Воздушная гавань

В следующий миг, после какого-то молниеносного и сложного приема, Бенедикт оказался лежащим ничком на пепел-каменной мостовой, а брат Винсент встал над поверженным противником, вывернул ему руку назад и вверх в очень болезненном с виду захвате. Пяткой монах уперся боерожденному в спину, лишив возможности хотя бы шевельнуться. Так и продолжалось, пока Бенедикт, скривившись, не ударил дважды ногой по плитам.

Брат Винсент услужливо выпустил его руку из захвата, и молодой человек, полежав еще немного, сумел собраться и встал на ноги. Моргая от боли, он пару раз размял пострадавшее плечо.

— Что это было?

— Судя по всему, — рассудил брат Винсент, — ты пришел, чтобы обучаться, юный рыцарь.

— Я и пять минут назад в этом даже не сомневался. Такую комбинацию приемов ты мне еще не показывал.

— Неужели? — с улыбкой спросил брат Винсент. — Подумать только, какое досадное упущение. Но я вполне уверен, что показывал тебе все остальное.

— Думаю, ты ничего не упустил случайно, — сухо сообщил ему Бенедикт. — Ты просто хочешь, чтобы я заглядывал почаще.

Брат Винсент, улыбаясь, сжал ненадолго плечо Бенедикту.

— Немало времени ушло у меня на то, чтобы достаточно размягчить твой череп, обеспечив свободный проход новым идеям, но в итоге ты выказал себя способным учеником. Рад нашей новой встрече, сынок.

Бенедикт улыбнулся в ответ, и они обменялись церемонными поклонами.

— Брат, мы пришли в Храм с просьбой о помощи.

В темных глазах Винсента мелькнула тревога.

— Вам ведь известно, сэр Бенедикт, что мы не вмешиваемся в политические вопросы?

— И я не стал бы даже просить об этом, — покачал головой Бенедикт. — Быть может, вы уделите нам несколько минут для беседы и угостите чаем?

Брат Винсент задержал внимательный взгляд на лице Бенедикта, чтобы затем обратить его на спутников юноши. Под этим взглядом Бриджет стало немного не по себе: ей показалось, что монах прочел в ее лице куда больше, чем имел права. Но дольше любого из них брат Винсент изучал мастера Феруса, после чего вздохнул:

— Значит, люди не зря болтают. Опять война.

— У стен есть уши, — предостерег Бенедикт.

— Ну конечно, конечно, — согласился Винсент. — Я пошлю за кем-нибудь сменить меня на посту у врат. Проводи своих товарищей внутрь.

Бенедикт кивнул ему и поманил остальных. Подойдя, Бриджет вручила боерожденному доверенное ей оружие.

— Это было потрясающе, — заметила она.

— Это было как всегда, — усмехнувшись, поправил ее Бенедикт. — Другое дело, если мне удалось бы его одолеть.

— Откуда вы друг друга знаете?

— Несколько лет тому назад, когда я явился сюда впервые, он стал моим наставником, — сказал Бенедикт. — В то время я взвешивал в уме возможность присоединиться к монахам.

Гвендолин тихонько фыркнула:

— Со смеху лопнуть, Бенни. Этот желтый оттенок совсем тебе ни к лицу.

— Да, не самый любимый мой цвет, — кивая, хмуро признался Бенедикт.

— В ту пору он чаще носил лиловый, — жизнерадостно вставил брат Винсент.

— Лиловый? — не поняла Бриджет.

— Синяки, — с улыбкой пояснил Бенедикт. — Я относился к нерадивым ученикам, которые не умели слушать внимательно.

— Но хороший наставник всегда отыщет верную тропу, — закончил за него Винсент. — Дамы и господа, прошу вас, входите. Добро пожаловать в Храм Пути.