Приближаясь к тебе

Глава 22. На краю света

— Три! Два! Один! Давайте!

На счете “один” Гермиона крепко ухватилась за носик ржавой детской лейки и в следующее мгновение ощутила, как ее сжало, протащило сквозь игольное ушко, сплющило, пережевало и наконец выплюнуло на убогую бетонную площадку за заброшенными гаражами. Да уж, межконтинентальная трансгрессия через портал — не самая приятная в мире штука.

Ее спутники, очевидно, были с ней абсолютно согласны. Перси Уизли, упершись руками в колени, откашливался и зеленел, словно первая молодая травка, а Луна Лавгуд хоть и выглядела как всегда отстраненной и безмятежной, все же была намного бледнее обычного.

— Говорила я, нужно было лететь на самолете, — слабо улыбнулась Гермиона, пытаясь удержать в себе завтрак.

— Добро пожаловать в Австралию, — откуда-то сверху произнес приятный женский голос, и стена ближайшего к ним обшарпанного гаража словно растворилась в воздухе, открывая вход для посетителей австралийского Министерства магии.

Перси тут же приободрился.

— Пойдемте, — сказал он, протягивая руку сначала одной девушке, потом другой. — Вряд ли их Министерство сильно отличается от нашего.

Впрочем, к ним уже спешил сотрудник Министерства, симпатичный молодой человек, ненамного старше Гермионы. Он спросил их имена, сверился со списком в руке, поинтересовался, не нужна ли кому медицинская помощь после трансгрессии (бледно-зеленый Перси возмущенно фыркнул) и проводил путешественников внутрь здания.

После помпезности британского министерского Атриума с его черными мраморными стенами и меняющимися из года в год фонтанами, главный холл Министерства магии Австралии показался Перси простоватым, о чем он тут же уведомил своих спутниц. Но Гермионе здесь понравилось.

Стены, обшитые деревянными панелями, и множество фикусов в горшках, стоявших повсюду на всех свободных поверхностях, делали атмосферу уютной и менее официальной. Прямо посреди здания рос огромный эвкалипт, вокруг которого перемещались зачарованные лестницы.

— Как в Хогвартсе, — шепнула Луна, и Гермиона счастливо улыбнулась. Как будто такой своеобразный привет из детства, намекающий на то, что все будет хорошо.

Тим, а именно так звали встретившего их молодого человека, подвел их к стойке учета приезжающих волшебников, помог зарегистрировать палочки и предложил перекусить в министерском кафе. Учитывая более чем плотный завтрак, который в них таки запихнула в Норе миссис Уизли, и недавнюю трансгрессию, обедать было бы неразумно, но кофе они все-таки выпили.

Потом Тим вывел путешественников из здания и взмахнул своей палочкой.

Буквально через пару минут возле них затормозил небольшой автобус странной расцветки — на светло-бежевом фоне расплывались фиолетовые и желтые неправильной формы пятна. Выглядел он, как младший брат строгого “Ночного рыцаря” в самом расцвете пубертата.

— Это “Летящий Динго”, — с гордостью пояснил Тим. — Через пару часов будете в Таунсвилле. Домчите с ветерком.

Уже сидя в автобусе и притворяясь спящей, чтобы Перси наконец отстал со своими нелепыми ухаживаниями, Гермиона размышляла, что может и зря она потащила за собой такую странную, даже для нее, компанию. Логичнее всего было бы приехать сюда с Гарри и Роном, но у ребят в августе начинались тренировки, что-то вроде полевых сборов для проверки физической выносливости новичков, и девушке не хотелось злоупотреблять их дружбой.

Можно было поехать одной, и Гермиона честно собиралась так и поступить, но Луна Лавгуд, прослышав о предстоящей поездке, выдала такую длинную речь о бирюзовых урчащих ехиднах, обитающих только в Австралии, что не взять ее с собой было бы жестоко.

А потом еще и миссис Уизли, узнав, что девушки собрались на другой континент вдвоем и без охраны, всплеснула руками и назначила ответственным за их безопасность тут же вызвавшегося помочь Перси.

— Ну все, — фыркнула тогда Джинни. — Перси тебе проходу не даст. С тех пор, как вы с Роном расстались, он только о тебе и говорит. Не знает бедняжка, — и подруга смерила ее насмешливым взглядом, — что ты предпочитаешь мужчин постарше. Значительно старше.

— Ой, заткнись, — пихнула ее локтем в бок Гермиона и на всякий случай решила держаться от Перси подальше.

Впрочем, пока парень вел себя прилично. Ну подумаешь, принес кофе и уже в автобусе попытался укутать ноги пледом, чтобы Гермиона не замерзла, но это же просто дружеский жест, волноваться тут не о чем.

Луна тоже не доставляла хлопот. Тихая и задумчивая, она сидела у окна и тонким пальчиком рисовала силуэты зверюшек на запотевшем стекле.

— Знаешь, Гермиона, — прошептала она, склонив белокурую голову на плечо подруги, — я думала, здесь будет полным-полно бирюзовых ехидн, но пока ни одной не увидела. Это так грустно.

— Сейчас уже слишком поздно, Луна, — мягко ответила Гермиона, не желая обижать девушку очередным недоверчивым высказыванием. — Возможно, они просто любят солнечный свет.

Прибыв в Таунсвилл глубоким вечером, когда уже совсем стемнело, они быстро заселились в маленькую уютную гостиницу. Хозяйка, показывая им комнаты, с некоторым неодобрением посматривала на босую растрепанную Луну, которая с этими дурацкими сережками-редисками в ушах выглядела совсем как хиппи, но вслух ничего не сказала. В конце концов, нужно быть дурой, чтобы в несезон разбрасываться потенциальными клиентами.

Ночью Гермиона спала плохо. Прислушиваясь к мирному посапыванию Луны на соседней кровати, она с тревогой думала, как родители отреагируют на внезапно появившиеся воспоминания и лишившую их выбора дочь. Вряд ли с пониманием, чего уж там. Они, конечно, воспитывали ее в атмосфере терпения и всепрощения, но тут-то ситуация более чем нестандартная. Это вам не соседского мальчишку поколотить.

— Ой-ей-ей, — простонала она, уткнувшись лицом в подушку. Страшно! Мамочки, как же страшно.

Насколько было бы легче, если бы рядом были не чудаковатая Луна и серьезный до зубовного скрежета Перси, а кто-то знающий, опытный, способный помочь. Ох, как бы ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Северус Снейп.

* * *

Утром, наскоро перекусив и оставив друзей в гостинице, Гермиона отправилась искать дом родителей. Пергамент с адресом, который дал ей Кингсли, был плотно зажат во взмокшей от страха ладошке.

Идти было недалеко, всего каких-то пару кварталов, но Гермиона шла медленно, от волнения совсем не замечая ни очаровательных маленьких домиков, ни утопающих в зелени участков. Каждый шаг давался с трудом, а желание убежать, спрятаться и не отвечать за свои поступки становилось все сильнее.

К тому времени, когда она нашла наконец родительский дом, маленький, одноэтажный и удивительно уютный, решимости в девушке не осталось от слова совсем, и потому она еще с полчаса топталась бесцельно на дороге, уговаривая себя для начала хотя бы открыть калитку.

“Ну же, не робей, трусиха ты этакая, — понукала себя мысленно Гермиона. — Гриффиндорка ты в конце концов или кто?”

Как ни странно, именно последняя мысль и заставила ее сделать первый шаг к дому. А потом еще один. И еще. Ее гриффиндорства хватило даже на то, чтобы уверенно пройти по подъездной дорожке к двери и нажать кнопку звонка.

Никто не ответил. Не слышно было ни шагов, ни разговоров, ни звука работающего телевизора.

Гермиона на всякий случай позвонила снова, впрочем, уже понимая, что дом пуст. Ну как же так, а? Почему ей так не везет? Ведь она только-только настроилась, собрала всю свою храбрость в кулак, а их нет. Гермиона внезапно почувствовала себя обманутой, словно ее пригласили в гости, а потом забыли, и вот она стоит на пороге, разряженная в пух и прах, а хозяев нет дома. Тьфу ты, глупости какие! Ну в самом деле, не могут же родители сидеть безвылазно дома и ждать, пока их блудная позабытая дочь наконец навоюется и явится их расколдовывать.

И Гермиона решительно уселась на крыльцо, намереваясь ждать родителей, пусть даже придется здесь торчать до глубокой ночи. Жаль, книгу с собой не взяла.

— Эй! Ты к Уилкинсам пришла что ли? — вдруг окликнул ее белобрысый паренек с соседнего участка.

“Нет, к Грейнджерам,” — чуть было не ответила Гермиона, но вовремя прикусила себе язык.

— Да! — воскликнула она, резво вскакивая со ступеньки. — Да! Мне нужны Моника и Венделл Уилкинсы. Не знаешь, где они?

— Возможно, знаю, — прищурился парень, подозрительно оглядывая ее с ног до головы. — А ты им кто?

— Племянница, — быстро ответила Гермиона. — Троюродная. Я из Англии приехала.

Юный сыщик просиял. Видимо, тот факт, что она англичанка, автоматически вносил ее в список надежных людей в его глазах.

— Вон там они, — махнул он рукой в сторону. — В парке гуляют. На детской площадке, скорее всего.

Гермиона поспешила в парк. Тревога стальной хваткой сжала ее сердце — что ее родители забыли на детской площадке?

Ответ на этот вопрос обрушился на ее голову ледяным душем несколько минут спустя, когда она увидела, как ее мать, одетая в непривычно узкие джинсы и обтягивающую футболку, весело смеется, раскачивая на качелях маленькую черноволосую девочку. Малышка заразительно хохотала, показывая ряд жемчужно-белых зубиков, и периодически выкрикивала: “Выше, мамочка, выше!”

В состоянии, близком к обморочному, Гермиона добрела до ближайшей скамейки и тяжело опустилась на нее. Прижала руки к открытому в немом изумлении рту. Как? Как такое возможно? Откуда, черт побери, у них еще одна дочь?

Сердце ее отчаянно заколотилось, резко бросило в жар, хотя на улице была очень комфортная температура. Шрам на груди от заклятия Долохова предательски заныл, чего не случалось уже давно. И когда поток безумной паники уже готов был накрыть ее с головой, откуда-то из глубин сознания все же всплыла рациональная мысль — эта девочка не их дочь! Ну не могла она быть дочерью Грейнджеров!

Несмотря на свой весьма слабый интерес к замужеству, детям и всему, что с ними связано, Гермиона все же знала, что нормальная беременность длится девять месяцев или около того. Даже если предположить, что мама забеременела сразу после заклятия или уже была беременна на тот момент, девочка все равно не могла быть ее сестрой. Ведь — Гермиона прищурилась и внимательнее присмотрелась к малышке — на вид ей было не меньше четырех лет, да и такие прямые блестящие черные волосы никак не могли появиться ни у одного из Грейнджеров. И она недовольно пригладила непокорный кудрявый локон, как всегда выбившийся из прически.

Немного успокоившись, Гермиона решила понаблюдать за миссис Грейнджер, точнее, за Моникой Уилкинс, и, если получится, попытаться заговорить с нею. Случай завести беседу представился на удивление скоро — миссис Уилкинс отвлеклась на окликнувшую ее женщину и не заметила, как заскучавшая дочь начала сползать с качелей, не дожидаясь, когда те остановятся.

— Осторожно! — крикнула Гермиона и инстинктивно бросилась к девочке. Моника обернулась и успела остановить качели. Девчушка слезла и тут же ускакала на горку, а женщина принялась благодарить подошедшую ближе Гермиону.

— Спасибо вам огромное, — улыбнулась она. — Дочка растет такой непоседливой, сложно уследить за ней.