Воздушная гавань

Глава 27

^{КОПЬЕ АЛЬБИОН, ХАББЛ ПЛАТФОРМА, ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР «ЧЕРНАЯ ЛОШАДЬ»}

По дороге от Храма к постоялому двору, который указал им брат Винсент, Гвендолин старалась держаться парой шагов позади своего кузена, зорко оглядывавшего улицы и переулки. Не стоит отвлекать Бенедикта разговорами; в конце концов, его долгом было высматривать опасность и защищать мастера Феруса от любых возможных атак. Как бедняге с этим справиться, если она на нем повиснет?

— Что тебе удалось узнать, Чудачка? — обратился мастер Ферус к своей ученице.

Странно одетая девушка с минуту морщила лоб, прежде чем ответить:

— Замороженные души.

— Ага! — вскричал Ферус, воздевая палец ввысь. — Да, почти в точку. Ты прекрасно постаралась, дитя.

Просияв, Чудачка крепко прижала к груди банку с кристаллами.

— Но отчего я никогда не чувствовала ничего подобного в нашем собственном кабинете?

— По сути, все зависит от промысла судьбы, — ответил Ферус. — Чтобы увидеть лес, нам требуется чуть больше чем горстка деревьев.

Чудачка зажмурилась, снова погружаясь в раздумья.

— Мне показалось… они будто бы говорили друг с дружкой?

— Думаю, ничего настолько сложного, — обронил эфирреалист. — Хотя некое подобие сопричастия определенно.

Покашляв, Бриджет осторожно подала голос:

— Прошу прощения, мастер Ферус?

Эфирреалист и его ученица обратили к ней свои взгляды.

— Да? — ответил он.

— Не хочу бесцеремонно вмешиваться, но… о чем вы сейчас говорили?

— О книгах, дорогуша, — ответил Ферус. — О книгах.

Бриджет захлопала ресницами.

— Но у книг вовсе нет души, сэр.

— В отличие от тех, кто их пишет, — парировал Ферус. — Выводя слово за словом, авторы оставляют обрывки и отголоски, какие-то ошметки и подтеки своей сущности.

Помолчав, старик громко фыркнул.

— Весьма неряшливо с их стороны, если вдуматься, — но собери вместе достаточно кусочков, и сможешь подойти к пониманию целого.

— Вы считаете, у библиотеки есть душа, — робко заметила Бриджет.

— Мне нет нужды что-то считать, юная леди, — довольно чопорно ответствовал Ферус. — Я знаю это наверняка.

— Я… теперь понимаю, — сказала Бриджет. — Спасибо, что ответили на мой вопрос.

— Всегда пожалуйста.

Они продолжили путь, следуя за Бенедиктом, и добрались наконец до постоялого двора на оживленном углу улицы, которая вела к торговой галерее близ пристани. На качавшейся у входа вывеске, как это часто бывает, художник изобразил фантастического зверя, который вполне мог существовать в далеком прошлом; насколько знала Бриджет, по некоей неясной причине подобные картинки украшали многие постоялые дворы и в хаббле Утро. «Черная лошадь», — гласили крупные буквы, выписанные ниже. То было название постоялого двора.

Войдя, они оказались в обычной для таких заведений просторной комнате, где подавали еду и напитки, чем-то вроде небольшого паба или харчевни. Потолок тут был действительно низкий, и Бенедикту пришлось пригнуться, чтобы не биться головой о тяжелые балки, которые поддерживали второй этаж. В спертом воздухе харчевни клубился дымок: кое-кто из мужчин и женщин, которые разместились за столами небольшими компаниями, держал в руках трубки с курившейся в их чашечках смесью сушеных растений. И это, вообще говоря, перечило заповедям, изложенным в Высочайшем Руководстве по Эксплуатации. Надо полагать, в глазах Милостивых Строителей курение было довольно тяжким проступком.

Впрочем, хаббл Платформа действительно снискал репутацию места, где о благочестии вспоминали редко. В конце концов, именно здесь разместился Храм путников, а Богу Всевышнему было посвящено лишь несколько маленьких часовен. Всем здесь руководили деловые интересы. И, похоже, в «Черной лошади» дела шли как нельзя лучше.

В общем зале не было свободного места: за каждым столом сидели люди, всего не менее трех десятков человек. По залу бегали две женщины, разнося всяческую снедь и напитки или забирая опустевшие блюда с кубками. В скрытой от глаз кухне вовсю гремела посуда и звучали громкие, хоть и без лишнего жара, голоса. Судя по всему, заведение работало в полную силу, сосредоточенно и слаженно.

— Немного терпения, дамы и господа, — обратился к вошедшим круглощекий человек в довольно криво пошитом сером с искрой сюртуке из эфиршелка-сырца. И лишь произнеся это, он поднял голову взглянуть на них. Бриджет заметила, как его блестящие, близко посаженные глаза вмиг оценили превосходные (и дорогие) наряды Гвендолин и Феруса, — и вот человек уже спешил навстречу, потирая руки и широко им улыбаясь. — У нас тут довольно людно, как видите, но столик очень скоро освободится.

В животе у Бенедикта заурчало так, что было слышно даже в гуле общих разговоров.

— Чудесно, — сказал он.

— А еще, сэр, нам потребуется жилье, — подняла палец Гвендолин. — Нам сказали, ваше заведение вполне подойдет для наших нужд.

Хозяин постоялого двора почесал себе шею.

— Ах, мисс. Все ясненько. Мы будем счастливы наполнить ваши животы горячими кушаньями, путешественники, но, боюсь, все мои номера уже зарезервированы.

— Прошу прощения, — с улыбкой сказала Гвен. — Не уверена, что верно вас поняла.

— Увы, мисс, — быстро заговорил хозяин «Черной лошади», — такие уж нынче времена, вот напали и на нас, так что скоро, возможно, война начнется, и все такое прочее… Боюсь, сейчас у нас нет свободных комнат.

— То есть прямо сейчас все они заняты? — переспросила Гвен. — Все до последней?

— Очень жаль, но так и есть, — солгал хозяин постоялого двора. Это совершенно явно следовало из выражения его лица. Возможно, подумалось Бриджет, отказ от текущих в карман денег не может считаться сильной стороной характера типичного торговца в хаббле Платформа. При этом они просто не в состоянии сохранить невозмутимость. Так отчего же он попросту не сдаст ей комнаты, если они на самом деле сдаются? Ага, дело тут может быть только в…

— А кто их снимает? — бодро поинтересовалась Гвен. — Вероятно, мы сами сможем договориться с этим человеком?

— Это не ваше дело, мисс. Не желаю никого оскорбить, но я не имею привычки болтать лишнее о своих клиентах или об их делах.

— Уверена, мы сможем договориться, — объявила Гвендолин.

— Комнат нет, — упрямо выставив подбородок, отрезал хозяин «Черной лошади».

Гвендолин Ланкастер сощурила глаза. * * *

Пообедать решили в своем номере, чтобы не толкаться, плечами прокладывая себе дорогу к общему залу «Черной лошади». Одна из бегавших внизу женщин доставила заказ на трех тесно уставленных подносах. Кушанья оказались горячими и вкусными, их подали на лучших тарелках, какие нашлись на кухне, заодно с настоящим столовым серебром и несколькими довольно дорогими бутылками туман-вина.

Как только небольшой стол в номере был накрыт, подавшая снедь женщина вышла, Чудачка закрыла за нею дверь, щелкнув щеколдой. Ученица эфирреалиста выглядела такой изможденной, словно не ела уже несколько дней. Но лишь дверь была закрыта, девушка сразу поспешила в самый дальний от нее угол и устроилась там прямо на полу, бережно держа на весу свою банку с кристаллами.

— Сестрица, — заговорил Бенедикт, откупоривая первую бутылку с туман-вином. — Сдается, тебе еще предстоит овладеть парой полезных навыков в искусстве торговли. Боюсь, нам досталась не лучшая цена.

— Я и не пыталась экономить деньги, — чуть раздраженно возразила ему Гвен. — Время для нас важнее, и его я сберегла.

— Нет-нет, это невозможно, — подал голос мастер Ферус. — Время есть время. Его и разглядеть-то трудно, а присвоить и вовсе не получится.

Бенедикт невозмутимо разлил вино по бокалам, не отвлекаясь на сердитое бурчание в своем животе. Только тогда он наконец уселся и начал наполнять свою тарелку. Движения юноши выглядели неспешными, хотя от взгляда Бриджет не укрылись напрягшиеся жилы на его шее. Воздержание нелегко давалось боерожденному.

— Пусть тогда не время, — продолжала Гвен, — но я избавила нас от лишних хлопот. Да, мы переплатили раз в пять…

— В десять, — мягко поправил ее Бенедикт.

Гвен отмахнулась от него ладонью:

— Я хочу сказать, мы не тратим часы на напрасную беготню в Храм и обратно, пока ищем подходящее жилье.

— Справедливое замечание, дитя. С этим не поспоришь, — заметил мастер Ферус.

— Мышонок, — донесся с пола обеспокоенный голос Роуля, — а где мне сесть?

Спокойно и неторопливо Бриджет расчистила на столе уголок, положила на блюдце немного жареной птицы и подняла Роуля, чтобы тот мог с удобством устроиться на краю. Довольно урча, кот немедленно приступил к трапезе.

— Позвольте спросить, — неуверенно заговорила Бриджет, — а что мы станем делать теперь?

— Разведаем обстановку, — с набитым говядиной ртом ответил мастер Ферус. — Зал под нами просто создан для того, чтобы прощупать местных на предмет необычной активности. Сэр Сореллин, не откажите применить на практике свои таланты разведчика. Всего-то нужно спуститься и послушать, о чем там говорят. Делайте вид, что пьете, но соблюдайте меру и не свалитесь под стол.

Бенедикт поспешил проглотить свой кусок и откашлялся.

— Мастер Ферус, я опасаюсь, что приказы копьеарха не позволяют мне заниматься чем-то подобным. Я не должен отходить от вас ни на шаг.

Старый эфирреалист прикрыл глаза.

— О да… Возможно, полученные вами распоряжения можно трактовать и таким образом…

— Это дословные распоряжения, — возмутился Бенедикт.

— Ну, а раз так, — распахнул глаза Ферус, — придется мне вас сопроводить. Зато это упростит задачу, придав ситуации внешнего правдоподобия. Вам не повредит компания откровенно пьяного субъекта!

Горестно качая головой, эфирреалист добавил:

— Смерть наша легка как перышко, а долг тяжелее самого Копья, не так ли?

— Э… — с недоверием выдохнул Бенедикт.

— Мастер Ферус, но разумно ли это? — спросила пораженная Гвен.

— Сие есть древняя пословица Строителей, дошедшая до нас сквозь века, — обиженно ответил Ферус. — Рассуждая чисто хронологически, это мудрость высочайшего порядка.

— Я не о пословице, — тряхнула головой Гвен. — Я о вас в нетрезвом виде. Мне представляется, что вы лишь усложните себе задачу исполнения миссии, если напьетесь в стельку.

— Уж лучше в стельку, чем в хлам, мисс Ланкастер, — серьезным тоном объявил Ферус. — Помяните мое слово… Что ж, это решено.

Гвен временно утратила дар речи.

Сделав долгий глоток из бокала, эфирреалист по-совиному покрутил головой:

— Итак, мы с мастером Сореллином сломим яростное сопротивление еще нескольких бутылок этого великолепного туман-вина, а заодно выясним, что можно потихоньку выведать, не вступая в разговоры с посторонними. Остальные тем временем отправятся с Роулем и Бриджет налаживать связи с местными кошками. Если в хаббле Платформа творится что-то неладное, они должны были это заметить.

Роуль оторвал голову от блюдца:

— Мое имя названо первым, Мышонок. Вот они, верно расставленные приоритеты!

Метнув в кота пристальный взгляд, Бриджет вновь повернулась к старику: