Первый курс. If we could turn back time

Глава девятнадцатая. Продолжение рода

20 декабря 1991 года. Хогвартс-экспресс

Рождественские каникулы подкралось незаметно. За контрольными и проверочными работами, которыми преподаватели стремились закрепить у учеников в головах хотя бы крупицу полученных знаний, приближение праздников было легко упустить. Студенты всех курсов дневали и ночевали в библиотеке, спешно пытаясь запомнить все, чему их учили полгода. Паника нарастала до самого последнего дня, и только выйдя с последней контрольной, вся школа вздохнула спокойно, кроме Перси Уизли.

Он был бы только рад продолжить повторять пройденный материал, переживать из-за оценок, которые неизменно оказывались лучшими на курсе, но заставляли Перси все равно волноваться и сгрызать к Мерлиновой бабушке кончики пишущих перьев. Но теперь учёба кончилась, и его ждало новое испытание, всего с одной попыткой и без права на ошибку.

Перси патрулировал коридоры Хогвартс-экспресса в одиночку. Пенелопа Кристал, вторая староста пятого курса Гриффиндора и, по совместительству, его девушка, осталась на это Рождество в Хогвартсе. Перси же ехал в логово волка, ощущая себя жалким кроликом, которому нужно будет нацепить волчью шкуру и завыть на луну, если он хочет в этом логове остаться.

А он хотел. Как бы страшно ему ни было, Перси понимал, что такой шанс выпадает в жизни всего раз, и он не мог упустить его. Не каждый день старинный род из «Священных двадцати восьми» предлагает сыну преступников опеку и покровительство. Предложение лорда Гринграсс, показавшееся Перси шуткой, оказалось правдой. И Перси не мог поверить своим глазам, когда перед ним приземлилась упитанная сова с привязанным к лапе письмом, перехваченным зелёной лентой. А прочитав содержание письма, он и вовсе подумал, что спит, и даже попросил Пенни ущипнуть его и прочесть письмо ещё раз, чтобы убедиться, что он точно правильно всё понял.

«Мистер Персиваль Уизли,

Я был рад узнать от Дафны, что вы выполнили вашу часть уговора, и ваши братья более не досаждали моей дочери.

В связи с этим я был бы крайне рад пригласить вас на рождественские каникулы в моё поместье, дабы обсудить дальнейшие шаги, которые мы могли бы предпринять вместе.

Искренне ваш,

Эдриан Гринграсс»

И таким образом, всего через несколько дней Перси, который рассчитывал остаться на каникулы в Хогвартсе, несся на поезде сквозь заснеженные поля, навстречу своему шансу.

Никто из Уизли не остался в Хогвартсе на это Рождество. Фред и Джордж сидели в отдельном купе вместе с растянувшимся и спящим на сидении напротив Ли Джорданом. Они негромко о чем-то переговаривались и обсуждали какую-то бумажку, которую они держали в руках — наверное, план нового розыгрыша, догадался Перси и пошёл дальше в обход. Рон нашёлся в следующем вагоне в купе с Гарри Поттером и их новой подругой, Гермионой Грейнджер, единственной первокурсницей с Гриффиндора, за которую Перси не было стыдно. Они о чем-то спорили, активно жестикулируя, и Перси, лишь мельком взглянув через окошко, пошёл дальше.

Его братья, все трое, ехали вместе с Гарри в дом его крестного, Сириуса Блэка, ранее несправедливо осужденного преступника, а теперь — одного из видных лордов. Эпатажный до кончиков ногтей Блэк не нравился Перси, потому что он казался слишком играющим на публику. Однако чего Перси не мог отрицать — так это щедрости, которую он проявил к его братьям, взяв их всех под свою опеку, почти не задумываясь. Главным опасением Перси было: как бы они ему не наскучили и он не избавился бы от них столь же быстро.

Поезд издал гудок, оповещая о скором прибытии в Лондон, и Перси поторопился дальше по коридору, завершая обход. Через пару купе от Рона он наткнулся взглядом на Дафну Гринграсс. Девочка с абсолютно спокойным выражением лица читала книгу, слабо отвлекаясь на окружающих, которых было достаточно много, но первокурсников Слизерина Перси не знал по именам. Драко Малфой, единственный опознанный Перси, заметил последнего, когда тот заглядывал в купе, и неприязненно скривился, что-то сказав остальным. Дафна оторвала взгляд от книги и подняла его на Перси. Последний неловко отшатнулся от двери и поспешил отойти от двери, когда из-за спины его окликнул негромкий мягкий голос.

— Мистер Уизли, mon papa будет ждать нас обоих у аппарационного круга, так что не спешите выходить в здание вокзала, — сказала ему в спину Дафна, высунув голову из купе.

— Хорошо, мисс Гринграсс, — Перси покраснел и повернулся к ней с полупоклоном. — Я буду там через три минуты после остановки поезда.

Дафна лишь кивнула ему в ответ и закрыла за собой дверь.

Сходя с поезда, Перси чувствовал себя странно. Его не встречали родители с братьями и сестрой, как все пять лет до этого, не было шума и гама — напротив, он шёл, никем не замечаемый, в потоке воссоединяющихся семей и чувствовал лёгкую горечь. Он не хотел прощать деяния своей матери или выгораживать отца, который оказался достаточно глуп, чтобы нарушить десятки законов сразу, но всё равно в глубине души он скучал.

Младшим братьям повезло больше — они дружной ватагой двинулись к махавшему им рукой Сириусу Блэку, который в утепленном кожаном плаще, выглядевшем так, словно его сняли с маггловской рок-звезды, ждал их неподалёку от прохода в маггловскую часть вокзала. Перси и Дафна, которой он любезно подал руку, помогая слезть с высоких ступенек поезда, и чей чемодан он сейчас нес во второй руке, направились к Эдриану Гринграсс, который стоял, облокотившись на ограждение зоны аппарации, поджидая их.

— Привет, снежинка, — ласково произнёс Эдриан, обнимая Дафну.

Перси решил не мешать встрече семьи и остановился чуть в стороне, поставив свой потрепанный чемодан на землю, резонно сочтя, что хуже от этого он выглядеть не станет. Тогда как чемодан Дафны он продолжил держать в руках — не пристало дорогому и чистейшему чемодану опускаться в растаявший снег, который под шагами сотен ног превратился в грязь и слякоть.

— Мистер Уизли, рад, что вы приняли моё приглашение, — обменявшись парой тихих фраз с дочерью, Эдриан подошёл к Перси, протягивая руку для приветствия.

— Благодарю за ваше приглашение, лорд Гринграсс, — Перси спешно переложил чемодан из одной руки в другую, чтобы ответить на рукопожатие.

— Что же, тогда не будем терять времени, — Эдриан подозвал Дафну, чтобы та забрала свой чемодан, а Перси поднял с земли свой.

К аппарационным кругам стояла небольшая очередь: Гринграссы и Перси оказались третьими, пристроившись вслед за шумными хаффлпаффцами, где пара братьев наперебой рассказывала о прошедшем полугодии матери, недовольно закатывающей глаза и постоянно их одергивающей. Перси перевёл взгляд на своих спутников и был приятно удивлён обратной картине — лорд Гринграсс вовсю слушал что-то, что рассказывала ему дочь, ещё и с интересом в глазах.

Но чем ближе они подходили к аппарационному кругу, тем сильнее начинал нервничать Перси. Ладони вспотели, и держать чемодан стало сложнее, так что он то и дело пытался вытереть руки о складки мантии и переложить чемодан в ту руку, из которой он не станет выскальзывать. Всю свою жизнь Перси перемещались на вокзал либо камином, либо заранее заказанным отцом порталом; Артур Уизли ещё лелеял мечту однажды доехать всей семьёй до вокзала на «Фордике», который он модифицировал уже который год, но Молли все же зарубала его идею на корню. Тогда как аппарацией, как заметил Перси, его родители пользовались крайне неохотно, по возможности выбирая другие способы передвижения: даже отец, которому ежедневно было нужно на работу в Министерство, предпочитал ежемесячно покупать новую банку летучего пороха, которая вылетала в кругленькую сумму, лишь бы не аппарировать.

Эдриан заметил, что Перси рядом с ними идёт словно на иголках и, прервав Дафну, обратился к нему.

— Вы в порядке, Персиваль? — с искренним удивлением спросил он побледневшего мальчишку.

— Д-да, сэр... — Перси съежился под строгим взглядом лорда Гринграсс, и поспешил исправиться. — Нет, сэр. Я ни разу не аппарировал.

— Вам уже пятнадцать, а ваши родители ни разу не брали вас в совместную аппарацию? — удивился Эдриан.

— Нет, сэр, они всегда говорили, что аппарации опасна для детей, и мы перемещались только каминами или порталами.

Эдриан рассмеялся. Перси, сконфуженный от стыда, отвел взгляд.

— Нет, Персиваль, не принимайте это на свой счёт, — хлопнул его по плечу Эдриан, заставляя Перси, который и без того был на нервах, чуть не подпрыгнуть. — Слабые волшебники, а ваша семья из-за клейма предателей крови именно такой и являлась, не любят пользоваться аппарацией, поскольку не всегда уверены, что смогут не расщепиться хотя бы сами. Поэтому не удивительно, что при наличии семи детей им не хотелось рисковать и аппарировать ещё и вас.

Перси задумался. Он, вслед за родителями повторявший, что не кровь определяет человека, никогда не задумывался над тем, а какие реальные ограничения ложатся на него из-за иллюзорного клейма. Он как-то не проводил параллелей с тем, что он был достаточно посредственным волшебником, который лишь благодаря усидчивости и долгим часам зубрежки выделялся на фоне ровесников.

— Я вижу, вы хотя бы задумались о чем-то отвлеченном и перестали дрожать как осиновый лист, — с улыбкой отметил Эдриан, и Перси, на секунду отвлекшийся от разговора, виновато потупил взгляд. — Аппарация очень схожа с перемещением через портал, — начал пояснять ему Эдриан. — Только вместо предмета, настроенного на перенос в конкретную точку, используется воля человека и его желание попасть в намеченную цель. А в нашем случае, перенести с собой ещё и вас.

— А вам хватит сил перенести и Дафну, и меня? — настороженно спросил Перси. — Или вы аппарируете с нами по очереди? Не подумайте, что я в вас сомневаюсь — я просто стараюсь понять лимит возможностей среднестатистического волшебника...

Пока Перси говорил, мать с двумя сыновьями встала в центре круга и, чуть крутанувшись на каблуках, исчезла, унося за собой двух мальчишек.

— Мне правда нужно отвечать на ваш вопрос? — с усмешкой спросил Эдриан, наблюдая за взглядом Перси.

— То есть, выходит, аппарация не вредит детям? — Перси удивлённо наблюдал, как в соседних кругах родители аппарируют со школьниками всех курсов. — И это было просто оправдание моих родителей, чтобы не аппарировать вместе с нами?

— Научно доказанный вред аппарации для ребёнка отмечают только в последний месяц беременности матери, — качнул головой Эдриан, предлагая пройти вперёд к аппарационному кругу. — А дальше, стоит ребёнку родиться, как аппарация не вредит ему. Максимум вызовет головокружение и тошноту, но это и у взрослых людей с непривычки наблюдается... А теперь дайте мне руку.

Перси неуверенно протянул руку Гринграсс и зажмурил глаза, когда весь мир резко ушёл у него из-под ног.

* * *

21 декабря 1991 года. Поместье Гринграсс

Перси приняли довольно радушно. Он, признаться, не ожидал, что с ним все будут любезны, когда, фактически, он был случайным подобранным Эдрианом оборванцем, крайне неуютно себя чувствующим в поношенной одежде на фоне одетых с иголочки Гринграссов. Но, к его удивлению, никто ничего не сказал по этому поводу — даже леди Мелания, изысканная хозяйка дома, никак не прокомментировала гардероб Перси. И на том спасибо!