Злая сказка

Поиск

2 августа 1944г.

Манипулировать магглами всегда было просто. Всего-то и нужно — создать видимость того, что ты сам подчинялся им, прислушивался, искал внимания. И все! Дальше они сами нашли бы рациональное объяснение всем тем странностям, которые происходили вокруг тебя. Но стоило только начать притворяться магглом — и остановиться ты больше не смог бы. Более того, не захотел. Ведь обманывать всегда так просто, так упоительно весело. Ощутив свое превосходство и вседозволенность, ты начинал смотреть на магглов свысока. Презирал их и, сам того не замечая, катился по наклонной вниз. А там, на дне, никогда ничего не было. Только пустота. И, падая, ты должен был помнить, что назад вскарабкаться не удастся. Стены отвесные, скользкие, неприступные, как и твоя гордыня, которая стала причиной падения. А падшие не встают. Им отказано в этой привилегии.

* * *

Том уже час как разговаривал с миссис Коул в ее кабинете. Я нервно мерила шагами коридор, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Было подозрительно тихо. Обычно миссис Коул всегда говорила с Риддлом на повышенных тонах, либо кричала. Она ненавидела его и никогда этого не скрывала.

Я вздохнула. Боже, как мучительно было ждать его! Такое ощущение, что из меня медленно тянули все жилы. А я стояла и бездействовала, бездумно подчиняясь чужой воле. Как кукла какая-то, честное слово!

Но вот дверь скрипнула, и из-за нее показался Том. Он был чем-то жутко доволен: то и дело его губы растягивались в пакостной ухмылке. Я вопросительно посмотрела на него, но он только покачал головой. «Не здесь», — шепнул Риддл, чуть разжимая губы. Я кивнула и пошла за ним.

Мы поднялись по лестнице вверх, затем прошли до конца коридора. И хоть нам по дороге никто так и не встретился, Том не проронил ни слова. Только тогда, когда он убедился, что дверь плотно закрыта, а за ней не затаился злоумышленник, то сказал:

— Собирай вещи. Мы уезжаем.

Ему удалось здорово озадачить меня. Я минуту помолчала, обдумывая его слова, а потом осторожно задала вопрос:

— Куда мы едем?

Спрашивать «зачем?» было бесполезно. Риддл никогда не делился всеми своими планами, предпочитая лишний раз перестраховаться, нежели попасть впросак.

— В Литтл-Хэнглтон. Там живет один мой родственник.

— Близкий? — полюбопытствовала я.

— Ближе некуда, — заверил Том, криво усмехнувшись.

* * *

Сборы не заняли много времени. Со слов Риддла, отсутствовать в приюте мы будем около недели, так что большинство вещей я решила оставить в своей комнате. А чтобы другим было неповадно рыться в них, я с помощью зелья запечатала чемодан. Ничего ужасного не произойдет, если кто-то попытается открыть его. Вот только кожа у этого глупца покроется синими трупными пятнами, которые будут сильно зудеть. Вещей у меня всегда было немного, но очень не хотелось, чтобы их кто-то испортил.

Все необходимое вместилось в небольшую сумку. Немного поколебавшись, я решила положить в нее и волшебную палочку. Конечно, я знала, что до совершеннолетия колдовать было запрещено. Я и не собиралась, просто захватила на всякий случай. Мало ли что могло произойти в дороге, а одними зельями многого не навоюешь. Хотя я и надеялась, что все эти предосторожности будут лишними.

Перекинув через руку плащ, обвела прощальным взглядом маленькую комнатку. Серая, неприветливая и холодная — она из года в год оставалась неизменной. Порой это раздражало, порой нагоняло тоску, но чаще всего оставляло меня равнодушной.

Равнодушие — это одна из тех новых для меня эмоций, которые пугали, заставляли задуматься над тем, все ли я правильно делала в последнее время. И если да, то почему я все чаще ощущала пустоту в груди, которая все сильнее давила, заставляя чувствовать смутную тревогу. Едва заметную, но оттого не менее зловещую.

Том ждал меня у подножия лестницы. На нем был обычный серый маггловский костюм. Непривычно было видеть его без мантии. В простой одежде Риддл казался менее внушительным и серьезным, чем обычно. Совсем мальчишка. Я улыбнулась своим мыслям.

— Ты долго, — укорил он меня.

— Извини, — произнесла я, взяв Тома под руку. — Надо было кое с чем разобраться.

Интересно, а Риддл тоже оставил «сюрприз» в своей комнате? Зная его, можно было предположить, что не один.

* * *

Я сидела в зале ожидания. Том пошел покупать билеты на поезд. Я терпеливо его ждала, с интересом оглядываясь вокруг. Сам зал меня мало интересовал, куда любопытней было наблюдать за людьми. Напротив сидела пожилая дама в смешной шляпке. Она спала, сжимая в руках сумку тонкими сухими пальцами. Чуть дальше разместилась компания из трех молодых парней. Они громко болтали и хохотали, время о времени поглядывая на меня. Их взгляды были неприятными, липкими. Рядом играли дети. Старший мальчик бегал по проходу с игрушечным самолетиком, подняв его высоко над головой. За ним гонялся малыш. Он забавно морщил личико и требовал:

— Дай мне. Дай! Я тоже хочу летать!

Старший смеялся, громко и беззаботно, и дразнил малыша:

— Догони и забери, если сможешь, братишка!

Я хмыкнула. Какие у всех мальчишек игры скучные. Догони, забери, победи... Том, по крайней мере, не вел себя так вызывающе. Можно было сказать, что друг давно уже вырос. А с взрослым ребенком гораздо надежнее и проще, да и капризничает он меньше.

Интересно, откуда у него появились деньги на эту поездку? Риддл рассказывал о подработках во время учебного года, о репетиторстве, но я сомневалась, что заработанных им денег хватит надолго. А ведь мы должны будем еще где-то жить, что-то есть. Да и не известно, чем мы будем заниматься по прибытии. Том упорно молчал на счет цели нашей поездки. Мне в голову приходили разные мысли. И каждая была невероятнее и ужаснее предыдущей.

Вздохнув, я оглянулась назад. Возле кассы Тома не было. Мне это не понравилось. Ну почему нельзя сказать, если куда-то надо отлучиться? Какие могут быть между нами секреты?

Я с детства не любила долгое ожидание. Всегда казалось, что родители обязательно забудут обо мне и оставят одну в незнакомом месте. Меня даже на консультацию к психологу записали, чтобы я избавилась от этого глупого страха.

Неожиданно кто-то плюхнулся рядом со мной на скамейку. Вздрогнув, я повернула голову и увидела Тома.

— Держи! — Риддл протянул мне сэндвич.

— С сыром?

— Да, как ты любишь.

Я довольно зажмурила глаза, вгрызаясь в свой запоздалый ланч.

— Поезд отправится через двадцать минут. Дальше мы пересядем на автобус, но он не доезжает до деревни. Надо будет пройтись немного, зато к вечеру будем на месте.

Закончив говорить, Риддл с удовольствием откусил от своего сэндвича. Наверняка тоже проголодался. Доев, я поинтересовалась:

— Ты ведь все заранее спланировал, да?

Он кивнул, продолжая жевать.

— А миссис Коул? Как ты ее уговорил нас отпустить?

Том помолчал и откусил еще немного, явно для того, чтобы потянуть время. Ох, чувствую, что Риддл опять наломал дров.

— Я ей зелье для сговорчивости в графин с водой подлил. Она почти не возражала.

— Какое еще зелье? — я внутренне похолодела. Риддл прекрасно разбирался в ядах и прочих сомнительных зельях, но не мог же он ее отравить?! Или мог?

— Да все нормально с твоей миссис Коул. Я ей усовершенствованный «Жидкий Империо» подлил. Поверь, это совершенно безвредно.

Друг мягко рассмеялся, пытаясь тем самым передать мне свою уверенность, которой я не чувствовала. В памяти были еще свежи воспоминания о Арчи, который был под воздействием этой дряни.

— Оно подавляет волю, — напомнила я ему основной эффект его чудного изобретения.

— Всего лишь делает людей сговорчивей, — возразил он. — Пойми же, нас бы так просто не отпустили!

Он был прав. Мерлин побери его правоту и практичность! Самое удивительное, что Риддл, по сути, не нарушил ни одного правила или запрета. Зельями можно было пользоваться, запрет распространялся только на палочку.

— Том, для тебя эта поездка действительно так важна?

Я спрашивала не из праздного любопытства. Закрыть глаза можно на многое, если нечестная игра ведется для достижения действительно нужных вещей.

— Очень, — ответил он серьезно. — Возможно, это единственный шанс узнать что—то о моих родителях.

Я протянула руку и ободряюще сжала его ладонь. Пальцы у Тома были совсем холодными, как ледышки. Растереть бы, да только он не позволит.

— Хорошо, Том, делай все, что считаешь нужным. А я... Я буду рядом.

— Всегда? — друг лукаво улыбнулся.

Я в ответ рассмеялась и подтвердила:

— Всегда.

* * *

Поезд мерно покачивался, и меня клонило в сон. За окном был виден незамысловатый пейзаж. Сначала серые невысокие здания, потом поле, мост, наискось пересекавший реку, а сейчас был виден лес. Деревья кое-где обгорели, кое-где их не было. Вполне вероятно, что в этом месте было скинуто несколько бомб. Хотя на территории Британии давно уже ничего не взрывалось, но война еще не была закончена. Люди помнили — такое невозможно забыть! — как сотнями погибало мирное население от летящей на их головы огненной смерти.

Этим летом все было спокойно. Война казалась теперь далекой, солдаты возвращались с фронта. Напротив нас сидел как раз один такой человек. В форме, с рукой, висевшей на шее в косынке, и хмурым цепким взглядом — он казался существом из другого мира. Мы с Томом в сравнении с ним были щенками, глупыми и беспомощными. Но на нас он смотрел без злости или раздражения, а так грустно, словно о чем-то сожалел.

Тому не нравилось такое пристальное внимание, и он то и дело недовольно морщился и крепко обнимал меня за плечи. А я и не возражала, мне было хорошо рядом с ним.

— Красивая у тебя девушка, парень, — произнес солдат, улыбаясь.

Риддл кивнул, настороженно глядя на собеседника. Я прикрыла глаза и с интересом наблюдала за своими попутчиками. Легкая нега исчезла бесследно, и на смену ей пришло любопытство — жгучее, как перец, и ленивое, словно объевшийся сметаной кот.

— Повезло тебе, — тем временем продолжал говорить человек. — Видно, что дорожишь подругой, а я один остался.

— Сожалею, — голос Тома прозвучал прохладно.

— Ну да, конечно, — хмыкнул солдат. — А я вот нет. Одному тоже быть неплохо.

Хотя его слова прозвучали уверенно, но я им не поверила.

— Расскажите о войне, — попросила я его.

Порыв был неожиданным, и я невольно ощутила, как пересохло во рту. А вдруг я его обидела? Или же попросила слишком много? Надо же было так сглупить! Права Минерва: я порой совсем бестактно себя веду.

— А что вы, дети, хотите знать? — спросил он с интересом.

— Что расскажете, — ответил за меня Том.

Наверное, ему тоже было интересно послушать истории о войне, которая задела нас лишь краешком своего крыла. Хотя мы были детьми войны, взрослые все время нас оберегали и щадили. А этот солдат щадить не станет. Было видно, что ему необходимо выговориться. Что ж, мы с удовольствием его выслушаем.

И он рассказал нам все, нечего не приукрашивая и никого не оправдывая. Сказал, что убил многих. И ни разу не пожалел о своих поступках. Ведь жить ему хотелось, да еще как! Молодой был мужчина, всего двадцать два года, а глаза-то у него совсем старые, колючие.