Приближаясь к тебе

Глава 20. В Хогвартс!

Патронус Минервы Макгонаголл, крупная серебристая кошка, поймала Северуса аккурат посреди Косого переулка. Призрачное животное выгнуло спину, покосилось на него недобрым взглядом и зашипело не предвещающим ничего хорошего голосом директора:

— Северус Снейп, где тебя черти носят, а? Тебя уже неделю как оправдали, где ты прячешься, несносный ты человек? Совы возвращаются с письмами, дом расплывается в пространстве, тебе не стыдно?

Люди уже начинали оглядываться на него. Он и так своим появлением в Косом переулке вызвал небольшой переполох среди местного населения. Еще бы, с его-то репутацией. Если бы не закончившиеся так некстати когти броненосца, ноги б его здесь не было. Но когти были нужны для нового экспериментального зелья, предназначенного для Гермионы Грейнджер, и потому он здесь.

Можно было бы, конечно, подождать сентября и запустить лапу в хогвартские запасы, но перед глазами вставала тоненькая девичья рука с некрасиво змеившимся на ней мерзким словом. И эта самая рука заставляла его простаивать ночами над котлом, варить, экспериментировать, пробовать на себе, благо, на его теле шрамов, как магических, так и не очень, было предостаточно. А потом закончились гребаные когти, и вот он стоит посреди переулка перед отчитывающей его кошкой, словно школьник какой-то, а люди вокруг перешептываются и оглядываются. Минерва, чтоб ее, вот зараза, и здесь достала!

Снейп подавил в себе жгучее желание пнуть прозрачное животное (обижать патронуса — это уж совсем распоследнее дело), обогнул его и продолжил свой путь, все же услышав за спиной злобное мявканье:

— Возвращайся в Хогвартс, Северус! И поскорее!

Ну все, теперь не отвертеться.

Вечером он упаковал свои нехитрые пожитки и отправился в лабораторию. Зелье, предназначенное для сведения магических шрамов, выглядело идеально — булькало ровно тридцать девять раз в минуту и имело насыщенный оливково-зеленый цвет, но, блядь, на давнюю отметину на его груди, оставленную палочкой любвеобильной Беллатрисы, никак не подействовало. Шрам даже не посветлел.

Снейп выругался, налил опытный образец в пробирку и заклинанием очистил котел. На столе перед ним стояли шесть флаконов с жидкостями разных оттенков зеленого, от совсем светлого до глубокого изумрудного, и все эти зелья Снейп намеревался опробовать на Грейнджер. Вот только как? Отправлять пробирки с совой и просить письменный отчет о результатах? Или приносить лично и наблюдать действие самому? Но для этого нужно встретиться с девушкой, а на это у него, двойного шпиона и взрослого уверенного в себе мужчины, духу пока не хватало.

Утром он трансгрессировал не к воротам Хогвартса, а на окраину Хогсмида, как раз возле входа в Кабанью голову. Подождав, когда утихнет вихрь перемещения, Снейп огляделся и тут же натолкнулся взглядом на целившуюся прямо ему в нос волшебную палочку. И даже не попытался выхватить в ответ свою, хотя и осторожно сжал ее двумя пальцами.

— Здравствуй, Аберфорт, — сухо поздоровался он.

— А, это ты, — проворчал в ответ младший Дамблдор и убрал палочку. — А я думаю, кого это дракклы принесли с утра пораньше?

— Открыто? — лениво поинтересовался Снейп.

Он был бы не прочь подзаправиться храбростью перед встречей с коллегами. Приходить нетрезвым на работу — это, конечно, моветон, но не пошли бы все правила приличия на хрен, в конце концов, сейчас каникулы.

— Нет, — отрезал старик, и Снейп понял, что ему здесь не рады. Ну а чего он, собственно, ожидал, убив брата хозяина заведения? Радушного обслуживания и дружеских объятий? Глупо.

Они с Аберфортом друзьями, разумеется, никогда не были, но, нужно признать, его угрюмое понимающее молчание и отвратительная выпивка неплохо поддерживали Снейпа в то страшное время, когда он метался между психопатом Воландемортом и вечно жующим лимонные дольки блаженным Дамблдором.

Сейчас поддержка ему уже не нужна, но было бы неплохо хоть иногда, ради разнообразия, напиться не в одиночестве. Что ж…

— Сейчас утро, — сварливо продолжил Аберфорт. — А вчера здесь полночи веселилась компания весьма сомнительного вида. Ну, да мне все равно на их делишки, лишь бы деньги платили. Приходи вечером, — неожиданно закончил он, и Снейп, почувствовав прилив облегчения, кивнул. По крайней мере, в одном доме его точно примут, и это не могло не радовать.

— Жениться тебе нужно, Северус, — вдруг крикнул Аберфорт уже в спину Снейпа и поспешно объяснил: — Война закончилась, можно и для себя пожить.

— А, — неопределенно отреагировал зельевар и пошел дальше, старательно прокладывая себе путь подальше от “Трех метел” и его пышногрудой привлекательной хозяйки.

Весь прошлый год он не встречался с Розмертой, справедливо полагая, что открытое сотрудничество с Темным Лордом не добавляет ему привлекательности, как любовнику. Да и не до того было, если честно. Сейчас, после оправдательного приговора и взбесившей его мерзкой статьи в Пророке (о, он ее прочитал и, более того, намеревался обсудить некоторые детали с чертовой графоманкой), можно было бы возобновить ни к чему не обязывающие и приятные для обеих сторон отношения, но… Но перед глазами вставала распластавшаяся на проклятом столе Грейнджер, возбужденная и трепещущая, с бесстыдно раскинутыми в стороны роскошными ногами и… невозможно. Невозможно даже думать о другой женщине теперь, когда попробовал на вкус Гермиону Грейнджер, когда погрузился, пусть только языком и пальцами, в ее жаркую тесную глубину. Странно и неправильно планировать встречи с Розмертой, как будто бы собираешься изменить любимой женщине.

Снейп резко остановился, словно натолкнулся на невидимую стену. Что за идиотские мысли стали посещать его больную голову? Грейнджер — просто несмышленая девчонка, по глупости бросившаяся ему на шею, а уж точно не любимая женщина. И он хорош, старый мудак, не смог сдержать себя, разомлел, как пятнадцатилетний мальчишка, можно подумать, она первая в его жизни длинноногая красотка. И Розмерту он обязательно навестит. Потом.

Снейп сцепил зубы и поспешил уйти из Хогсмида. Потом. Он все решил потом.

* * *

Путь до Хогвартса показался ему непривычно длинным. Можно было бы, конечно, трансгрессировать, но Северус как мог отодвигал встречу с коллегами и проблемами, которыми Минерва тут же неминуемо его озаботит. И потому он неторопливо шагал в сторону школы и не спешил доставать подаренную Поттером трость, хотя нога уже ощутимо ныла.

На окраине Запретного леса Снейп заметил Хагрида и подошел к нему перекинуться парой слов. Лесничий кормил фестралов сырым мясом, периодически отгоняя от себя Клыка, который явно был не прочь разделить со страшилами их нехитрую трапезу.

— А ну иди, иди отсюда, ненасытная псина! Сколько ж в тебя влезает, — добродушно ворчал Хагрид. — Утром только сожрал здоровенного… А, профессор Снейп, здорОво!

И в его густой бороде мелькнула дружелюбная улыбка.

— Здравствуй, Хагрид, — кивнул ему Снейп, без удовольствия разглядывая фестралов. Никогда их не любил, а сейчас — особенно.

— Профессор Макгонаголл дюже вас ждала. Замок-то это… — лесничий понизил голос до трагического шепота, — в общем, не больно ее слушается, вот как. Она, бедняжка, совсем с ног сбилась. Хорошо еще, детишки помогают. Не помню я такого лета, чтоб так много детишек тут было. Хорошо.

Даже при всей его симпатии к лесничему — а к Хагриду он действительно относился терпимо, и это учитывая все отягощающие факторы в виде братца-полувеликана, соплохвостов и незабвенного Пушка — Снейп не мог разделить его радости. Работа учителем была бы вполне сносной, если бы не эти самые шустрые детишки.

Последний кусок мяса под жалобный вой Клыка исчез в длинной, похожей на драконью, пасти фестрала, и преподаватели направились к замку. Обиженный волкодав уныло поплёлся за ними.

Хагрид болтал без умолку, вываливая на зельевара последние хогвартские сплетни. Сивилла Трелони по пьяной лавочке потеряла последний уцелевший в битве хрустальный шар и теперь просит у директора допфинансирования на свой прорицательский… хммм… реквизит, а та огрызается, что уже должна одному зарвавшемуся учителю новый кабинет со всей обстановкой. Кстати, профессор Снейп, вы не в курсе, о ком это она? Филиус и Помона Мерлином клянутся, что не для них. Хогвартские привидения вконец обнаглели и стали устраивать шумные, по их привиденческим меркам, вечеринки по пятницам, и Макгонаголл не раз разговаривала на эту тему с Кровавым Бароном, впрочем, не добившись особого успеха. А совам то ли не понравилась заново отстроенная совятня, то ли слишком понравились темные уголки замка, в общем, проблема совиного дерьма до сих пор стоит остро.

Снейп довольно хмыкнул, но промолчал. Кажется, кое-кому не слишком нравится должность директора и связанные с ней хлопоты. Ничего, Минерва, это тебе еще с Кэрроу, чтоб их мантикоры разодрали, не приходилось возиться. Подумаешь, совы!

На лужайке перед замком развернулось самое настоящее каменное побоище. Поттер с Уизли (ну а кто же еще?) под задорное гиканье одноклассников гоняли по воздуху огромные булыжники, периодически сталкивая их друг с другом и высекая при этом нехилые такие искры. Наглое нарушение техники безопасности налицо, и куда только директор смотрит?

— Поттер, прекратить! — гаркнул Снейп, и Гарри обернулся, уронив камень чуть ли не на голову пятикурснику-пуффендуйцу. — Вы затем и спасали волшебников, чтобы потом весело забить их камнями?

Ученики настороженно замолчали, наблюдая, как Ужас подземелий в привычной черной мантии, развевающейся на ветру, приближается к ним. Нет, Снейп, конечно, герой и все такое, и Гарри им все уши прожужжал, какой он хороший, и статья недавно такая любопытная в Пророке вышла, но привычка замолкать и втягивать голову в плечи в его присутствии осталась.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, — с удовольствием процедил Снейп. — За опасные игры на территории Хогвартса.

— Так мы же больше не ученики, профессор, — расплылся в дебильной улыбке Поттер. — Вы не можете снимать с нас баллы.

Вот ведь нахальный сын своего отца! И не поспоришь.

— Сниму их первого сентября с первого же встречного гриффиндорца, — согласился Снейп, скрипя зубами. — Найду за что.

— Ну, главное, что не с нас, — хмыкнул Уизли и поднял свою палочку выше, снова нацеливая ее на камень.

Впрочем, возобновить великое побоище им не удалось, потому что директор Макгонаголл в наспех застегнутой мантии и скособоченной шляпе спешила к ним. А за ней — Северус увидел, как шумно выдохнул Хагрид и вдруг стал быстро-быстро приглаживать огромной растопыренной пятерней свои непослушные курчавые волосы — шла самая прекрасная женщина на свете.

Ученики, преимущественно мужского пола, замерли, и Снейп подумал, что это он удачно пару минут назад остановил каменный бой, а то Поппи долго бы ругалась сегодня, вправляя конечности и обрабатывая раны незадачливых донжуанов.

А посмотреть было на что: кудрявые темно-рыжие волосы (Северус ощутил, как сердце застыло, пропустило один удар или даже два, потом зачастило, зачастило и… вернулось к привычному ритму), необыкновенные ярко-синие глаза, такие неправдоподобно синие, что Снейп заподозрил использование косметических чар, светились доброжелательностью, вокруг маленького аккуратного носа солнце рассыпало горсть крохотных светлых веснушек.