Приближаясь к тебе

Глава 24. Первые трудности

Отвыкшей за целый год скитаний от школьного режима Гермионе первые дни учебы давались нелегко.

Во-первых, она банально не высыпалась. Долгие месяцы она жила по принципу “Когда встал — тогда и утро” и потому сейчас распевающий веселую песенку магический будильник вызывал лишь стойкое желание бросить его в камин.

Во-вторых, почти всю программу седьмого курса она выучила еще летом и сейчас на уроках откровенно скучала, чем вызывала недовольство некоторых преподавателей.

В-третьих, без Гарри и Рона было откровенно хреново. Тоскливо, одиноко и неполно. Как будто от нее отхватили приличный такой кусок души и сказали, что и так сойдет. Джинни, конечно, всегда была рядом, да и тосковавший без Симуса Дин Томас прибился к их маленькой группке. Луна постоянно приходила. Опять же Невилл, после экзаменов оставшийся в замке в качестве помощника профессора Стебль, часто составлял им компанию. Но это было не то, совсем не то.

Ну и самое главное — Северус неуловимый, чтоб его, Снейп! Человек, из-за которого она, собственно, и вернулась в Хогвартс, сейчас мастерски ее избегал.

Она хотела пойти к нему сразу после праздничного ужина, но Джинни не пустила. Сказала что-то вроде: “Ты сейчас немного не в форме, Гермиона” и покосилась почему-то на ее волосы.

Она было сунулась к нему на следующий день перед завтраком, но кабинет был закрыт. И перед обедом тоже. И после ужина.

С помощью Карты Мародеров, которую она угрозами, шантажом и подкупом выпросила у Гарри (на самом деле просто попросила), Гермиона выяснила, где находится личная комната Снейпа и периодически наведывалась и туда. Ей не открывали. Наверное, опять заклинаниями от нее закрылся, думала она, возвращаясь в башню Гриффиндора, разозленная донельзя.

Приносило облегчение, и немаленькое, только то, что точка с именем Северус Снейп расхаживала по своей комнате в гордом одиночестве. И рядом не наблюдалось, без сомнения, красивой точки по имени Фредерика Деверо.

Вообще эта профессор Деверо безмерно раздражала Гермиону. Каким-то своим внутренним женским чутьем — да, да, у нее было и такое — она распознала в ней соперницу и теперь старательно не спускала с нее глаз.

Конечно, плохо было уже то, что Фредерика Деверо была невероятно хороша собой и к тому же больше подходила Снейпу по возрасту, на вид ей было лет тридцать. Как ни крути, самая подходящая для него партия, по крайней мере, в замке. Но хуже всего было то, что волосы профессорши ослепляли всех своей прекрасной идеальной рыжиной, а Гермиона прекрасно помнила подсмотренное в Омуте памяти это его горькое “Всегда!” и невыносимую тоску по ушедшей слишком рано медноволосой девушке.

Не исключено, что, глядя на нее, он вспоминает о своей давней потерянной любви. Возможно, даже размышляет, а почему бы и не попробовать. И, вероятнее всего, он и думать забыл о надоедливой гриффиндорке, которая так бесстыдно вешалась ему на шею на Гриммо.

И Гермиона ревновала, злилась и невольно искала изъяны в сопернице, чтобы при случае указать Снейпу на ее неидеальность.

Случай подвернулся на первом же уроке трансфигурации. Профессор Деверо не смогла с первого раза превратить пуфик в бобра. В первый раз пуфик чуть дернулся, но упрямо остался пуфиком. После второго заклинания он все же неохотно трансформировался в страдающего ожирением бобра в мелкий синий цветочек и с вычурной кисточкой вместо лопатообразного хвоста.

— Ой, — смутилась профессор Деверо, и класс сочувственно загудел.

“Все-таки красивым многое прощают,” — мстительно подумала Гермиона и презрительно цокнула языком. В наступившей тишине получилось слишком громко.

— Мисс Грейнджер, — мило улыбнулась профессор Деверо, но поразительно синие глаза ее остались холодными. — Может, вы продемонстрируете нам свое умение? — И она приглашающе махнула рукой на ряд разноцветных пуфов. — Выбирайте любой.

— Да без проблем, — буркнула Гермиона, поднимаясь из-за парты.

Она уверенно подошла к преподавателю, отлевитировала первый в ряду пуфик на середину класса и быстро превратила его в упитанного бобра самой обыкновенной коричневой расцветки. Животное весело стучало хвостом-лопаткой по полу, а класс напряженно молчал, предчувствуя бурю.

— Прекрасно, мисс Грейнджер, — прищурилась профессор Деверо. — Минус десять баллов с Гриффиндора.

— За что? — вскричал пораженный такой несправедливостью Дин Томас. — Она же превратила пуфик в бобра!

— За наглость, мистер Томас, — спокойно объяснила профессор и жестом отпустила Гермиону на место.

Она села, ощущая неприятный шум в ушах. Ей не жаль было потерянных баллов, подумаешь, баллы, еще заработает. Но холодность льдисто-синих глаз Деверо настораживала и заставляла задуматься.

На первый урок зельеварения Гермиона собиралась особенно тщательно — по настоянию Джинни причесывалась дольше обычного. Толку от этого не было ровным счетом никакого. Пока дошла до подземелий, волосы растрепались и приняли свою обычную форму вороньего гнезда. Хорошо хоть Малфой присмирел и больше ее не задирает, пара совместных уроков со слизеринцами прошла непривычно спокойно.

К классу они подошли одновременно со Снейпом. Тот, не глядя на девушек, придержал для них дверь. Джинни тут же юркнула в класс, а Гермиона задержалась на пороге, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди и как краснеют щеки.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — пролепетала она, ощущая себя до невозможности странно.

За этим мужчиной она ухаживала в больнице, охраняла его от авроров, влюбилась до беспамятства, из-за него она бросила Рона, с ним она испытала вывернувшее ее наизнанку наслаждение, ради него она вернулась в Хогвартс, а он стоит сейчас истуканом, смотрит на нее ничего не выражающим взглядом и цинично цедит сквозь зубы:

— Добрый день, мисс Грейнджер. Вы еще долго будете стоять в дверях? Минус пять баллов Гриффиндору за опоздание.

Да чтоб тебя! Сговорились вы что ли?

С трудом сдерживая улыбку, она села рядом с Джинни.

— Ну что? — шепнула подруга.

— Баллы снял, — также шепотом ответила Гермиона.

— В своем репертуаре, — восхитилась Джинни.

— Мисс Уизли, мисс Грейнджер, по пять баллов с каждой за разговоры на уроке, — злобно ухмыляясь, прошипел неслышно подошедший к ним Снейп.

— Упырь! — обиделась Джинни, когда тот отошел на достаточное расстояние.

Гермиона немного смутилась. За лето она узнала другого Снейпа и привыкла к нему, а сейчас перед ней был все тот же сальноволосый ублюдок, изводивший их несправедливыми придирками шесть лет подряд. Хотя, кто знает, будь у него возможность снимать с них баллы в больнице и на Гриммо, он наверняка пользовался бы ею напропалую. Минус двадцать баллов за отвратительный минет, мисс Грейнджер!

Представив такую картину, Гермиона не удержалась и хихикнула. Снейп резко развернулся, смерил ее подозрительным взглядом, но ничего не сказал.

— Сегодня вы попробуете приготовить зелье выносливости, — зловещим тоном начал он, черной внушительной тенью прохаживаясь между партами. — Элементарное зелье, даже пятикурсник с ним справится. Кто скажет, что входит в его состав?

Рука Гермионы предсказуемо взлетела вверх, а Снейп предсказуемо сделал вид, что не заметил. Не обращая внимания на своих скучающих слизеринцев, он опросил пару гриффиндорцев, с презрительной усмешкой выслушал их невразумительные ответы и со спокойной совестью снял баллы. И только после этого обернулся к Гермионе.

— Мисс Грейнджер?

Едва ли не подпрыгивая на стуле от нетерпения, Гермиона бодро отрапортовала:

— Крылья феи, яйца докси, стрекозиные грудки и летающие морские коньки, сэр.

— Неверно, мисс Грейнджер, — даже не пытаясь скрыть ядовитую ухмылку, сказал Снейп. — Для этого зелья нужны поджаренные стрекозиные грудки. Еще минус пять баллов с Гриффиндора, увы.

— Черт! — не сдержалась раздосадованная на саму себя Гермиона. Поджаренные стрекозиные грудки! Как она могла забыть?

— И еще минус три балла за сквернословие, мисс Грейнджер.

— Ну какой же мерзавец, а, — трагически зашептала ей Джинни прямо в ухо, когда Снейп наконец отвернулся. — Ты точно уверена, что это с ним ты развлекалась на том столе?

— Джинни! — ахнула Гермиона, чувствуя, как кровь резко прилила к лицу.

— А что? — не смутилась подруга. — Может, это был Рон под обороткой. А Снейп не получил своего и теперь лютует.

Гермиона фыркнула.

Тем временем Снейп взмахом палочки записал рецепт на доске и приказал ученикам перейти к практической части урока.

— Через сорок минут жду от каждого образец зелья, — холодно сказал он и сел проверять свитки с домашней работой.

Гермиона с жаром принялась за работу, не хотелось снова ударить в грязь лицом. Добавить крыло феи, нагреть, затем яйцо докси, снова нагреть, в принципе, ничего сложного, главное, не перепутать последовательность. Рядом Джинни с крайне сосредоточенным видом помешивала свое зелье.

Когда до конца отведенного времени оставалось всего пять минут, Гермиона наклонилась к подруге и тихо попросила:

— Не жди меня, ладно?

Джинни, не отрывая взгляда от котла, серьезно кивнула.

Гермиона нарочно медленно собиралась, наливала зелье в пробирку, очищала свой котел, и, когда она наконец подошла к преподавательскому столу, в классе не осталось никого, кроме них двоих.

Снейп, уткнувшись в свитки, то ли не замечал девушку, то ли делал вид, что не замечает, и Гермионе пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Профессор замер, но взгляд на нее так и не поднял.

— Сдавайте свое зелье, мисс Грейнджер, — негромко сказал он и снова принялся безжалостно зачеркивать целые абзацы. — Оценку узнаете на следующем уроке.

Ах вот так, да?

Гермиона внезапно сильно разозлилась и, не подумав, выпалила отчаянное:

— Мы в прошлый раз так и не закончили, сэр!

Снейп медленно отложил перо и пергамент, поднял голову и наконец посмотрел прямо на нее.

— Что вы имеете в виду, мисс Грейнджер? — И издевательски недобрая улыбка растеклась по его губам.

Гермиона не менее недобро улыбнулась ему в ответ. Короткая же у вас память, профессор. Он что, думает, что ей не хватит храбрости сказать это вслух?

— Я имею в виду тот маленький инцидент на Гриммо, когда я стояла перед вами на коленях и сосала ваш чл..

— Замолчите немедленно! — зашипел Снейп и взмахнул палочкой.

Дверь в класс резко захлопнулась, щелкнул замок, и заглушающие чары опустились на них непроницаемым пологом.

— Вы в своем уме, Грейнджер? — бледный от плохо сдерживаемой ярости Снейп быстро подошел к ней, больно сжал плечи и встряхнул. — Неужели не понимаете, что можно говорить, а что нельзя?

— Значит, заниматься этим можно, а говорить об этом нельзя? — выкрикнула обиженная до глубины души Гермиона прямо ему в лицо. — Почему?

Его взгляд неожиданно смягчился.

— Еще такой ребенок, — горько пробормотал он скорее себе, чем ей, ослабляя хватку.

— Ребенок, с которым вы занимались сексом!

Снейп дернулся, как от удара.

— Это была ошибка, — быстро проговорил он. — Я не должен был этого делать, не имел права. Я должен был сдержаться. Простите меня за это.