Первый курс. If we could turn back time

— Ну, раз план действий у тебя есть, как насчёт того, чтобы вернуться ко сну? — Августа завозилась, устраиваясь удобнее, чем вызвала у Джерома улыбку. — Ночным бдением ты ничего не решишь.

— Ты как всегда права, дорогая, — Джером усмехнулся, забрасывая свободную руку за голову и закрывая глаза.

После разговора с Августой сон пришёл к нему быстро, и спальня погрузилась в тишину.

* * *

Собрать всех на следующий день у Джерома не вышло, так что он предоставил Сириусу ввести в курс дела Ремуса и Пандору, чтобы те оповестили Луну, а сам пригласил Северуса на чашку чая, рассчитывая, что тот уже сможет рассказать новости Невиллу.

— Значит, крестражи. Во множественном числе, — поморщился Снейп, словно он пил не чай, а гной бубонтюбера. — Несколько раз расколоть душу — это не шутки… Но это точно объясняет, почему незадолго до своего падения Тёмный Лорд почти утратил остатки человечности.

— Ты был подле него в то время, Северус? — уточнил Джером.

— К своему сожалению, да, — кивнул тот. — И я никак не мог на него повлиять. Он мог дать обещание пощадить кого-то и нарушить его. — Снейп сжал зубы так, что заиграли желваки. — Он буквально превратился в чудовище, которым его выставлял «Пророк» с первых дней войны. А ты знаешь, насколько тот привирает!

Джером тяжело вздохнул, искренне сочувствуя Северусу, но не озвучил слов поддержки — он был уверен, что тот в них уже давно не нуждался.

— Знаешь, Джером, я могу ошибаться… — задумчиво протянул Северус, крутя опустевшую чашку в руках. — Но незадолго до своего исчезновения Лорд передал на хранение двум самым преданным последователям по какому-то объекту. Я могу ошибаться, но вдруг это тоже были крестражи?

— Почему ты так думаешь? — Джером отставил недопитую чашку и наклонился ближе.

— Потому что я не знаю, какую еще ценность может из себя представлять старая тетрадка, — пожал плечами Северус. — Люциус тогда был горд донельзя, что ему доверили эту макулатуру!

— Малфой? — удивлённо переспросил Джером.

— А ты знаешь другую семейку, выбирающую такие имена для детей? — саркастически спросил Северус.

— Да нет. — Джером откинулся назад в кресле, задумчиво поглаживая бороду. — Просто Малфой убедил всех, что его чуть ли не силой заставили работать на Лорда, а ты говоришь, что он был одним из самых верных его последователей…

— Так и было, — разбил его надежды Северус. — Люциус — искусный лжец, так что обмануть Визенгамот ему не составило труда. И более того он богатый лжец, так что тех, кого он не убедил, он просто купил. И вот он все ещё на свободе и остаётся уважаемым членом магического сообщества.

Джером поник. Не хотелось признавать, что Люциус врал и ему в том числе. Впрочем, они были не столь близкими друзьями, чтобы обсуждать политические взгляды и тем более расспрашивать друг друга о войне. Так что, может, он и не врал, просто Джером, держащийся в стороне от политики, никогда не спрашивал, сам придумав объяснение.

— Ладно. — Джером сделал пару пометок в призванном блокноте. Как бы ни хотелось, его вера в Малфоя пошатнулась, и пока он не получит достаточное количество информации, делать поспешные выводы не стоило. — А что за второй предмет?

— Какой-то кубок или чаша. Её доверили Беллатрикс Лестрейндж, но деталей я не знаю.

Джером скрипнул зубами. Если в лояльности Малфоя он мог позволить себе сомневаться, то вот в преданности Беллы ее Лорду не сомневался никто.

— Значит, мы имеем какую-то тетрадку, змею, медальон Слизерина и диадему Рэйвенкло… Может быть, это чаша Хаффлпафф? Судя по всему, Тёмный Лорд обладал слабостью к наследию Основателей.

— Я изучу Историю Хогвартса, освежу в памяти, как выглядела чаша, и смогу сказать наверняка, — неуверенно проговорил Северус. — Но твоя теория имеет право на жизнь.

— Теория теорией, но вот от одной мысли, что Тёмный Лорд разорвал свою душу минимум три раза, а то и все пять, мне становится не по себе. — Джером поежился, вспомнив свои ощущения рядом с крестражем. — Что осталось от его души в этом бесплотном духе?

— Боюсь, практически ничего.