Воздушная гавань

Глава 22

^{«ХИЩНИЦА», ТОРГОВОЕ СУДНО АЛЬБИОНА}

Гвендолин Ланкастер озирала палубу «Хищницы» с уместным, как ей казалось, скептицизмом. Похоже, следуя распоряжениям копьеарха, она угодила в компанию злодеев и пройдох.

Ну да, конечно, в битве они выказали себя яростными бойцами, — и, вполне возможно, спасли ей жизнь. Даже наверняка спасли. Но, задав несколько вопросов проходившим мимо членам команды, Гвен выяснила, что помощь капитана Гримма и его людей первым делом была направлена на защиту чанерии Ланкастеров. Всего лишь совпадение, возможно, — хотя отец Гвен предпочитал не брать подобных допущений в расчет.

Кристаллы, производимые ее семейной чанерией, в буквальном смысле составляли наиценнейший ресурс этого мира; они были самыми дорогостоящими предметами, какие только можно купить. Выглядело отнюдь не случайным, что капитан корабля, отчаянно нуждавшегося в замене кристаллов, так удачно оказался поблизости от чанерии во время диверсии. Казалось столь же маловероятным, чтобы следующим же своим действием он выбрал спасение юной наследницы дома Ланкастер, просто по счастливому стечению обстоятельств.

Гвен сочла, что человек с военным опытом мог бы сообразить, что основной целью нападения была именно чанерия Ланкастеров, — но если Гримм сумел сохранить здравый рассудок в хаосе, воцарившемся в хаббле в первые минуты после нападения, тогда он — гений тактики, под стать легендарному адмиралу Тэгвинну, а Гвен сомневалась, чтобы флот мог решиться подвергнуть изгнанию капитана с талантом подобного масштаба. Разумеется, совпадения порой случаются. Однако если никакого совпадения не было, по всему выходит, что капитан Гримм с самого начала был осведомлен о вражеских действиях и замыслах.

Возможно, в своих рассуждениях Гвен была несправедлива к храброму человеку и талантливому военачальнику, но убежденность в том, что нет ничего важнее семейной чанерии, была усвоена ею с материнским молоком, а в последующие годы закреплена ежечасными и ежедневными наставлениями. Поскольку чанерия Ланкастеров была единственной во всем Копье, способной выпускать подъемные кристаллы, было необходимо принять все возможные меры предосторожности. Пускай не без внутреннего раскаяния — ведь Гримм, вероятно, заслуживал лучшего к себе отношения, — Гвен продолжала пристально наблюдать за этим человеком.

Она прошла на мостик воздушного корабля — поднялась по ступеням боевой рубки на носу судна. На крыше рубки имелась небольшая площадка, где помещались рычаги управления. Там стоял пилот, которому требовался максимальный обзор пространства перед собой. Капитан с помощником размещались на палубе перед пилотом, наслаждаясь теми же примерно видами. Гвен предположила, что такая позиция очень полезна в случае боевой тревоги.

Сейчас открывавшийся отсюда вид казался довольно монотонным. Когда «Хищница» оторвалась от своего причала, туманы успели сгуститься, и корабль повис в затянутой облаками неопределенности, а солнце где-то высоко почти растворилось в далекой дымке. Тусклые черные стены Копья Альбион протянулись по левую сторону (вернее, «слева по борту») от воздушного корабля. Вдоль стен свисала пара тяжелых, крепких тросов с привязанным к ним канатом, который не давал ветрам отнести судно прочь от башни. Пара длинных шестов были выставлены с борта, чтобы исключить также и случайное трение о стену Копья. Они летели уже с четверть часа, и черные камни Копья медленно катили вверх, тогда как судно все глубже погружалось в туман, направляясь к пристаням хаббла Платформа.

Пилот — сурового вида аэронавт по фамилии Кеттл — заметил девушку первым и громогласно прочистил горло.

Капитан Гримм и коммандер Криди сперва оглянулись на Кеттла и лишь затем опустили на нее свои взгляды. Переглянулись, и тогда Криди подошел встретить Гвен, успев нацепить вежливую улыбку.

— Мисс Ланкастер, — проговорил он, — чем могу вам служить?

Гвен оправила на себе форменную синюю куртку.

— Я хотела бы спросить вас кое о чем, сэр, если вы не против.

— Ничуть не против, мисс. Спрашивайте.

Гвен кивнула.

— Вы тот самый Байрон Криди, что еще недавно служил на крейсере «Блистательный»?

Дружелюбное выражение на лице Криди сменилось вдруг ледяной отстраненностью.

— Совершенно верно, мисс. Я имел такую честь.

— Но разве флотская комиссия не списала вас на камень хаббла за поведение, недостойное военного и джентльмена?

Челюсть молодого человека едва заметно дернулась, и он удостоил девушку коротким, неласковым кивком.

— Понятно, — сказала Гвен. — Дело в том, что обстоятельства, возможно, потребуют от меня вверить вам успех нашей миссии и сами наши жизни, коммандер. Мне необходимо разобраться, что вы за человек и будете ли готовы прийти на помощь, если таковая мне потребуется.

— До сей поры, мисс, — подчеркнуто-вежливо ответил он, — капитан и команда «Хищницы» приходила вам на помощь даже в те минуты, когда вы ни о чем не просили. Если, конечно, я верно расценил ту сцену, что явилась нашим глазам в том туннеле.

— Прошу меня простить, сэр, — вскинула голову Гвен, — но у нас не так уж много времени и, боюсь, я вынуждена говорить без обиняков. Вас с позором выдворили из флотских рядов, лишив возможности нести службу. Вашего капитана изгнали без права вернуться. И многие другие в вашем экипаже имеют подобную же историю службы во флоте. Довольно впечатляющее собрание людей с запятнанной репутацией.

— Быть может, мисс, — холодно приподнял квадратный подбородок Криди, — вы предпочли бы проделать остаток путешествия до хаббла Платформа, не вынуждая себя и далее терпеть позор от общения с нами?

— Байрон, — негромко, но твердо окликнул его Гримм.

Криди бросил за плечо испытующий взгляд, выпустил набранный воздух через ноздри и вновь повернулся к Гвен, чтобы тихо продолжить:

— Мисс, на вашем месте я выбирал бы выражения, обсуждая нашего капитана с его помощником или любым другим членом экипажа. Никто из нас не испытывает желания выслушивать о нем напраслину, и никому из нас не придет в голову вспомнить, чья вы дочь, если вы его оскорбите. Я вполне ясно выражаюсь?

Гвен выгнула бровь, рассматривая его.

— В моих словах была хоть капля лжи, коммандер?

— Отнюдь нет, — ответил Криди, — но и ни крупицы правды. Этот мир куда сложнее, чем мнение об аэронавте, высказанное в протоколе заседания флотской комиссии, мисс Ланкастер. Следите за языком.

После чего он еще раз сдержанно поклонился ей и широким шагом покинул мостик. Ботинки коммандера твердо стучали о ступени и доски палубы.

Гвен обернулась к носу судна и обнаружила Гримма, стоявшего всего в паре футов от нее. Капитан «Хищницы» ни единым звуком не выдал своего приближения, и девушка едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.

Было в нем, по мнению Гвен, нечто необычное. Красивым не назовешь, для этого черты лица Гримма были слишком несочетаемы друг с другом. Довольно густые брови придавали ему грубоватый вид, но блеск ума в темных глазах отчасти сглаживал впечатление. Широкие и острые скулы контрастировали с массивным подбородком. Губы тонкие, хотя было ли это их естественной формой или же выражением сиюминутных чувств, Гвен затруднялась определить. Гримм не был высоким, но крепкие мускулы выдавали в нем человека, который без устали может часами выполнять самую тяжелую работу. Широкие ладони казались очень сильными, и сам Гримм, вопреки своей позорной отставке, сохранил горделивую флотскую осанку.

Гвен решила, что именно из-за кровавых пятен на одежде Гримма ей было как-то не по себе. Он еще не успел переодеться после двух схваток подряд, и даже повязка на его руке сохранила бурые брызги.

— Капитан Гримм, — спокойно произнесла девушка.

— Мисс Ланкастер, — вежливо ответил тот. — Зачем вы пытались вывести из себя моего помощника?

— Затем, что, с моей точки зрения, реакция человека бывает самой искренней, когда тот устал, и мне хотелось испытать Криди прежде, чем он свалится на койку.

Казалось, Гримм серьезно обдумал этот ответ, прежде чем кивнуть:

— И сейчас вы беседуете со мной примерно с той же целью, полагаю?

Гвен изобразила натянутую улыбку.

— Что-то в этом роде.

Капитан хмыкнул.

— Вы слишком молоды для подобного цинизма.

— Моя нянюшка и несколько наставников придерживались того же мнения, — сообщила ему Гвен. — Члены команды по-прежнему высоко вас ценят, несмотря даже на результаты сегодняшнего боя, капитан. Это немаловажный момент.

— Вы так думаете?

Гвен пожала плечами:

— Во флоте отыщется немало капитанов, чьи подчиненные без раздумий повернутся к ним спиной, понеся в битве те же потери, что и ваш экипаж.

— Во флоте отыщется немало идиотов, — ответил Гримм.

— При этом ваши люди не дрогнули при встрече с опасностью.

— Этот бой был необходим, — сказал Гримм. — Они это понимали. Я не убивал своих людей, это дело рук аврорианцев. Это они тоже понимают.

— И тем не менее, — поморщилась Гвен. — Я успела порасспросить о вас, капитан Гримм. Впрочем, к вам самому у меня тоже есть вопросы.

— Даже не сомневаюсь, мисс. Милости прошу, задайте их.

Гвен покивала.

— Что вы можете рассказать о происшествии с «Дерзким», капитан?

Лицо Гримма даже не дрогнуло.

— Мне нечего рассказывать.

— Кажется, так все и решили, — кивая, согласилась Гвен. — Материалы расследования с тех пор надежно запечатаны. Даже влияние моего отца не помогло до них добраться.

— Все это уже случилось, — сказал Гримм. — Дело прошлое, и пусть таким останется.

— Видимо, Адмиралтейство придерживается того же мнения, — повела плечом Гвен. — Наш флотский капитан погиб во время похода, его старший помощник был так избит, что не вышел из комы. Трое оставшихся молодых лейтенантов едва сумели привести боевой корабль в родную гавань сквозь набитые пиратами небеса. Если быть точной, лейтенанты Гримм, Байяр и Рук.

Гримм бесстрастно взирал на девушку, не делая попыток вставить хоть слово.

— До сего дня никто не знает точно, что произошло на борту «Дерзкого», — сказала она ему. — Но корабль дотянул до дома, понеся тяжкие потери, а когда пыль рассеялась, лейтенантов Рука и Байяра произвели в лейтенант-коммандеры, тогда как лейтенанта Гримма бесцеремонно вытолкали со службы взашей за трусость, проявленную перед лицом врага.

Тон его голоса зазвучал суше:

— Эту историю я уже где-то слышал, мисс.

— И она меня всерьез беспокоит, — сказала Гвен. — Скажите, капитан, вы правда трус?

Стоявший рядом мужчина не сводил с девушки пристального взгляда из-под опущенных век. Помолчав, произнес вполголоса:

— Когда это необходимо, мисс. Когда необходимо.

Гвен наклонила голову к плечу:

— Я не совсем уловила смысл ответа, капитан.

— Вот и хорошо, — бросил он вскользь. — Мистер Кеттл, будьте добры, пошлите за мною за четверть часа до прибытия.

— Так точно, капитан, — бесстрастно ответил пилот.

— Мисс Ланкастер. — Гримм коротко, скупо поклонился собеседнице, затем повернулся и устало спустился по ступеням на палубу.