Приближаясь к тебе

Глава 38. В шаге от пропасти

Драко бежал так быстро, будто за ним сам восставший из мертвых Воландеморт гнался. Он слышал, как за его спиной Джинни Уизли подгоняет директора: «Быстрее, быстрее, профессор Макгонаголл», но ждать их не было времени. Где-то там, на самом верху столь значимой для всех башни, Гермиону мучил отчаявшийся, свихнувшийся от горя мальчишка, и счет шел на секунды.

Он вдруг вспомнил, как беспомощное, уже мертвое тело бывшего директора, зависнув на мгновение в воздухе, падает вниз, и сердце его сжалось. Если Грейнджер постигнет та же участь, Поттер его со света сживет, да и сам он уже жить спокойно не сможет, зная, что не защитил, не уберег.

Уже на последних ступеньках Драко замедлил шаг. Врываться на открытую площадку башни, топоча, как взрывопотам, было бы весьма неразумно. Он осторожно выглянул из-за угла и ту же увидел ее.

Грейнджер с раскинутыми в стороны руками, изящно скользившую по каменному парапету туда-сюда, словно виртуоз-канатоходец. Три шага вперед, два назад. Это было даже красиво — стройная длинноногая девушка выписывает невероятные па на фоне Черного озера и зеленых холмов Шотландии. Красиво, если не обращать внимания на расплескавшийся в широко открытых глазах неподдельный ужас, на застывшие в немом крике губы.

Деннис Криви стоял неподалеку и со скучающим видом водил палочкой туда-сюда. Движения древка тут же повторяла Гермиона, и Драко сообразил, что это банальный Империо, а не какое-то хитроумное темное заклятие. Уже хорошо, но как ему незаметно обезвредить Криви, не уронив при этом Грейнджер?

«Тоже Империо, ” — подумал Драко и сосредоточился, чтобы правильно наложить заклинание, которое не всегда ему удавалось, как вдруг его остановил глухой надтреснутый голос гриффиндорца:

— Даже не думай, Малфой. Она упадет раньше, чем ты пикнуть успеешь.

И словно доказывая свои слова, он чуть взмахнул палочкой, и левая нога Гермионы бессильно повисла над бездной.

— Все! Я понял, понял! — воскликнул Драко, поднимая руки над головой.

— Палочку брось.

И Малфой тут же отбросил палочку в сторону, лишая себя шансов самому справиться с Криви. Если только врукопашную, или Макгонаголл с Уизли подоспеют. А от него сейчас требуется только тянуть время.

— Зачем тебе это, Криви? — спросил Драко, стараясь не смотреть на гуляющую по парапету Гермиону.

— Мне? — искренне удивился Деннис. — Да мне оно на хрен не сдалось! Но вот Яксли просто помешался на том, чтобы отомстить Снейпу. Если бы он спал не со своей ученицей, а, допустим, с Деверо, сейчас бы здесь стояла она. Жаль, конечно, что это ты, Грейнджер, — обратился он уже к проклятой им девушке. — Ты всегда была добра ко мне.

— Это ты добыл волосы Снейпа для Яксли?

Черт, да когда же добегут сюда эти две гриффиндорские клуши?

— Ну разумеется! — фыркнул Криви. — Все оказалось проще простого — Грейнджер сама на себе их притащила, небось трахалась с ним в одежде. А я просто притянул их Акцио. Яксли сильно удивился, когда я с легкостью выполнил его задание. Тогда-то и пришлось рассказать ему про Грейнджер, — с некоторой досадой признался парень.

— У них твоя сестра, да? — Драко кожей почувствовал присутствие людей за своей спиной, и, приободрившись, сделал шаг в сторону Гермионы. Успеть бы ее поймать, когда заклятие спадет.

Криви даже ничего не заметил, увлеченно управляя перепуганной девушкой.

— Да! — с отвращением выплюнул Деннис. — Они забрали Эмили после того, как убили маму и папу. И с тех пор дергают меня, как марионетку, в разные стороны, ублюдки. А у меня никого, кроме нее, не осталось! Никого!

— Ты же понимаешь, что Яксли никогда ее не отпустит?

Еще один крохотный шажок в сторону Гермионы.

— Но он обещал, — нахмурился Криви, в его голосе отчетливо слышалась неуверенность, и Драко тут же этим воспользовался.

— Пожиратель смерти? Обещал? Ты сам-то себя слышишь?

С издевкой он, конечно, переборщил, потому что Деннис явно разозлился.

— Ой, да заткнись ты, Пожиратель гребаный! — выкрикнул он. — Хочешь посмотреть, как твоя подружка летает? А что, может, Снейп научил ее? Проверим?

Все произошло очень быстро.

Деннис рассек палочкой воздух, и Гермиона, неловко дернувшись и наконец громко, отчаянно закричав, шагнула с парапета в сторону бездны.

— Остолбеней! — заклятие Макгонаголл достигло цели, и Деннис Криви рухнул на пол.

— Вингардиум левиоса! — завопила Джинни, но так и не смогла подхватить подругу.

Малфой с перекошенным от ужаса лицом бросился к ограждению и, слава Мерлину, увидел Гермиону. Она висела в воздухе, цепляясь побелевшими пальцами за декоративный каменный элемент в виде головы льва с развернутой пастью.

Можно было вытащить девушку с помощью заклинания, но Малфою сейчас было не до поисков брошенной палочки, и потому он совершенно по-магловски свесился с парапета, надеясь, что Уизли успеет подхватить их обоих.

— Держись, Грейнджер! — заорал Драко скулящей от боли и страха девушке.

Потом он почувствовал, что две пары рук поддерживают его сзади, и смог наклониться еще ниже и обхватить наконец тонкие гермионины запястья.

— Есть! — закричал Драко. — Держу ее!

Он подтянул Гермиону еще выше и вдруг услышал громкое «Сектумсемпра», а в следующее мгновение почувствовал, как спину обожгло резкой болью.

— Деннис! — завизжала Джинни. — Что ты творишь?!

Непонятно каким чудом освободившийся от парализующего заклинания Криви попытался сбежать, но Макгонаголл и Джинни послали в него мощное двойное Петрификус Тоталус.

Закусив губу и ощущая, как быстро намокает от крови рубашка, Драко мертвой хваткой вцепился в Гермиону и втащил-таки ее обратно на площадку. Не удержавшись на ногах и по-прежнему прижимая к себе девушку, он упал назад, прямо на рассеченную спину. Заплаканная Гермиона приземлилась сверху.

Некоторое время они так и лежали, пытаясь отдышаться. У Драко кружилась голова, то ли от облегчения, то ли от близости девушки, но, скорее всего, все же от того, что кровь стремительным потоком покидала его тело.

— Черт, Грейнджер, — прохрипел он, чувствуя солоноватый металлический привкус во рту, — с тобой не соскучишься, ты знаешь? Когда ты надоешь Снейпу, я заберу тебя себе, так и знай.

— Ты такой феодал, Малфой. Когда же ты поймешь, что человека нельзя забрать себе, словно вещь? — всхлипнула Гермиона, скатываясь с него и оказываясь почему-то в теплой липкой луже… крови?

— Эй, Малфой, — неуверенно позвала она, поднеся измазанную алым руку к лицу. — Малфой! Драко! Ты что? Смотри на меня! Слышишь?

Но Драко, конечно, ее уже не слышал.

* * *

Ему снится Хагрид, огромными ручищами бацающий по клавишам расстроенного пианино в гостиной Малфой-мэнора. Возмущающие любой нормальный слух звуки складываются в чудовищную мелодию, под которую кружатся в вальсе давно почивший Дамблдор с относительно недавно почившим Воландемортом. Они игриво улыбаются друг другу, не обращая внимания на душераздирающие крики лежащей на полу девушки, на руке которой сумасшедшая женщина кинжалом вырезает слово «Грязнокровка».

— Как же громко она кричит, — брезгливо искривив губы, жалуется Люциус. — Драко, сынок, добей эту мерзость. Из-за нее не слышно музыки.

Драко берет нож, подходит к стонущей от нестерпимой боли девушке и вдруг оказывается на парапете Астрономической башни. Прохладный ветер приятно обдувает лицо, играет платиновыми прядями, зовет: «Полетели, полетели со мной!». Драко, широко раскинув в стороны руки, делает шаг вперед и… просыпается.

К нему тут же подходит кто-то, приятно пахнущий спиртом и лекарственными травами. Этот кто-то заботливо гладит его по голове, привычным движением поправляет одеяло, шепчет:

— Бедный мальчик, — и пытается влить в него мерзко воняющее зелье.

Драко сопротивляется, как может, закрывает рот, мотает головой, но от умелых рук так просто не отделаться, и отвратительное пойло обжигает горло.

Потом Драко просто спит. Без всяких сновидений, и это уже хорошо. Изредка его сознание выныривает на поверхность, и он видит сидящего у его кровати порядком встревоженного Поттера или задумчивую Макгонаголл. Иногда сквозь сон он слышит всхлипывания, но не может опознать горюющего над ним человека. Да и не факт, что все это не привиделось ему в горячечном бреду? Кто может горевать по нему? Кому оно надо?

Пару дней спустя Драко уже больше бодрствует, чем спит. Скучать ему некогда, гости буквально не дают покоя.

Приходит Нарцисса и часами просто смотрит на него, будто опасаясь, что отведи она взгляд, и ее сын истечет кровью и умрет. Драко не раздражает эта настойчивая забота, но он боится, что присутствие Нарциссы отпугнет того, кого он ждет, и он просит ее уйти. Мать понимающе улыбается и, поцеловав его на прощание, уходит.

Потом приходит всенародный герой со шрамом Гарри Поттер, благодарит и неловко хлопает его по заживающей спине.

— Черт, Поттер, полегче, — недовольно ворчит Драко. — Вы, гриффиндорцы, мне всю шкурку искромсали. Ты живот, Криви спину. Мало вам?

И он поднимает край рубашки и демонстрирует чуть розоватые шрамы на бледной коже, которые оставил ему сам Гарри на шестом курсе.

Гарри вспоминает ту ужасную сцену в туалете Плаксы Миртл и стремительно белеет.

— Слушай, Малфой, прости меня, а? — мямлит он. — Я, правда, не знал, как действует заклинание, иначе бы никогда…

— Не знал он, — закатывает глаза Драко, но в душе уже давно на него, конечно, не злится. — Ладно, забыли.

— Спасибо тебе, Драко, — серьезно говорит Поттер, наверное, впервые называя его просто по имени. — За Гермиону и вообще.

Драко передергивает плечами. Ему до ужаса хочется спросить, где же сама Гермиона, почему не приходит? Он, как-никак, все-таки ей жизнь спас. Хоть спасибо-то сказать можно? Вопрос уже вертится на языке, готовый прозвучать в любую секунду, но Драко нечеловеческим усилием воли подавляет его.

— Иди, Поттер, — говорит он, отворачиваясь. — Меня сейчас будут зельями пичкать.

Мадам Помфри, действительно, тут же подходит к его кровати, выставляет на тумбочку целый ряд флаконов и терпеливо ждет, когда парень их выпьет.

Драко покорно выпивает их и снова принимается ждать.

Неожиданно приходит Астория Гринграсс. Смешно наморщив изящный носик, она рассказывает ему последние новости, и Драко слушает ее с удовольствием. На прощание она легонько чмокает его прямо в губы, но Драко почему-то притягивает ее к себе и целует уже серьезно, по-настоящему. Раздвигает мягкие губы и проскальзывает языком внутрь. Астория не сопротивляется, но краснеет, как маков цвет, и Драко это кажется ужасно милым.

После того, как девушка уходит, Драко думает о том, какая же она красивая, гораздо красивее этой зазнайки Грейнджер, где же ее черти носят, мать вашу?! Наверное, трахается со своим Снейпом, чтоб его мантикоры разодрали, и совсем про него забыла!

Когда он потерял уже последнюю надежду увидеть ее, Гермиона пришла.

— Привет, Драко, — улыбнулась она, заходя в комнату и озаряя весь его мир одним только своим присутствием.

— Привет, — внезапно охрипшим голосом ответил Драко, тут же позабыв и идеально красивое лицо Астории Гринграсс, и вкус ее губ на своих губах.