Сумасшествие без всех (часть II)

Я вдруг понимаю, что Гарри пришла в голову та же идея. Когда вся процессия устремляется к выходу, он поднимается с места.

— Мистер Долиш, за что вы забираете профессора Снейпа? Это тайна?

Неприязнь между Гарри и Джоном Долишем существует со времён неудачных арестов Дамблдора и Хагрида. Надеюсь, за три года стажировки Гарри, глава Аврората сменится. Авроры продолжают путь в молчании, но Гарри не смутить. Долгие годы Министерство магии так много всего замалчивало, что вопрос доверия стал крайне болезненным.

— Сэр! Мы все имеем право знать, в чём дело! — мой сын останавливается на середине прохода, на линии взгляда Северуса, но Долиш вежливо отстраняет Гарри с дороги.

Рон и Джинни тянут друга назад, но взор Гермионы прикован к противоположному концу зала. Это у них в привычке — сверяться с реакцией Драко и его команды. Слизеринцы притихли, не выступают ни за, ни против. Драко с мрачным видом сжимает в руке волшебную палочку, но явно не собирается пускать её в ход.

Больше я ничего не успеваю заметить. Ещё двое авроров с огромным кованым сундуком поджидают Северуса за дверями Большого зала. Долиш всё тем же железным тоном поздравляет всех с началом праздников и извиняется за причинённые неудобства. Потом вся процессия удаляется, а Филч поспешно затворяет двери.

* * *

Взятие под стражу декана Слизерина — это только начало. Детей разводят по факультетам, отъезд домой отменяют. Школу, прилежащую территорию и Хогвартс-экспресс дюйм за дюймом исследуют авроры, а за ними — специальная комиссия Министерства магии. И это при том, что завтра сочельник! Смысл непонятен. Хогвартс можно обыскивать годами.

Директриса глотает успокоительные капли, опасаясь, что вот-вот велят эвакуировать всё живое, включая мандрагор из теплицы. Или вовсе закроют школу. Авроры, не переставая, тащат отовсюду разные предметы — от магических артефактов до кухонной утвари. Даже портрет Дамблдора отправляется под своды Министерства для подробного изучения и дачи показаний.

— Всё должно быть внесено в список! Всё в список! — в ужасе вопит школьный смотритель, мечась по огромному холлу с гигантским свитком в руках.

Ему добродушно объясняют, что на каждую вещь проставляется магическая метка, и ничего не пропадёт, но Аргус не признаёт резонов.

— Что вы ищете? Вдруг мы смогли бы помочь. И обошлось бы без бедлама, — говорю я одному из людей в форме. Но он, извиняясь, отвечает, что они сами не знают, что хотят обнаружить.

— Какие-нибудь доказательства того, что профессор Снейп занимался тёмными искусствами, — предполагает Джинни, когда вся компания набивается ко мне в кабинет — обменяться впечатлениями без посторонних глаз.

Мистер Уизли первым делом оккупирует вазочку с печеньем, а мисс Грейнджер прислоняется спиной к двери, по привычке боясь, что нас подслушают.

— Тут нечего доказывать, — нахмурившись, возражает она подруге. — Может, он позаимствовал у Волдеморта какой-нибудь опасный артефакт?

— Грёбаный двадцать восьмой крестраж, — невнятно бурчит Рон, наколдовывая себе стакан с водой, чтобы запить печенье.

— Не шути так! — строго осаживает его Гермиона. — Больше семи крестражей быть не может. Просто гаданием на кофейной гуще мы не определим, что это за штука. При всём моём уважении к профессору Трелони.

— Подождите полминуты, и я дам подсказку, — не выдерживает Гарри, скрупулёзно чертя на листе пергамента некую абстракцию.

— А ты что-то увидел, да?

— Что ж ты молчал?!

— Я не молчал. Я пытался сосредоточиться.

Они все начинают толкаться у стола, высказывая самые смелые предположения относительно загадочных художеств. Я тоже сижу за этим столом, но я как будто не здесь. Сама не знаю, о чём я думаю. Я думаю, что если дойдёт до тюрьмы, это будет конец для Северуса. Его нервное и физическое здоровье не выдержит Азкабана. Впрочем, как только что выяснилось, Северус способен удивлять и удивлять.

— Смахивает на флоббер-червя, — сознаётся Рон. — Или на макаронину. Может, он просто голодный был?

— Похоже на обозначение какого-то заклятия, — неуверенно сообщает Гермиона, так и сяк покрутив рисунок Гарри.

— У заклятий бывают обозначения? — поражается Рон, переглянувшись с сестрой. — Ещё одна выдумка Принца-полукровки?

— Не позорься перед профессором! — вспыхивает мисс Грейнджер. — Раньше была такая система символов. Надо посмотреть в справочнике. Что-то прямо крутится на языке…

— Фурункулюс, — я с трудом выхожу из прострации и всматриваюсь в набросок.

Все переглядываются.

— Нет, постойте! — спохватывается Гарри. — Вот эта закорючка, вроде, длиннее.

— Тогда Непреложный Обет.

— Или горы Шотландии, — не выдерживает Гермиона. — Гарри, ты уверен, что вообще что-нибудь видел?

Гарри бросает на неё оскорблённый взгляд, Рон тут же вступается за друга:

— Нет, а нельзя было просто воспоминание показать? Без иероглифов?

— Наверное, профессор Снейп подумал, что тогда Гарри совсем ничего не поймёт, — подсмеивается Гермиона. — И не надо толкать меня локтём, Джинни!

— Может, вернёмся к Обету? — в том же тоне отвечает Джиневра, нервно накручивая на палец кончик косы. — Как думаете, речь о старой истории с Малфоем или о чём-то другом? Говорят, Волдеморт часто применял это заклятие.

— Не так часто, как говорят, — поправляет её брат. — Но у Пожирателей это второй вариант отмазки. После мнимого Империо. Из серии «Я не могу отвечать — на мне Обет!» Что-нибудь ещё он тебе показал Гарри?

Гарри задумчиво постукивает палочкой по столу.

— Волдеморта и герб Слизерина, — отвечает он, наконец. — Очень коротко. Как будто боялся выдать лишнее. Или боялся, что не успеет показать всё. Символ был просто изображён в тетради. Волдеморт — из Визжащей хижины. Герб Слизерина Снейп срисовал в Большом зале. Это всё, что я успел понять. Не мог же я махать палочкой и кричать «Легилименс»! Я тупой. Простите, — заканчивает он, с досадой потирая лоб.

— Это у тебя не шрам чешется? — с тревогой спрашивает Джинни, хотя шрам сейчас не различить.

— Нет, это у меня мозги скрипят, — Гарри машинально сжигает рисунок в воздухе и собирает дым палочкой.

— Не расстраивайся, ты и так сделал невозможное, — Джинни утешающее сжимает его руку, но Гермиона настроена скептично.

— Очень даже возможное, — хмуро возражает она. — Если бы он нормально учился у профессора Снейпа, а не отлынивал. С твоими способностями, Гарри…

— Хватит уже про тот случай! — вспыхивает мой сын. — Я уже большой, могу тренироваться самостоятельно. Результат же есть!

— Вот именно! — заступается за него Рон. — У Гарри со Снейпом и так связь почище, чем была с Волдемортом. Тут и учиться ничему не надо, они друг друга чуют за милю.

— Здорово! Это, конечно, поможет нам понять смысл послания, — волосы Гермионы растрепались, глаза негодующе сверкают.

Сегодня все на нервах. И есть, от чего.

— Волдеморт — слизеринец. Но это страшный секрет, — делает первое предположение Рональд. — И из-за этой абракадабры мы не попадём домой на Рождество! А окажется, что Снейп служил Волдеморту, и все дела. Такой вариант вы не допускаете?

— Честно говоря, это трудно допустить. На основании всего, что я знаю, — признаётся Гарри. — Ерунда какая-то получается.

— Вот. И Волдеморт также думал. А теперь поди разберись! — не сдаётся его друг. — Снейп кому угодно голову задурит своим картинками. Что же он раньше молчал?

— Так Непреложный Обет, Рон! — напоминает Гермиона.

— И что?! Всё равно Снейп может оказаться предателем. Фигово… простите, мэм. Неприятно, но что поделаешь?

— Если он не окажется предателем, это ещё… неприятнее, — замечает мой мудрый сын. — Ты как думаешь, мам?

— Я думаю, что нет смысла кого-либо обвинять раньше времени, — отвечаю я через силу. — Надо разбираться с символами.

— В Министерстве, может, и знают правду, только нам не говорят, — негодует Рон. — Как думаешь, Гарри, то, что ты видел, стоит передать в Аврорат? Или куда там надо…

— Если это не связано с крестражами, — без запинки отвечает Гарри. — Снейп мог и сам всё передать, куда надо. Значит, не захотел. Надо сперва понять, почему.

— Но про крестражи теперь все всё знают!

Гарри качает головой:

— Всё ли? — и усталый взгляд ярко-зелёных глаз. Загадочных, как бездна.

Мой сын — самая главная для меня тайна. Одно понятно — ни в какое Министерство он не пойдёт. Это сложно. Тут примешаны его запутанные взаимоотношения с Северусом и уроки Дамблдора. Словом, он не пойдёт. И я не уверена, что должна его убеждать. Гарри привык доверять только нескольким людям. И, возможно, это правильно.

— Сначала я посоветуюсь с профессором Дамблдором, — твёрдо решает Гарри и прибавляет уже другим голосом: — А ты, Рон, не наговаривай раньше времени на Снейпа. Тебе просто ЗОТИ учить неохота!

Рон пытается усмехнуться, хотя всем очень не по себе. И Джинни только подливает масла в огонь.

— Я поняла, — произносит она вполголоса. — Эта должность и правда проклята Волдемортом! Никто на ней не задерживается.

— Но не всех преподавателей ЗОТИ уводят в цепях, — произносит за её спиной тихенький голос.

Ребята вздрагивают и расступаются, чтобы я могла увидеть незнакомого волшебника, вежливо ожидающего в дверях. На волшебнике серебристая мантия и лиловый головной убор, словно купленный у Сумасшедшего Шляпника. Незнакомец считает нужным носить шляпу даже в помещении, поэтому имеет немного комичный вид. Хотя лицо у волшебника очень пресное и в целом он ничем не примечателен.

Когда и как он открыл заколдованные Гермионой двери, никто из нас не заметил. Очень надеюсь, что это случилось только что, а не пока Гарри жёг пергамент и рассуждал про крестражи. На всякий случай я сразу отпускаю взбудораженных студентов — мало ли что они наговорят при представителе Министерства магии!

— Растус Партридж, Отдел тайн, — негромко представляется гость, когда мы остаёмся вдвоём в кабинете.

Отдел тайн? Я думала, они вообще не выходят во внешний мир!

— Всё верно. Мы очень редко выезжаем куда-либо по работе, — признаёт этот странный человечек. — Не тревожьтесь, профессор Поттер, я не заглядываю в ваше сознание, это не в моей компетенции. Я только угадываю. Зато мне не нужно на это специальное разрешение.

— Но я-то не могу угадать, что вы будете — чай или кофе, — отвечаю я на его забавное объяснение. — К сожалению, дети смели всё печенье. Но можно попросить у эльфов добавки — нам они не откажут.

Человечек всё ещё стоит у двери и молча разглядывает меня, слегка наклонив голову. Странные они всё же — невыразимцы! Это всё оттого, что мало сообщаются с внешним миром.

— Присаживайтесь, — я указываю ему на кресло. — О чём вы ведь хотели поговорить? О Северусе Снейпе или о том, что он спрятал в Хогвартсе?

Человечек послушно присаживается в кресло и пристраивает на край стола свою нелепую шляпу. Странная вещь — сам он при этом как будто пропадает! Мне требуется всё время фокусировать на нём зрение. Бывают такие ученики, про которых не помнишь, был ли он сегодня в классе. Что-то в этом роде.