Приближаясь к тебе

Глава 30. За чертой

Снейп вздохнул то ли облегченно, то ли обреченно.

Гермиона широко распахнула глаза, и огромная гамма чувств отразилась в них — радость (вернулся! живой!), облегчение (отпустили!), тревога (надолго ли?), смущение (почему он так на меня смотрит?).

— Ох, профессор, — простонала Гермиона, — как же вы долго. Я всю задницу отсидела. Да помогите же мне встать.

— Мисс Грейнджер, — усмехнулся Снейп, протягивая ей руку, — позвольте узнать, почему ваша, гммм, задница сидит на полу перед моей дверью, а не лежит в кровати в гриффиндорской башне?

Он все же решил придерживаться своего обычного издевательского тона, хотя всегда такое холодное шпионское сердце сейчас просто плавилось от нежности.

Гермиона с его помощью встала, потянулась и только потом соизволила ответить на вопрос.

— Потому что я ждала вас, разумеется, — фыркнула она.

— И зачем же вы меня ждали?

Гермиона странно на него посмотрела. Сказать? Или нет? Страшно. Но она же, черт побери, гриффиндорка!

— Затем, что я люблю вас, профессор.

Ну вот и все.

С этим ее признанием словно последний недостающий кусочек пазла с тихим щелчком встал на место, и картина под названием “Северус Снейп” обрела наконец целостность.

Снейп не стал больше медлить и разводить ненужные церемонии. Он широко распахнул дверь, сделал шаг назад, освобождая проход.

— Прошу вас, мисс Грейнджер. — А тон-то до чего холоден. И не скажешь, что внутри все полыхает от желания и оглушительно орет: “Наконец-то!”

Гермиона с круглыми от изумления глазами зашла внутрь. Черт, знала бы, что так легко будет, давно бы ему в любви призналась. Но оказавшись в гостиной, она все же занервничала. Куда идти? Что делать? Раздеваться или…

— О, не стесняйтесь, мисс Грейнджер, — ядовито процедил Снейп, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. — Проходите сразу в спальню. Вы ведь этого хотели?

И он кивком головы указал на дверь справа.

Гермиона прищурилась. Он что, специально ее пугает? Ну так не на ту напал, на Гриффиндор ее не за красивые глаза определили.

Девушка гордо задрала подбородок и уверенно зашагала в указанном направлении.

Совсем ничего общего с любовными сценами из романов, которые так любила миссис Грейнджер и которые Гермиона периодически во время каникул у нее подтаскивала. В них главный герой сначала долго и нудно добивался главную героиню, а потом, обуреваемый животной страстью, тащил на руках в кровать/на пляж/в пещеру (нужное подчеркнуть). И они занимались неистовой любовью всю ночь и половину утра тоже. Видимо, для закрепления результата.

Нет, у нее все по-другому. Хочешь секса — топай в спальню сама, не маленькая небось. Ох, как бы еще баллы не снял после всего.

Гермиона нервно хихикнула. Снейп, идущий следом за ней, поднял бровь, но ничего не сказал.

За дверью обнаружился маленький темный коридорчик, из которого налево вела еще одна дверь, вероятнее всего, в ванную. В конце коридора явно была спальня.

Гермиона решительно зашла внутрь, а Снейп ненадолго заглянул в ванную, в свой шкафчик с зельями на все случаи жизни. Ох, только бы не закончилось. В прошлом году извращенец Амикус Кэрроу часто просил у него противозачаточное зелье, и Снейп охотно ему его давал. Нельзя было допустить, чтобы такие, как Кэрроу, еще и размножались.

Есть, вот оно. Снейп с облегчением схватил флакончик и пошел к Гермионе.

Она стояла посреди комнаты и с любопытством озиралась.

— Ну как? — поинтересовался Северус просто чтобы что-то сказать.

— Тут… довольно мило, — стушевалась девушка.

Мило — это последнее слово, которое можно было бы применить к его комнате. Пусто, холодно, неуютно — вот это уже вернее. Но никак не мило.

Снейп покачал головой и, сунув ей в руки пузырек, подошел к шкафу.

Гермиона перестала оглядываться по сторонам — а смотреть тут, действительно, было особо не на что: шкаф, кресло, кровать, хорошо хоть довольно широкая для них двоих, просто зашкаливающий минимализм, да и только — и с интересом уставилась на зелье. От движений ее руки жидкость во флаконе засветилась, заиграла и заискрилась нежно-розовыми опалесцирующими блестками.

— Какая красота! — восхитилась Гермиона, поднося флакончик поближе к глазам. — Как будто отцветание японской сакуры в миниатюре.

Снейп хмыкнул. Впервые на его веку обычное, ничем не примечательное противозачаточное зелье так поэтично обозвали.

— Что это? — поинтересовалась Гермиона, вдоволь налюбовавшись кружением блесток во флаконе.

— Хммм, — слегка удивился Снейп, стаскивая с себя мантию. — Это противозачаточное зелье.

Гермиона густо покраснела.

Снейп удивился немного сильнее.

— Вы ведь пили его когда-нибудь? — уточнил для верности он, принимаясь за пуговицы сюртука.

Теперь пришел черед Гермионы удивляться.

— Зачем бы мне его пить? — задала вполне резонный вопрос она.

Снейп нахмурился.

— Вы предохранялись магловскими способами? Чем? Презервативы? Таблетки? Спираль?

В другой раз Гермиона наверняка удивилась бы столь обширным познаниям Снейпа в вопросах магловской контрацепции и, возможно, даже повеселилась на этот счет, но сейчас она просто ошалело мотала головой на каждое его предположение.

И тут понимание тяжелой бетонной плитой навалилось на Снейпа.

— Мисс Грейнджер, — прошипел он так злобно, как будто она взорвала все котлы мира на его уроке, — вы что, девственница?

— Эээ, — Гермиона мучительно соображала, как лучше ответить, чтобы к утру точно перестать ею быть. — Ну, в общем-то, да, — проблеяла она наконец.

— Да твою же мать, — негромко выругался Снейп и надел мантию обратно.

Гермиона ошеломленно захлопала глазами, понимая, что он сейчас снова ускользнет от нее и поминай как звали. И из-за чего? Из-за того, что она так и не дала Рону во время их недолгого романа? Черт, черт, черт!

— Вы что, снова меня выставите? — взвилась она тут же. — Из-за девственности? Серьезно? Да вам-то какая разница?

— Скажем так, мисс Грейнджер, — угрожающе протянул Снейп, мысленно сделав себе заметку завтра же отравить чертову Риту Скитер, — я надеялся всего лишь приятно провести время, а не обучать вас еще и этому.

Ну-ну, ври самому себе, старый идиот. Как будто сейчас твое сердце не заходится от мысли, что никакой из придурков Уизли до нее так и не дотронулся.

— А в чем проблема-то? — в запальчивости выкрикнула Гермиона, уязвленная его недовольным тоном. — Вы меня шесть лет учили, почему бы не продолжить?

— Совсем с ума сошла, Грейнджер? — Снейп опасно сузил глаза. — Я тебя зелья учил варить, а не трахаться!

И вот он снова перешел на ты. И произнесенное грубое слово вместо того, чтобы оттолкнуть, только затянуло сильнее спираль желания в ее животе.

— Ну все, хватит! — решительно выпалила Гермиона, выхватывая палочку и запечатывая заклинанием входную дверь.

И правда, сколько можно? Такими темпами они до самого утра будут переругиваться и до секса снова не дойдет. Опять все придется брать в свои уверенные гриффиндорские руки, ох уж эти осторожные слизеринцы!

Дверь, повинуясь взмаху палочки, закрылась, раздался мягкий щелчок запираемого замка, и в следующую секунду Гермиона практически с разбега бросилась на шею Снейпа.

Тот как будто только того и ждал. Обнял, подхватил и сам, впервые сам, потянулся к ее губам, впиваясь в них требовательным голодным поцелуем.

А дальше все получилось как-то само собой.

Гермиона тихо засмеялась прямо в его жадный рот и чуть отстранилась. Северус нахмурился, но она уже стаскивала с себя свитер. И пока Гермиона воевала с узким горлом, не желающим выпускать ее кудрявую голову из шерстяного плена, он припал к нежным холмикам груди, выглядывающим из чашек лифчика. Покрыл быстрыми жалящими поцелуями, лизнул, грубо сдернул лифчик вниз, и теперь мягкие полушария с дерзко торчащими сосками были доступны его рукам, губам, языку.

Гермиона справилась наконец со свитером, отбросила его в сторону и потрясенно охнула, когда его горячий рот накрыл чувствительный сосок. Голова закружилась, приятная волна истомы затопила ее, но хотелось большего, гораздо большего. Из своего опыта со Снейпом она помнила, что наслаждение может быть еще сильнее, еще острее. И хотелось испытать это снова.

Гермиона потянулась к его мантии, стащила с плеч. Та черным неаккуратным ворохом упала на пол возле их ног. Плевать, пусть валяется. Пришел черед полурасстегнутого сюртука, и девушка долго перебирала непослушными трясущимися пальцами крохотные пуговки, пока не разозлилась и просто не дернула сильно полы в разные стороны. Оторванные пуговицы застучали по полу, а Снейп, выпустив сосок изо рта, проворчал беззлобно:

— Вандалка.

Гермиона хихикнула и притянула его лицо выше, ближе к своему, покрыла легкими невесомыми поцелуями нос, щеки, колючий подбородок. Снейп недовольно дернулся, ну что за детский сад, и накрыл ее губы своими, языком проскальзывая внутрь.

Северус запустил руки в ее непослушные волосы, потом ласково погладил шею, спустился вниз по выпирающим позвонкам до застежки чуть приспущенного лифчика. Та под его умелыми пальцами поддалась сразу, а Гермиона нетерпеливо повела плечами, позволяя лямкам соскользнуть с них.

Теперь Гермиона был обнажена до пояса, и руки Снейпа беззастенчиво поползли ниже, к узким джинсам, плотно обтягивающим бедра. Тут застежка была туже, но мужчина справился. А вот непосредственно со сниманием данного предмета одежды возникла проблема.

— Что за черт? — глухо пробормотал Северус, оторвавшись от припухших от поцелуев губ Гермионы и наклонив голову вниз, чтобы оценить масштаб бедствия — джинсы были безбожно узкими и снятию не поддавались. — Почему они не снимаются?

— Сейчас, — шепнула Гермиона. — Я сама.

— Дурацкая магловская мода, — завозмущался было Снейп, но быстро замолчал, потому что девушка завертела бедрами, извиваясь и подпрыгивая на месте, и стянула-таки с себя идиотские штаны. Вместе с трусиками. Ну, а чего тянуть-то?

И без того черные глаза Снейпа потемнели еще сильнее, дыхание участилось. Она стояла перед ним абсолютно голая, такая немыслимо красивая, желанная, и он наконец в полной мере ощутил неизбежность того, что сейчас произойдет.

Северус схватил ее, не на руки, а просто подхватил под попу, приподнял, и шагнул к кровати. Аккуратно положив свою ношу, он выпрямился и, не отрывая горящего взгляда от бесстыдно раскинувшейся на постели девушки, начал расстегивать рубашку.

— Ох, сколько же на вас одежды, профессор, — захныкала Гермиона, упираясь пятками в кровать и дерзко раздвигая перед ним ноги.

— На тебе, — неожиданно поправил ее Снейп, пристально глядя на гладко выбритый лобок с тонкой полоской волос, оставленной, видимо, в качестве завлекающей детали. — Не усугубляй ситуацию, Гермиона, называй меня по имени.

Как будто можно было еще ее усугубить! Как ни крути, он сейчас собирается переспать со студенткой, пусть и совершеннолетней по всем законам мира. Неужели его поступок станет чуть менее ужасным, если она будет называть его Северусом, а не профессором. Впрочем, для себя он уже решил, что да, станет.