Полихромный ноктюрн

— Благодарю за разъяснение. Сейчас мои глаза открыты, — не прикрывая шутливую манеру, произнёс я. — Теперь дело поважнее. Скажи, тебе удобно носить доспех под сюртуком? Или так подготовился к встрече с министерцами? Я слышал, они любят использовать огонь. Да и огнестрел у них имеется. Тут уже кожа не сильно поможет. — мой нос вдруг обрёл свою волю и начал принюхиваться — витает едва уловимый запах масла.

— Вы правы, против перечницы он не поможет. Благо, что мастеров оружейников, способных собрать огневое оружие, можно посчитать по пальцам одной руки — подмастерья в расчёт не беру. А вот от подделок… кираса защитит, так как они и носовой платок не пробьют. Правда, не уверен насчёт стрел. Не хотелось бы стать добычей для загулявшего охотника. В общем, да, мне в ней удобно. Чувствую себя поспокойнее…

— Понимаю. Какая-то защита лучше, чем никакая, — произнеся очевидное, мне вспомнился один странник, что под плащом носил пластинчатый доспех и при этом двигались довольно резво.

Достав из сумки чёрный, будто вытащенный из огня, конверт, я целиком и полностью захватил их внимание.

— Что это? Не может быть! Неужели вы писали романтическое письмо, но под конец не выдержали своего смущения и бросили его в огонь? Но потом одумались и поторопились достать письмо, написанное от всего сердца, — нафантазировала Софистия.

— Видишь меня насквозь, — сказал я с серьезным лицом. — Это повестка. Сейчас занимаюсь её переводом, или попытками. Никогда ранее не видел такого языка. Смотрите какая интересная рельефная печать на конверте.

— А откуда тогда вы знаете, что это повестка? — разноглазая поставила восклицание и загнула его в крючок. В этот момент Софистия пристально, почти загипнотизировано, разглядывала сургуч на горелой бумаге. Её взгляд менялся с поразительной и немного пугающей скоростью. Подобную реакцию вполне можно понять. Когда сам впервые увидел эту печать, она принимала разные очертания, чем вынуждала воображение вырисовывать перед глазами самые невероятные и уродливые образы.

— Так этот документ назвал господин Рэмтор, перед тем… как передать мне. Ещё посоветовал — повсюду искать знаки, что похожи на изображенные в повестке символы. Если совпадут, значит — мы уже близко… Эти крошки могут привести нас к искомому. Ну что, интрига имеется?

Выдержав паузу, передал извещение ученику.

— А они не могут привести нас в пекарню Бивильтона? У него лучший медовый хлеб. Жалко, этот скрытень бережёт свои рецепты и не делится ими. Чахнет над ними как старичок над детскими воспоминаниями, — представляя вкус сладкой выпечки, живот Разноглазой слышимо заурчал. Она понадеялась, никто не услышал, но не тут-то было.

— Наши «крошки» в ужасном состоянии. Не лучше ли переписать символы? Запасная копия не помешает.

— Как-то душно стало. Вот… без рук душишь. В наших условиях всё не так просто, а я не хочу отвлекаться на создание небрежной копии. Может, сам сделаешь это, Ифор?

— Пожалуй, воздержусь. Вы слишком высоко оцениваете мои способности, — отвертелся он. — Я так понимаю, содержимое повестки не помогло, и мы ничего не нашли, верно?

— Вообще-то не совсем. Курган с грибами, помните рисунок? Правее и выше была мазня, в ней-то и скрывалось подтверждение. Наши поиски на правильном пути.

— И вы молчали? Никогда бы не подумал, что вы мутный тип, берущий пример с Бивильтона, — умеренно возмутился младший искатель, после чего услышал беличий рык.

— Предлагаю остановиться и перекусить. А то бешеная белка сейчас выпрыгнет и загрызёт кого-нибудь. Не хочу видеть такое жуткое зрелище. Вашим растущим организмам нужно питание, — сказал я из-за голодной переклички их животов.

Сжимая кулак, намериваюсь постучать по кабине, чтобы сообщить мистеру Форцу об остановке, но экипаж останавливается раньше удара.