Приближаясь к тебе

Глава 28. Неприятности

Теплые осенние дни сменились холодными, дождливыми. Выходить из замка, чтобы просто побродить по двору или понаблюдать за Гигантским кальмаром в Черном озере, уже не тянуло. В замке тоже стало ощутимо прохладнее, и утро мадам Помфри начиналось с выдачи заболевшим флаконов с Бодроперцовым зельем. А потом, во время завтрака, над столами факультетов клубились струйки дыма, и казалось, что ученики массово пристрастились к курению.

Учеба Гермионе давалась легко, еще бы, ведь почти всю программу она прошла еще летом, и потому свободного времени оставалось до неприличия много. Она помогала с домашними заданиями Джинни и Дину, часто встречалась с Луной, промозглыми вечерами бегала в теплицы к Невиллу или в гостеприимную хижину Хагрида, но отвлечься получалось плохо. Тоска по одному черствому зельевару продолжала терзать ее, лишая простых радостей жизни.

Снейп искусно избегал общения с ней. Не выделял в классе, не назначал отработок, не реагировал на совершенно нетипичные для нее выходки, вроде пролитого зелья или переругивания с доставалой Смитом, которого жизнь так ничему и не научила.

Профессор равнодушно снимал баллы и даже почти не язвил, оценки за ее безжалостно длинные эссе не занижал, в общем, был практически душкой. Среди старшеклассников стали ходить слухи, что у него роман с профессором Деверо, и потому он такой… нормальный что ли, и сердце Гермионы каждый раз сжималось от ужаса, что это может быть правдой.

Карта мародеров пока не подтверждала этот слух, показывая точки с именами профессоров в разных концах замка, но девушка все равно ревновала и злилась.

Снейп не оставил свои эксперименты по выведению шрамов от магических заклятий и предметов, и каждое воскресенье домовой эльф приносил Гермионе флакон с пробным образцом. Она послушно втирала мазь всю неделю перед сном и в пятницу, после урока зельеварения, деловито докладывала: “Без изменений, сэр” или “Немного побледнел, но это не точно, сэр” не смотрящему в ее сторону профессору. С каменным лицом выслушав отчет, Снейп отпускал ее взмахом руки и снова запирался в лаборатории.

С профессором Деверо отношения так и не наладились. Злопамятная американка после истории с бобром снимала с Гермионы баллы буквально ни за что. Гермиону это огорчало, но не слишком. Снятые баллы она тут же зарабатывала у других учителей, выходя в ноль или даже в плюс.

— И чего эта рыжая привязалась к тебе? — возмущалась Джинни после очередного урока трансфигурации.

— Ой, да забей, профессор Флитвик мне сейчас вдвое больше начислит, чем Деверо сняла, — смеялась в ответ Гермиона.

По субботам они встречались с Гарри и Роном в Хогсмиде, и этих счастливых часов девушка ждала с нетерпением всю неделю.

Рита Скитер наконец оставила ее в покое (Гермиона недоумевала, почему, хотя кое-какие догадки у нее имелись), и они могли спокойно бродить по узким деревенским улочкам, держаться за руки и не переживать, что на следующий день весь магический мир будет с упоением обсуждать подробности их личной жизни.

Где-то посреди прогулки Гарри и Джинни незаметно исчезали, чтобы вроде как посидеть в кафе только вдвоем, хотя Гермиона и подозревала, что парочка трансгрессирует на Гриммо и трахается там до потери сознания на неделю вперед. И, кстати, довольный вид подруги по возвращении в Хогвартс, подтверждал ее подозрения.

Рон пребывал в счастливом неведении относительно интимной жизни своей сестры и лучшего друга и не обращал внимания на их исчезновения. Оставшись наедине с Гермионой, он рассказывал о своих подружках (их почему-то всегда было больше одной, или это очередное доказательство склонности друга к преувеличению?), расспрашивал про Снейпа и даже не слишком ехидничал, когда девушка отвечала сквозь зубы: “Ничего нового”.

Однажды, спасаясь от неприятного мокрого снега, они забрели в “Три метлы” и неожиданно для себя обнаружили там Снейпа. Народу в пабе было немного, и внимание хорошенькой Розмерты целиком и полностью было отдано профессору из Хогвартса. Появление новых гостей ее не обрадовало.

— Чего вам? — неприветливо спросила обычно доброжелательная Розмерта, и у Гермионы упало сердце, когда она заметила, что изящные пальчики хозяйки паба осторожно поглаживают руку Снейпа.

— Рон, пойдем отсюда, — громко сказала Гермиона и по вздрогнувшим плечам профессора поняла, что он ее узнал.

Рон робко улыбнулся пухленькой Розмерте, к которой с третьего курса был неравнодушен, и поспешил вслед за подругой.

— Какая муха тебя укусила? — поинтересовался он, когда нагнал обиженно сопящую Гермиону.

— И чего вы все в ней нашли? — зло воскликнула она, проигнорировав вопрос.

Рон думал недолго.

— Ну, понимаешь, — неопределенно ответил он и очертил в воздухе две окружности размером со средние арбузы.

Гермиона надулась еще сильнее и до самого Хогвартса с ним не разговаривала.

Расставшись с Роном, она отправилась заливать свои обиды горячим чаем к Хагриду. В домике на опушке было жарко натоплено, Хагрид лучился гостеприимством, а кружки по-прежнему были размером с небольшие ведра, поэтому неудивительно, что в замок Гермиона немного опоздала.

На ее беду сегодня рядом со встречающим учеников Филчем околачивалась скучающая профессор Деверо. Увидев запыхавшуюся Гермиону, она расплылась в хищной улыбке.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за опоздание, мисс Грейнджер, — довольно пропела она.

Даже всегда придирчивый Филч удивленно покосился на преподавателя, но спорить, конечно, не стал.

В другой раз Гермиона просто прошла бы мимо, но сегодня она была слишком зла. На Снейпа, на Рона, на фигуристую Розмерту, на свой жалкий второй размер, неумолимо стремящийся к первому.

— Почему вы все время ко мне цепляетесь? — возмутилась она. — Что я вам сделала?

При всем желании Фредерика Деверо не смогла бы ответить на этот вопрос. Будучи довольно посредственным преподавателем трансфигурации (о, этого проклятого бобра ей до конца жизни вспоминать будут!), она была при этом очень сильным эмпатом. И это было и даром ее, и проклятием. Кто знает, если бы не этот ее талант, то, возможно, она по-прежнему жила бы себе счастливо в Нью-Йорке, не подозревая о том, что ее муж, преуспевающий адвокат, воспылал страстью к своей молоденькой помощнице, вчерашней школьнице. И не пришлось бы ей переживать унизительный развод, терпеть сочувственные взгляды друзей и переезжать от всего этого подальше в другую страну, чужую, дождливую и унылую.

И уже здесь, в Хогвартсе, познакомившись с мрачным и таинственным Северусом Снейпом, об истории которого она, конечно, была наслышана, Фредерика… нет, не влюбилась, еще чего не хватало, но так захотела дать себе шанс попробовать еще раз. Как ни крути, но зализывать душевные раны вдвоем все же предпочтительнее, чем в одиночестве.

Но к ее удивлению зельевар не выказал никакого интереса, кроме профессионального, к ее персоне. Не реагировал на заинтересованные взгляды и весьма недвусмысленные намеки, и даже на прямые предложения прогуляться возле Черного озера всегда вежливо отвечал отказом. Фредерика недоумевала, что случилось, нервничала и волновалась, что после развода стала непривлекательной для мужчин, хотя реакция на нее Аддерли, многих семикурсников и даже Хагрида и убеждала в обратном. А потом Гермиона Грейнджер приехала в Хогвартс, и все стало ясно. Едва девчонка зашла в Большой зал утром второго сентября, и эмоциональный фон сидящего рядом с ней Северуса резко изменился. Чувства (Фредерика тогда еще не разобралась, какие именно, но очень похожие на страсть, тоску, радость от встречи) всколыхнулись, забурлили и не прорвались наружу только благодаря железной силе воли зельевара. Профессор Деверо тогда опешила и перевела удивленный взгляд на девчонку Грейнджер. От той фонило такой неприкрытой любовью, что Фредерика удивилась, как остальные не замечают, не чувствуют, не ощущают между этими двумя связи, стальным вибрирующим канатом протянувшейся через весь зал?

А потом стало обидно. Влюбиться в Северуса она, хвала Мерлину, пока не успела, но оказаться в до смешного похожей ситуации было очень неприятно.

Потому и посыпались эти “Десять баллов с Гриффиндора за наглость, мисс Грейнджер!”, “Минус пять баллов за злобный взгляд”, и вот сейчас за опоздание всего на одну минуту сняла, как какая-то желчная старая дева.

Стало самой от себя противно, но не идти же на попятную. И потому Фредерика махнула рукой и прошипела:

— Идите в свою гостиную, мисс Грейнджер. Или хотите еще лишиться баллов?

Нет, этого Гермиона точно не хотела. Перепрыгивая через ступеньки, она побежала в башню Гриффиндора. По пути встретила лишь Денниса Криви, который проводил ее страшным воспаленным взглядом. Бедный Деннис после трагедии совсем замкнулся в себе, перестал общаться с друзьями и сокурсниками, иногда даже на приветствие не отвечал, и Гермиона просто кивнула ему и пошла дальше.

В гостиной на нее накинулась Джинни, до отвращения довольная и румяная.

— Где ты была? Рон сказал, что проводил тебя!

— К Хагриду зашла, — ответила Гермиона. — А потом с Деверо немного поцапалась. Да не переживай, — добавила она, увидев, что Джинни заметно расстроилась. — Она просто сняла с меня баллы и отпустила с миром.

— А, ну тогда ладно, — облегченно рассмеялась подруга.

А после ужина Гермиону Грейнджер вызвали к директору.

* * *

Пароль горгулья не потребовала, просто сдвинулась в сторону, когда Гермиона подошла к кабинету. Очевидно, ее ждали.

Зачем же она понадобилась директору, думала Гермиона, поднимаясь по винтовой лестнице. Неужели противная Деверо нажаловалась? И за что? За опоздание на одну минуту? Смешно.

Едва она переступила порог кабинета, среди портретов начался страшный переполох. Мрачный колдун погрозил ей пальцем, а пожилая волшебница в остроконечной шляпе слабо пискнула и спряталась за раму.

— Ой, ради бога, Идэсса! — закатила глаза к потолку Минерва Макгонаголл.

— А вот и похитительница портретов, — злорадно ухмыльнулся Финеас Найджелус Блэк.

Он до сих пор не простил ей своего длительного вынужденного путешествия в расшитой бисером сумочке.

— Опять будет в нас чем-нибудь кидаться? — тревожно спросила Евпраксия Моул у Армандо Диппета. Тот неопределенно пожал плечами.

— Здравствуй, Гермиона, — подмигнула ей Дайлис Дервент. — Разобралась со своим недугом?

И она покосилась на стоявшего у окна Северуса Снейпа.

— Здравствуйте, Дайлис, — вежливо ответила Гермиона и густо покраснела. — Не переживайте, все в порядке.

Нарисованная директриса захихикала.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер, — поприветствовал ее Альбус Дамблдор, оглаживая свою роскошную серебристую бороду. — Очень рад вас видеть сегодня.

— К сожалению, не могу ответить вам тем же, — буркнула себе под нос раздосадованная Гермиона и отвернулась.

Флитвик и Стебль, не подозревающие о разгроме, устроенном Гермионой сразу после битвы, потрясенно охнули. Снейп и Макгонаголл обменялись понимающими взглядами. Деверо молчала.