Первый курс. If we could turn back time

— У нас с Хоуп тоже был ты, но это не помешало ей оставить нас... — упрямо мотнул головой Лайелл.

— Папа! Ты правда не чувствуешь разницы?! — Ремус не выдержал, тоже вспылив. — Мама умерла от маггловской неизлечимой болезни. От магии ей становилось лишь хуже, так что мы были бессильны и должны были полагаться только на маггловских врачей. А Пандора пострадала от экспериментального заклинания, и её состояние обратимо! У неё не идёт счета на месяцы, как было с мамой. У Пандоры впереди вся жизнь, и я сделаю все, чтобы она была в ней счастлива, — последнюю фразу он произнёс уже тише, успокаиваясь.

Лайелл молчал, глядя на сына нечитаемым взглядом.

— Постарайся увидеть, наконец, дальше собственного носа и узнать её получше, — Ремус раздраженно схватил стопку чашек и развернулся на пятках, резко выходя с кухни.

* * *

Пандора с Ремусом не стали задерживаться на ужин. Даже чаепитие в обществе Лайелла прошло напряженно — Пандора раз за разом ловила на себе его взгляд, в котором была целая гамма эмоций: от раздражения до тоски. Она впервые сталкивалась со столь прямолинейным человеком, который даже не пытался делать вид, что она ему нравится.

Ещё сидя наверху и листая альбомы, она слышала, как Лайелл и Ремус спорят. И, очевидно, из-за неё. Обрывки обидных фраз доносились до неё через приоткрытую дверь, но она старалась не слушать, так как разговор явно не предназначался для её ушей. Но одна фраза всё же задела её.

«Никого лучше не нашлось?!»

Она понимала, что их с Ремусом связывает лишь контракт, но все же ей хотелось верить, что их симпатия взаимна и Ремус не оставит их с девочками после его окончания. Но вслед за надеждой приходил страх: она не знала, насколько высоко Ремус ценит мнение отца, и мало ли, вдруг оно заберётся ему в голову, пустит корни и разрушит их только начавшиеся отношения.

Пандора не хотела снова оставаться одна.

После смерти Ксенофилиуса она была раздавлена, потеряна и опустошена, и лишь Луна была её маяком в беспросветной тьме. А затем в этой тьме появились и другие: Августа, которая коротала с ней вечера, клещами вытаскивая её из бездны уныния; Джером, который своим энтузиазмом зарождал в Пандоре искру надежды; Джинни, робкий огонёк свечи, почти потухший, которому была нужна материнская рука, закрывающая ото всех невзгоды; и, наконец, Ремус, который появился в её жизни неожиданно, но своим появлением начал разжигать почти потухший огонёк в её душе. Пандора уже не обманывала себя, что их отношения были обусловлены лишь контрактом — для неё они стали чем-то большим. Конечно, Ремус не мог заменить Фила, но и не должен был. В сердце Пандоры хватало места для всех. И Ремус уверенно начал занимать в нем места больше, чем просто друг.

И ей очень не хотелось, чтобы случайно брошенная Лайеллом фраза повлияла на них с Ремусом. Но она не могла знать наверняка.

Ремус помог Пандоре одеться, и, попрощавшись с Лайеллом, они вышли на улицу.

— А почему мы не аппарировали из дома? — спросила Пандора, разрезая звенящую тишину, нарушаемую лишь тихим поскрипыванием снега.

Ремус толкал кресло в задумчивости, и Пандора напрягаясь в ту длинную минуту, что ждала ответа.

— Я хотел сводить тебя ещё в одно место, — без подробностей сказал он, увозя Пандору все дальше от последнего дома в сторону леса.

Они подошли к узкой просеке, снег в которой был слегка утоптан, но недостаточно, чтобы смогла проехать коляска. Ремус недовольно цыкнул языком.

— Дальше пойдём пешком, — констатировал он. — Ты же не против сменить колеса на мои руки? — он обошел коляску и со слегка вымученной, как показалось Пандоре, улыбкой, наклонился к ней, чтобы она смогла ухватиться руками за его шею.

Ремус поднял её легко, словно пушинку, и в пару взмахов палочки расправился с креслом, уменьшая его и призывая в карман. А затем перехватил Пандору поудобнее и уверенно пошёл вглубь леса.

— Если тебе станет темно, наколдуй Люмос. Едва ли мы встретим здесь этим вечером магглов.

Пандора не сразу, но воспользовалась советом — в сени деревьев было темно, и лишь волчье зрение помогало Ремусу ориентироваться в темноте, уверенно переступая через узловатые корни. Тогда же как она едва видела очертания его лица в полумраке. Резкий свет озарил задумчивое лицо Ремуса с прикушенной губой, и Пандора на секунду даже пожалела, что наколдовала Люмос, потому что на сердце вновь стало тяжелее. А вдруг слова отца уже возымели эффект?

Ремус же за долю секунды стер с лица озабоченное выражение и снова тепло улыбнулся ей. Пандора отвела взгляд, смотря вперёд.

— Куда мы идём, Реми? — спросила она, пытаясь не думать о задумчиво-обеспокоенном лице супруга.

«Временного супруга», — поправил едкий внутренний голосок, который изводил Пандору последние часы.

— Скоро увидишь, — шепнул ей Ремус, целуя её в висок и прижимая к себе чуть ближе.

Они шли в тишине ещё где-то с минуту, когда впереди забрезжил свет. Пандора убрала палочку и как раз вовремя, чтобы увидеть, как они выходят на опушку леса на холме. Она не обратила внимания, что они поднимались в горку — Ремус ничуть не запыхался, а её нес настолько аккуратно, что она не заметила перепад высот.

Они остановились у самой вершины холма, где он резко уходил вниз, обрывом к реке, которая переливающейся в свете фонарей змейкой тянулась из деревушки, раскинувшейся у их ног. Понтервид действительно был небольшим: Пандора узнавала издалека здания, о которых ей рассказывал Ремус, а сейчас они переливались в сумерках, украшенные разноцветными гирляндами. Атмосфера праздника витала над деревушкой.

Ремус сделал несколько шагов в сторону, к покосившейся скамейке на вершине холма, и бережно опустил туда Пандору, после чего сам присел рядом.

— Здесь волшебно, Реми, — с придыханием сказала Пандора, поворачиваясь к супругу.

На губах Ремуса блуждала довольная улыбка.

— Я рад, что тебе понравилось.

Снег падал крупными хлопьями, оседая на волосах Ремуса, и Пандора потянулась рукой к его голове, чтобы стряхнуть налипающие снежинки, но Ремус перехватил её руку на полпути и поднес к губам.

— Пандора, выходи за меня, — произнёс он, целуя её пальчики.

— Что, прости? — не понимающие моргнула Пандора, пытаясь осознать смысл сказанной фразы.

— Я хочу расторгнуть наш контракт, — серьёзно произнёс Ремус. — И я хочу, чтобы ты стала моей женой. Не фиктивной, а настоящей.

Пандора, чьё сердце сначала ухнуло вниз при фразе о расторжении контракта, сидела и с глупой улыбкой моргала, пытаясь осознать смысл сказанного.

— Последние месяцы были для меня самыми счастливыми за долгие годы, и я не хочу упустить этот шанс. Я узнал тебя ближе и не смог не полюбить... — Ремус нежно сжал её озябшую руку и потянулся за второй, чтобы согреть обе узкие ладошки в своих руках. — За какие-то месяцы вы с девочками заняли уголок в моем сердце, и я не хочу вас терять.

Ремус аккуратно поднес ладошки Пандоры к лицу и подышал на них, согревая дыханием.

— Но твой отец... — лёгкая нотка неверия на задворках сознания Пандоры подала голос, чтобы получить ответ на мучающий её вопрос.

— Не имеет никакого отношения к моему счастью, — отрезал Ремус. — Он поймёт. Или нет, я не знаю. Но это и не важно, потому что это моя жизнь, и я вправе сам принимать решения.

У Пандоры словно камень с души свалился.

Ремус на секунду отпустил руки Пандоры и, спешно встав, начал рыться в кармане пальто. Затем с победным возгласом он опустился перед Пандорой на одно колено и протянул ей руку, сжав в пальцах тонкое кольцо, украшенное россыпью небольших сапфиров.

— Это кольцо моей матери, — пояснил Ремус. — Она отдала его мне перед смертью с пожеланием, чтобы я нашёл себе женщину, с которой я буду так же счастлив, как они были с моим отцом...

По щеке Ремуса скатилась одинокая слеза, и Пандора невольно потянулась к нему, чтобы стереть эту слезу так же, как он успокаивал ее несколько часов назад.

— И мне кажется, я нашёл её... Тебя, Дора, — Ремус прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ладошки к щеке. — Ты станешь моей настоящей женой? — он с надеждой смотрел в её глаза, и Пандора поняла, что сама едва сдерживает слезы.

— Конечно, Реми, конечно!

Ремус просиял, надевая кольцо ей на палец и затем заключая Пандору в объятия.

— Я люблю тебя, Дора, — прошептал он ей на ухо.

— Я тебя тоже, Реми, — так же шепнула в ответ она.

Ремус неверяще отстранился от неё, и Пандора первой подалась вперёд, накрывая его губы своими.

В небе взорвался фейерверк, запускаемый деревенскими мальчишками.