Воздушная гавань

Глава 39

^{КОПЬЕ АЛЬБИОН, ДОКИ ХАББЛА ПЛАТФОРМА, ТОРГОВОЕ СУДНО «ХИЩНИЦА»}

Этот вечер Гримм провел подменяя корабельного кока, который получил разрешение покинуть борт заодно еще с четвертью экипажа воздушного судна. К несчастью, Джорнимену не пришло в голову предупредить кока или его помощника о том, что он приведет на борт двадцать крепких мужчин для ремонтных работ в машинном отделении. Джорнимен был донельзя простодушен, и размеры его мира вполне можно было бы очертить, пользуясь обмером вспомогательных помещений на корабле. Таким образом, вечерняя трапеза могла получиться удручающе скудной, и кому-то нужно было прийти на выручку голодающим.

Криди чуть удар не хватил, когда Гримм преспокойно сбросил с плеч капитанский мундир и обрядился в передник. На флоте подобный поступок сочли бы немыслимым. Капитан корабля был его повелителем и правой рукой самого Бога небесного; капитана ежеминутно заботили материи столь значимые и серьезные, что тривиальные вопросы вроде питания подчиненных ему простых смертных определенно не должны были его волновать.

— Я препоручу эту обязанность кому-то другому, твердо заявил Криди.

— Все, кто остался без дела, уже находятся в увольнении, — возразил старпому Гримм. — И все, кто остался, заняты установкой новых систем и ремонтными работами. Вам это известно.

— Но, сэр… — растерялся Криди. — Что скажет команда?

— Чего они точно не скажут, Байрон, так это чего-нибудь вроде: «Капитан морит меня голодом, пока я вкалываю как проклятый», — отрезал Гримм.

— Сэр… это просто не в обычаях… для командования… — руки Криди приподнялись было в жесте бессильного отчаяния, но старпом его быстро укротил.

— Чушь. Флотские порядки в Олимпии предписывают капитану разбираться в тонкостях всех должностных обязанностей на борту своего судна, от носа до кормы. Только так можно разобраться, каких действий ожидает каждый аэронавт от капитана, чтобы без помех исполнять свой долг.

Мужественное лицо Криди скривилось, как от боли:

— Но мы же не олимпийцы, сэр.

— И, как достойные сыны Альбиона, не можем позволить себе слепо верить в единоличное обладание всею мудростью этого мира. Разве такими нас взращивали, мистер Криди?

— Но… Сэр, вы же не рассчитываете, что я… смогу спокойно принять еду из ваших рук, будто вы — простой кок на камбузе?

— В самую точку, — с мрачным видом признал Гримм, протягивая старпому второй передник. — Раз моя рука еще не успела зажить, помощь будет не лишней. Куртку долой, мистер Криди. Будете чистить овощи и корнеплоды. * * *

После обеда Кеттл, с ложкой в опустевшей миске, прошел по забитой людьми кают-компании к окошку раздачи, не переставая широко улыбаться стоявшему за стойкой Криди.

Старпом невесело осклабился в ответ. В волосах Криди запутались какие-то ошметки — вероятно, картофельные очистки, — и он дважды порезал руку. Обе ранки Гримм осторожно промыл и забинтовал, прежде чем вернуть молодого помощника к прежней работе, но самообладание у старпома было изрядно подорвано.

— Что-то не так, мистер Кеттл?

— Никак нет, сэр, — пропел Кеттл. — Просто хотел сделать кэпу комплимент по поводу его капитанства.

— Капитанства? — переспросил Криди.

Гримм не позволил своим губам разъехаться в стороны в дурацкой ухмылке.

— Да, сэр, именно так. Мы все как один считаем его чертовски отменным капитаном.

Криди хмуро рассматривал улыбку на лице Кеттла.

— Ясно.

— Может даже статься, он лучший капитан в небе.

— Уже понял, — сказал Криди.

— Нам представляется, капитанов лучше него в истории мира почти что и не было, — с жаром объявил Кеттл.

— Вы достаточно подробно изложили свою позицию, мистер Кеттл, — едва себя сдерживая, прохрипел Криди. — Не сомневаюсь, капитан высоко ее ценит.

Кеттл кивнул и поставил миску на стойку.

Криди сгреб ее оттуда, хмуря брови.

— Между прочим, кэп, — невинно осведомился Кеттл, — когда же старина Уоллер вернется на камбуз, чтобы вы, в свою очередь, смогли вернуться к капитанству?

— Что я слышу, мистер Кеттл? — сузил глаза Гримм. — Создается впечатление, что вы остались недовольны стряпней своего капитана.

— Нет, сэр! — округлил глаза Кеттл. — От меня вы не услышите ни единой жалобы, сэр. Просто как капитан вы мне нравитесь куда как больше, сэр.

— Гляди, куда прешь, Кеттл, — буркнул Криди. — Теперь я просто обязан…

Успокаивающим жестом Гримм положил руку ему на плечо:

— Осмелюсь предположить, кок объявится на борту ближе к полуночи.

— Расскажу об этом остальным, — кивнул Кеттл, мило улыбнулся обоим и вернулся к своему прежнему месту за столом.

Проводив его недобрым взглядом, Криди повернулся к Гримму и понизил голос:

— Сэр… Личному составу не следует вот так, в открытую критиковать капитана.

— А я не слышал ни слова критики, старпом, — ответил Гримм. Кряхтя от натуги, он вывалил остатки рагу, которое сварил из скудных припасов Уоллера, в миску, где набралась двойная порция. — Кеттл просто поделился своими мыслями… Надо заметить, он умеет жаловаться, не нарушая флотского устава.

Он покосился на Криди.

— Кстати, вы и сами успели попробовать, улучив момент. Я застукал вас, Байрон. Ну, и что скажете о моем рагу?

Криди внезапно смутился.

— Рагу было… вполне питательное, сэр. А посолить — так почти съедобное.

Улыбаясь, Гримм занялся мытьем грязной кастрюли.

Криди несколько раз моргнул:

— Сэр… хотите сказать, вы сотворили… это… нарочно?

— Командование судном выходит за рамки знания протокола, Байрон, — сказал Гримм. — Чья вина, что кок не оставил нам достаточно съестного на всех?

— Моя, сэр, — стоически ответил Криди. — Нужно было мне лучше приглядывать за Джорнименом, сэр. Вверенный ему участок перегружен работой, и его самого винить особо не в чем.

— По уставу, может, и так. Но и вы, и я надзираем за разнообразными участками и службами судна, а он — повелитель в машинном отделении. И, черт возьми, должен был думать о своих подчиненных и нанятых работниках, а не только о ремонте систем.

— Это… очень тонкое различие, сэр.

Гримм покачал головой.

— Людям в точности известно, что случилось. И существуют взыскания, не имеющие никакого отношения к уставу.

Он отнес двойную порцию к стойке и позвал:

— Мистер Кеттл!

Пилот поднял седую голову:

— Да, кэп?

— Наш механик так и не выбрался поесть из своего драгоценного машинного отделения. Быть может, вы и еще кто-то из парней проследите, чтобы он смог оторваться от дел хоть на пару минут, чтобы спокойно поужинать?

Кеттл с оторопью воззрился на двойную порцию рагу в большой миске и, немного подумав, расплылся в улыбке:

— Так точно, капитан. Он так старается, что ничего иного и не заслуживает.

Криди проследил за тем, как Кеттл забирает миску и направляется к выходу. Вслед за пилотом поспешили выйти буквально все, кто еще оставался в кают-компании.

— Что они задумали? — завороженно осведомился Криди.

— Надо думать, хотят убедиться, что главный механик Джорнимен съест все до последней крошки, причем без соли, — рассудил Гримм, — под страхом их чрезвычайного неудовольствия. И все время трапезы непрестанно бранить его за пренебрежение элементарными вещами, стоившее им приличного ужина.

Молодой аэронавт поморщился.

— Но, сэр… Не слишком ли это жестоко так обращаться с людьми?

— Бросьте, старпом, — хмыкнул Гримм. — Ужин был питательным, и каждый получил свою порцию. В их глазах мы понесли заслуженное наказание за то, что не постарались избежать подобного поворота…

Подмигнув Байрону, он стащил через голову хомут фартука.

— И, так или иначе, мы не можем допустить, чтобы им хотелось превращать своего капитана в кока всякий раз, когда кто-то напутает с количеством едоков, правда? В конце концов, мне еще и кораблем командовать.

Потратив на раздумья долгую паузу, Криди дал свой ответ:

— У вас коварный склад ума, сэр.

Гримм поднял лицо, вглядываясь в высокого молодого аэронавта, и проговорил, тише и серьезнее:

— Стратегия и тактика, дисциплина и устав — они важны, но это лишь начало. Нужно разбираться в людях, Байрон. Как они думают, что ими движет. Наблюдайте. Учитесь.

Окинув Гримма долгим взглядом, Криди кивнул:

— Так и поступлю.

— Отлично.

— Вы почти не спали, сэр, — заметил Криди. — Следующую вахту беру на себя. Отдохните хоть немного.

— Благородно с вашей стороны, — одобрил Гримм, продевая руку в рукав куртки. — Если понадоблюсь, я в каюте.

Гримм учтиво кивнул Байрону, постарался игнорировать боль, которая распространилась от поврежденной руки, чтобы проникнуть, кажется, в каждую клеточку его тела, доплелся до своей каюты, повесил куртку на крюк и рухнул на койку, не потрудившись раздеться. Он уснул прежде, чем слабый аромат духов Каллиопы, все еще витавший над покрывалом, успел вернуть Гримму воспоминания — дурные или же наоборот. * * *

Из первого за много дней настоящего, крепкого сна Гримма внезапно выдернул громкий стук в дверь каюты, — а ведь ему уже начинало что-то сниться. Перед тем как дверь отворилась и Криди просунул внутрь голову с извиняющимся выражением на лице, он едва успел усесться и смахнуть с подбородка отнюдь не капитанскую дорожку слюны.

— Сэр?

Гримм подавил невольный стон. Злосчастья вроде вынужденной бессонницы скверно сказываются даже на капитанском здоровье.

— Да, старпом?

— Несколько членов экипажа вернулись из увольнения пораньше, сэр. Рассказывают о какой-то серьезной заварушке с участием ваших пассажиров, сэр. Там случилось что-то ужасное. Есть и убитые, и раненые.

Гримм рывком спустил ноги на пол и встал, старательно не замечая протестов измученного тела. По крайней мере, он по-прежнему был полностью одет.

— Кеттл и четверо вооруженных аэронавтов немедленно отправятся туда вместе со мной, заодно с людьми, принесшими весть. В сопровождении доктора Бэгена с саквояжем. Выступаем сейчас же, подробности узнаем по пути к отряду мастера Феруса.

— Так точно, сэр, — коротко кивнул Криди, убрал голову из каюты Гримма и тут же начал выкрикивать приказы.

Гримм извлек раненую руку из повязки, должным образом обрядился в куртку, после чего опоясался, пристегнул саблю и вернул повязку на место. Чертова штуковина выводила его из себя. Как только рука придет в норму, он выбросит проклятую повязку за борт.

Вполне вероятно, наступление этого момента можно ускорить, проспав хотя бы несколько часов — желательно, подряд.

Убедившись, что сможет быстро выхватить саблю, Гримм решительно вернул ее в ножны, нахлобучил на голову шляпу и решительным шагом покинул каюту, чтобы во всеоружии встретить опасность. * * *

Палубный матрос по фамилии Харрисон привел их к «Черной лошади», постоялому двору с пабом на первом этаже. Даже в столь поздний час, порядком за полночь, вокруг успела собраться небольшая толпа зевак.

— Кто его знает, что там случилось, сэр, — задыхаясь, лепетал Харрисон. — Но крик внутри стоял такой, словно души горели в аду, да и дым изнутри тоже вырывался…