или нет? И каков будет твой следующий ход? Ведь слизеринцы не прощают предательства, так же, как и гриффиндорцы.

Ночной Рыцарь сорвался с места неожиданно. Меня сильно мотнуло в сторону, и я ударилась плечом о стекло. Зашипев от боли, крепче сжала спинку стоящего передо мной сидения — так хоть не вывалюсь в проход между кроватями и сидениями. Поездка и так обещала быть веселой.