Приближаясь к тебе

Глава 13. Будни на Гриммо, 12

Следующие две недели были самыми странными и, пожалуй, самыми спокойными в жизни Северуса Снейпа. Он вставал раньше всех и шел на кухню готовить завтрак. Справедливо рассудив, что от кулинарных шедевров в исполнении Грейнджер можно и загнуться раньше времени, он взял всю готовку на себя. В конце концов, не эльфами едиными, да и прожил он всю сознательную жизнь один и мог о себе позаботиться. И о двух безруких гриффиндорцах тоже. Точнее, о трех.

Когда овсянка уже томилась под крышкой, а бодрящий запах кофе разносился по всему дому, в кухню вползал Поттер. Сонный и небритый (и когда эти дети успели вырасти?) в пижамных штанах и растянутой футболке, он хмуро здоровался с зельеваром и падал на ближайший стул досыпать. На общем стихийном собрании жильцов дома было решено, что завтраки и обеды будут проходить в кухне, дабы не таскаться с подносами и тарелками по лестнице. Да и не гордые они, не Малфои же. Место же проведения ужина зависело от возникших в течение дня обстоятельств и количества людей, набившихся в поттеровский дом.

Следом за недобитым героем в кухню впархивала Грейнджер, и мир для Северуса начинал играть новыми красками.

За исключением матери в детстве и женской половины педагогического состава в Хогвартсе Снейп никогда не завтракал с женщинами. Серьезных отношений у него не было, а короткие скучные интрижки, целью которых было лишь снять физическое напряжение, не предполагали милых завтраков в компании с любовницей. Обычно Снейп делал свое дело и уходил, чтобы встретить утро дома в одиночестве или в наполненном гулом голосов Большом зале. Так что сейчас зельевар-мизантроп пребывал в некотором культурном шоке, каждое утро наблюдая, как свеженькая и улыбающаяся мисс Грейнджер в каких-то там порнографических одежках вплывает в кухню и заставляет весь мир вращаться вокруг себя.

Он стойко терпел зеленый халатик, полы которого расходились в стороны при каждом ее шаге. Скрипел зубами, но терпел, когда она сменила зеленый халат на розовый, который хоть и застегивался, как полагается, на пуговицы, но был абсолютно недопустимой длины — всего на пару-тройку дюймов ниже задницы. Но, когда однажды мисс Грейнджер спустилась на завтрак в коротких, короче некуда, шортиках и майке, открытость которой не позволяла усомниться в отсутствии лифчика, Снейп не выдержал.

Стукнув кулаком по столу, он приказал обоим, и Поттеру, и Грейнджер, выйти и привести себя в соответствующий приличному (тут он, конечно, загнул) дому вид. Те, ворча и запинаясь, поплелись в свои комнаты — авторитет Снейпа как старшего они приняли безоговорочно, а, впрочем, может просто хотели есть, кто их разберет.

Минут пять спустя, все еще что-то бубня себе под нос, вернулись. Поттер не особо изменился — сменил пижаму на джинсы, а Грейнджер даже мантию на себя нацепила. Видимо, в знак протеста.

— Так нормально? — сощурилась она.

— Сойдет, — одобрил Снейп.

Когда профессор доваривал кашу, Грейнджер накрывала на стол, а Поттер отдыхал, откинувшись на стуле, появлялся Рональд Уизли. Сначала хлопала входная дверь, тут же начинала голосить миссис Блэк — Гарри и Гермиона привычным движением закрывали уши, Снейп морщился — и затем в кухню вваливался Рон, сияющий как новенький галлеон. Причину его хорошего настроения Снейп не знал и знать не хотел. Ему достаточно было того, что рыжий не ночует здесь и не трахает Грейнджер в ее комнате, которая находилась как раз аккурат над его. Уже за одно это он готов был кормить наглого гриффиндорца завтраками каждое утро, хотя, передавая ему тарелку, дежурно ворчал: “Уизли, вас что, дома не кормят?”

Тот пожимал плечами, типа кормят, но почему бы и здесь не поесть, и Грейнджер закатывала глаза. Или иногда выдавал наглое: “А я не из дома!” и подмигивал опять же Грейнджер, и та снова закатывала глаза.

Снейп решил для себя, что эти двое либо расстались, либо перешли на так называемые свободные отношения. Не то чтобы ему было дело до отношений Грейнджер, но разве знания бывают лишними?

После завтрака мальчишки трансгрессировали в Хогвартс, Снейп допивал кофе, а Гермиона убирала со стола посуду. Потом они разбредались каждый по своим углам — Грейнджер в небольшую блэковскую библиотеку штудировать учебники, а Снейп к себе в комнату. Предполагалось, что отдыхать и набираться сил, а на самом деле читать наконец то, что хочется, а не бездарные работы студентов-обалдуев. Но как все хорошее его счастье не длилось долго, ибо не проходило и часа, как к нему начинала ломиться Грейнджер.

Снейп поминал нехорошими словами Министерство с его подлым запретом на колдовство, вздыхал, откладывал вожделенную книгу и шел открывать.

— Профессор, сэр, — взбудораженная Грейнджер подпрыгивала на пороге, — объясните мне, на каком этапе нужно добавлять бородавочный порошок в Ледяное зелье? И что тогда происходит с самим зельем? Цвет? Запах? Может, кипение становится интенсивнее? Ох, как же тяжело учиться без практики! Я ни за что не сдам ЖАБА!

— Сдадите, мисс Грейнджер, — ворчал Снейп, следуя за ней в библиотеку. — Экзаменаторы запищат от восторга, увидев вас, потом попросят автограф, поставят “Превосходно” и отпустят с миром.

— Но, сэр, — возмущалась Гермиона, — дело же не только в оценке, я хочу получить знания. А взрывающиеся грибы нужно добавлять два раза, да? Нарезанные пластинами до крови саламандры, а сушеные и измельченные в порошок после? Или наоборот? Я вечно путаю. А собирать их нужно в октябре под столетним дубом с северной стороны? А если дубу меньше ста лет?..

— Мерлин, мисс Грейнджер, вы заговорите меня до смерти, — обреченно вздыхал Снейп, но покорно придвигал к себе учебники за седьмой курс и объяснял, объяснял.

Грейнджер слушала внимательно, задавала уточняющие вопросы — слишком много вопросов — и записывала, записывала… вот бы все его ученики были такими.

Часто, увлекшись изучением свойств лунной росы, они забывали даже пообедать. Тогда Гермиона делала чай и бутерброды и приносила прямо в библиотеку, и учеба продолжалась.

Иногда Грейнджер просила помощи и по другим предметам, и Снейп, предварительно пошипев, что он вообще-то учитель зельеварения, а не каких-то там дурацких заклинаний, все же брал ее палочку и показывал сложные пассы. Министерство вряд ли об этом узнает, а держать древко и ощущать, как магия стремительным потоком струится по его руке, было невыносимо приятно. Палочка Гермионы, вопреки ожиданиям, слушалась беспрекословно и словно бы доверчиво льнула к его ладони. Снейп понимал, что она всего лишь отражает чувства своей хозяйки к нему, и не знал, что с этим делать. Золотисто-карие глаза Грейнджер, такие огромные на похудевшем лице, смотрели на него с нескрываемым восхищением, и Снейпа это смущало, очень смущало. Для полного счастья ему только подростковой влюбленности не хватало. Эх, скорее бы суд, чтобы убраться наконец из этого дома к себе или в Азкабан, это как повезет. Подальше от Грейнджер, ее оленьих глаз и стройных ног. Подальше от соблазна.

Время от времени к ним наведывалась МакГонагалл, придирчивым взглядом из-под очков оценивала горы учебников на столе, застегнутый на все пуговицы сюртук Снейпа и безмятежную мордашку Гермионы и облегченно вздыхала. Снейп презрительно фыркал. Неужели она и правда думает, что он тут соблазняет свою ученицу? Ну ладно, уже не ученицу. Грейнджер ведь твердо решила сдать ЖАБА с сегодняшними семикурсниками в конце августа и прет к этой цели с элегантностью бульдозера.

Впрочем, Минерва тут же расплачивалась за свои идиотские подозрения, ведь Грейнджер с маниакальным блеском в глазах вцеплялась в нее и требовала погонять по экзаменационным вопросам. МакГонагалл, разумеется, не могла отказать своей любимой ученице, и Снейп, ехидно ухмыляясь, уходил в свою комнату дочитывать книгу.

Через час к нему с очумевшим видом вваливалась уже МакГонагалл и начинала жаловаться на замок, он, де, ее плохо слушается. Снейп пожимал плечами, мол, ничем помочь не могу, госпожа директор, меня он слушался беспрекословно, но в душе был чрезвычайно доволен, что хоть тут-то он ее обставил.

Вечером возвращались усталые, но счастливые Поттер с Уизли, и Грейнджер переключалась на них. С ними часто приходили Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд, и дом тут же оживал, наполнялся громкими возгласами и смехом, иногда заглушаемым визгом миссис Блэк. Не имея возможности поставить хотя бы простенькие заглушающие чары, Снейп страдальчески морщился в своей комнате и игнорировал попытки Грейнджер утянуть его в гостиную.

В утренней суете, в упорной учебе Грейнджер и шумных веселых вечерах летели дни, и было так непривычно спокойно, так умиротворенно, что Снейп начинал думать, что о нем и вовсе все забыли, когда однажды Поттер вбежал в дом чуть раньше обычного и выпалил:

— Профессор, завтра вас вызывают на допрос.