Воздушная гавань
- Автор: Джим Батчер
- Жанр: Фантастика
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Миры эфира и пепла
- Номер в цикле 1
Читать книгу "Воздушная гавань"
Глава 36
Было уже далеко за полночь, и Гвен чувствовала себя одуревшей от усталости. Мастер-эфирреалист заодно с остальными посетителями паба уже давно распевал казавшуюся бесконечной скабрезную песню под названием «Огурчик фермера Лонга». Из нее Гвен обрела исчерпывающие познания о множестве шокирующих подробностей, о которых до этого вечера даже не подозревала. И количество неприятных открытий продолжало расти с каждым новым куплетом.
— Ей-богу, Бенедикт, — не выдержала девушка. — Боюсь даже подумать, где ты мог заучить наизусть этот образчик циничнейшей пошлости.
— «…И туда его спрятала снова!» — ликуя, пропел Бенедикт и лишь затем обернулся к своей кузине. — Эстербрук спел, разумеется.
— Грубиян. Надеюсь, куплетов осталось немного?
Бенедикт прихлебнул из кружки с самым высокоученым видом.
— Аэронавты на воздушных судах, очевидно, имели обычай сочинять всё новые куплеты к любимым песням, пока несут вахту. Но лишь самые лучшие…
— Вернее сказать, похабные, — внесла поправку Гвен.
Бенедикт утвердительно мотнул головой.
— …лишь самые лучшие куплеты сохраняются в памяти поколений. Учитывая, сколько веков насчитывают традиции аэронавтики…
Гвен выгнула бровь.
— Хочешь сказать, они могут горланить эту дурацкую песню всю ночь напролет? Так, что ли?
— И гораздо дольше, если только сил хватит, — сказал Бенедикт, щурясь на веселого, разрумянившегося эфирреалиста. — Одно не понятно. Откуда мастер Ферус знает столько куплетов?
— Я и сам был когда-то воздухоплавателем! — выкрикнул Ферус. И тут же возгласил, хором с горсткой других посетителей: —
Гвен издала негромкий стон.
—
— Силу, — не задумываясь, ответила Гвен. — «Всегда сильны».
— Да, но
В нем огурчик фермера Лонга случайно свалился в выгребную яму, и Гвен ничего не желала знать о его дальнейших приключениях.
— Сэр?
— Существует великое множество разновидностей силы, но
Гвен коротко улыбнулась.
— Надо же, как…
— Нестерпимо банально? — быстро предположил Ферус.
— Я хотела сказать «интересно», — смиренно ответила ему Гвен.
— Да ты настоящий дипломат, — заметил Бенедикт.
Под столом Гвен саданула кузена по лодыжке.
— Мастер Ферус, время уже позднее…
— И то верно, — кивнул эфирреалист и ладонью прикрыл зевок. — Быть может, нам стоило бы прервать наше расследование? Дождемся доклада от нашей разведки.
— То есть от кота? — уточнила Гвен.
— Именно… — Мастер Бенедикт вскинул вдруг голову, чтобы уставиться на Бенедикта. — Погоди-ка, парень. Что это так тебя заинтересовало?
Кошачьи глаза Бенедикта были устремлены на стойку в дальнем конце общего зала, где хозяин постоялого двора вел тихий и очень напряженный разговор с только что вошедшим гостем. То был широкий в кости, мускулистый мужчина в зеленых крагах аэронавта и в плаще, отороченном густым серо-бурым мехом неизвестного зверя с Поверхности, из-за которого и без того массивные плечи вошедшего казались нечеловечески широкими. Обшлага его рукавов украшали две нашитые полосы, которые выдавали в здоровяке капитана воздушного судна. Красное, угловатое лицо медленно багровело, и удар его затянутого в кожу кулака по крышке барной стойки перекрыл даже поющую толпу.
— Что?!
Одним стремительным движением кулак сгреб хозяина постоялого двора за воротник камзола.
Опешивший хозяин метнул нервный взгляд в сторону их столика и поспешно зашептал что-то широкоплечему аэронавту.
— Ага, — произнес Бенедикт. — Кажется, теперь я понимаю, почему наш добрый хозяин так долго не хотел сдавать тебе комнату, сестрица. Он уже обещал ее кому-то другому.
— Это не флотская форма, — отметила Гвен.
— Однозначно, — согласился Бенедикт. — Это вообще не форма. Должно быть, он капитан частного судна.
— Олимпиец, я бы добавил, судя по цветам и меховому воротнику на плаще, — вставил мастер Ферус. — Причем олимпиец, одержимый яростью. Что даже забавно, если вы хоть немного изучали историю.
Тихо обронив еще несколько емких, тщательно подобранных слов, олимпиец выпустил трактирщика и с угрюмой ухмылкой на лице направился к их столику. Гвен изучила его — так, как ее учили оценивать возможного противника, — и обнаружила в себе признаки нарастающей тревоги. Шаги этого человека были излишне легки для столь мощного телосложения, а походка выглядела безупречной, — чего, конечно, и стоило ожидать от бывалого аэронавта. Хуже того, на ходу его глаза живо и настороженно прочесывали общий зал постоялого двора: верный признак готовности к стычке.
Гвен успела обрести скромные навыки рукопашного боя в стиле путников, но не строила (вроде бы) каких-то иллюзий относительно своей способности совладать с куда более крупным или лучше обученным противником, не имея поддержки в виде элемента неожиданности.
— Бенни, — произнесла она уголком рта, — этого типа нам придется застрелить, тебе не кажется?
— Это
— Да, но в процессе я предпочла бы не обратиться в кучку переломанных костей, — призналась Гвен.
Глаза Бенедикта блеснули весельем, и юноша откинулся на спинку стула, чтобы дать кузине робкий совет:
— А тебе, случайно, не приходило в голову
— Он не выглядит как человек, спокойно реагирующий на угрозы.
— Плащ у него шикарный, — пробормотал мастер Ферус. — Такие не раздают кому ни попадя, верно?
Подняв брови, Бенедикт покосился на эфирреалиста.
— Я предлагал
— Тебя послушать, я настоящее чудовище, — заметила Гвен.
— Только образованное, богатое и с хорошим чувством стиля, сестрица, — уточнил Бенедикт. — И настоящая красавица к тому же. Попробуй. Просто ради смеха. А если не сработает, мы еще успеем смолоть его в муку.
— Или, — задумчиво вставил мастер Ферус, — оказаться смолотыми самим, что также вполне вероятно.
Подойдя к их столу, олимпийский капитан с достаточной силой ударил по его крышке кулаком, чтобы вся посуда и прочая утварь полетели на пол.
— Убирайтесь вон из моей комнаты, — потребовал он.
Гвен не особо возражала против угроз и демонстрации силы. Бог свидетель, она и сама прибегала к подобным мерам за последние несколько дней. Угрозы ее не обрадовали, но и не слишком напугали. В конце концов, у нее на руке была боевая перчатка, — впрочем, отметила Гвен, как и у олимпийца.
— Очень жаль, что вам доставлены такие неудобства, сэр, — сказала Гвен, — но эта комната срочно потребовалась мне и моим спутникам. Вы премного нас обяжете, если поищете ночлега где-нибудь в другом месте.
Пристально разглядывавший Бенедикта мужчина в плаще бросил короткий взгляд на Гвен и вновь повернулся к боерожденному юноше:
— Она выступает за всех?
— В рамках этой беседы? Боюсь, что так, — ответил Бенедикт.
— Отлично, — фыркнул мужчина и развернулся к Гвен, чтобы нависнуть над ней. — Ты, значит. Ступай собери все ваши вещички и вынеси их вон из моей комнаты, девочка. Живо.
В тоне этого распоряжения Гвен расслышала непререкаемый авторитет, и это не пришлось ей по вкусу.
— Нам нужно представиться, — резко возразила она.
Это вынудило олимпийца на миг замереть.
— Что?
— Вы пока не назвали себя, сэр, — твердо проговорила Гвен. — А мне хотелось бы знать имя, прежде чем мы обменяемся еще хоть словом.
Мужчина в плаще выпрямился и, сощурив глаза, с горечью покачал головой.
— Чертовы альбионские проныры… — Явно сдерживая поток дальнейших ругательств, он сделал глубокий вдох и потом заговорил уже спокойнее: — Пайн. Коммодор Гораций Пайн, торговая компания «Полумесяц», Копье Олимпия. И чихать я хотел, кто такие вы трое. Эта комната забронирована для меня самого и моих капитанов, и мы только что пешком одолели милю по Поверхности, добираясь до этого чертова Копья, а по прибытии чуть не попали под огонь вашего доблестного, черт его возьми, флота. Я не намерен играть в ваши игры.
Гвен чинно кивнула.
— Меня зовут Гвендолин Ланкастер из дома Ланкастеров… да-да, прежде чем вы спросите,
— Чтобы вам и вашим дружкам удобнее было тут пьянствовать? — сплюнул Пайн. — Со мной раненые, которым нужны постель и врачебная забота, а этот треклятый хаббл битком забит по самую крышу. Убирайтесь из наших комнат сейчас же — или, клянусь обоими, Всевышним Богом и Долгим Путем, я брошу вас троих избитыми до полусмерти в каком-нибудь переулке и все равно займу комнаты со своими людьми.
— Готова поверить, что в Олимпии подобные жестокие выходки — дело обычное, — сказала Гвен голосом звонким, как удар хлыста. — Но в Альбионе, сэр, принято уважать закон, и я буду рада защитить себя от подобных проявлений грубого насилия.
Пайн опять сузил глаза и уронил, обращаясь к Бенедикту:
— Уверен, что ей стоило дать слово?
Бенедикт со вздохом склонился вперед, чтобы легонько ткнуться лбом в столешницу. И еще разок.
— Я ему даже не угрожала! — возмутилась Гвен.
От дальнейших пререканий с кузеном девушку отвлек громкий звон разбитого стекла. Оглянувшись, Гвен увидела, что кружка мастера Феруса выпала из вдруг ослабших пальцев старика. Губы эфирреалиста дернулись пару раз, а потом он содрогнулся всем телом и закрыл глаза.
Гвен обменялась с Бенедиктом встревоженными взглядами и подняла руку, призывая коммодора Пайна повременить.
— Мастер Ферус? — окликнула она старика, выждав пару секунд. — Мастер Ферус, вы хорошо себя чувствуете?