Полихромный ноктюрн

13. Нарушение равновесия

Из «Пьяной коленки» вывалились постояльцы, спорили, касались разных высоких, и не очень высоких, тем. Всё-то им было по плечу. При желании могли бы по щелчку пальцев изменить весь мир, научить неумех вести дела и удерживать порядок в государстве Вентраль. Ещё могли направить струю на далёкие огни, что горят в верхнем озере, но не делали это только потому, что не хотели; да и зачем вообще. Толстопуз решил выделиться, с угрозами кряхтел про Воронов и самого Хора. Желал им поскорее исчезнуть, дабы не пачкали мир своим в нём пребыванием. «Без таких страхолюдин всем станет только лучше», — фырчал тот.

Грегор, мертвецки улыбнувшись, прошёл мимо.

Перед заворотом в переулок, коих слишком уж много, был остановлен немым образом. На него смотрела особа, прятала лик под чернейшей вуалью. Такую и слепец разглядит. Позади неё — гробовщик в пугающей маске послушно держал корзинку, будто слуга или кто-то приближённый к этому. Она выставила указательный перст, маятником покачала им. Прямо перед Грегором, прорвав пространство, выпрыгнул облачённый в дым убийца. Кинул снизу топор и вбил лезвие в челюсть. Вернее так бы и произошло, если бы напавший тут же не исчез. Отразив атаку предчувствия, приготовился к продолжению, но его так и не случилось.

— Пойдём, мой друг, не сейчас. Будет ещё время, сколотишь для него гроб, — донеслись из-под вуали слова, адресованные тому, кто делал замеры на расстоянии.

Гробовщик сложил ленту, последовал за своей госпожой. Парочка прошла дальше. Проводив их, Ворон ушёл на узкую тропу меж домов. Из-под подошвы выпрыгивали отчётливо слышимые подтверждения прикосновению к камню. Тяжёл его шаг.

— Намерено не скрываешь топот? — задала вопрос ожидавшая в переулке. — Тебя слышно за лигу.

— В этом нет нужды. Всё равно услышала бы, рыцарка.

— Я — Рыцарь и никак иначе. Уже говорила об этом. Тогда выражалась на непонятном языке, или попросту забыл? У всех Воронов проблема с памятью?

— Не, я особенный. Туговат на ухо. А тебе идёт колпак. Точно ведьма. Раньше не видел его на тебе. Где нашла такую прелесть, неужели сама сшила? Украла? — тут же наклонил голову вправо. — На мгновение показалось, что клинок стал толще бревна. — Так всё, довольно размахивать рапирой. Так и пораниться можно.

— Во время первой встречи… ты не был таким наглым. Что успело измениться, что произошло в доме вермунда, Мик… Миг… Грибка?

— Неужели я слышу попытку в юмор? Неумелый, но уже кое-что. Есть куда расти, — спокойно подметил Грегор и вынул из кармана камни. — Вот они, забирай.

— Вот так просто отдаёшь их мне, даже не торгуешься, не пытаешься продать за золото?

— Эти рубины важны для тебя. Не знаю подробностей, но Её Величество Каэйдра даровалаих своим верным стражам. А это значит — ты одна из них, а не из странствующих. Была… по крайней мере. Потому… не хочу ничего продавать человеку, который утратил смысл своего существования. Называй это пониманием, добротой… мне не важно. Так что забирай.

Худенькая фигура в чёрном доспехе приняла их, рассматривала лежавшие на ладони капли.

— Изгойская солидарности… пусть будет так, — сказала она. — Эти корунды — затвердевшие слёзы сердца первого правителя династии. Смотришь на них и оказываешься под дождём воспоминаний древности. Смотришь и понимаешь, они стали твоим собственным сердцем…

— Так вот он — секрет преданности?

— Всё намного сложнее. Слишком трансцендентное. Лежит за пределами моих способностей говорить…

— Хватит заклинания тут произносить. Я понимаю, — прервал её Грегор. — Теперь останешься здесь или покинешь город? Куда отправишься?

— На поиски Хора. Так я ответила бы днём ранее. А теперь даже не знаю. Быть может, укроюсь под сенью Межутковых земель на некоторое время. Там будет чуть более безопасно, нежели в шести королевствах без королей.

— Межутковые земли свободны. В этом их достоинство и недостаток. Там Специальный отдел Минитерства не будет тебя искать, а если и будет, то в последнюю очередь. К тому времени Садоник издохнет — тогда сможешь вернуться. К тому же… там велика вероятность найти других рыцарей.

Вернувшая утраченные слёзы кротко покивала.

— Даже не спросишь, почему передумала преследовать Хора?

— Видимо на то есть причины. Мне они не интересны. Но коли начнёшь, останавливать не стану.

— Тогда поберегу слова. Не хочу обесценивать их, пуская в пустоту.

— Есть свои прелести в разговоре с пустотой. Надо выговориться — выговорись. Кому ещё рассказывать? Тем кому не всё равно? Не вижу в этом ничего…кроме эгоизма. Накидывать свой груз сопереживающим — отягощать их, бросать на голову мешок с де… с песком. А они и без того утопают в волнах своей бытности. А когда напротив безразличие, выпадает удобный шанс облегчить свою ношу. Ещё вдобавок можешь услышать собственные мысли. Вдруг… произнеся их… поймёшь, что всё не так уж и страшно.

Рыцарь посмотрела на небо со дна городского каньона. Сгущались тучи, близился дождь.

— Очередной раз показал всеобщее заблуждение насчёт Воронов, — сонно проговорила служительница династии. — Вот поэтому и передумала гнаться за Хором. Раз за ним идут такие…как ты…то кровожадная идущая по изнанке мира сущность… не такая уж и кровожадная.

Грегор выставил раскрытую ладонь, на неё падали капли.

— Верно, он не кровожаден — а кровощедр. А так …да, вокруг него множество кривотолков. Как же иначе, когда сплетники, сказители, да и сама церковь, говорят о нём чаще, чем о многих Приомнисах. И все они ошибаются, или намерено лгут.

— А какой он на самом деле?

— Другой. Большего не скажу. Может, при следующей встречи поговорим об этом. Заодно расскажешь мне о своей рапире. Почти умираю от любопытства, хочу знать откуда у тебя оружие из рвоты пиявок.

— Буду считать это договором. Его нельзя нарушить, иначе вино будет тут же высыхать, прикасаясь к губам. А на счёт него… главное чтобы не стал таким, каким его считают.

— Неужели меня только что прокляли? Какой кошмар! Все рыцари такие суровые?

— Нет, только те, кто воруют свои колпаки.

Стоя под дождём меж построек, даже посмеялись. Она начала кашлять.

— Как ты?

— Ещё до конца не восстановилась от встречи с Аколитом в подземелье. Ему удалость застать меня врасплох. Не ожидала такого эффекта от песен. Это даже хуже всякой любовной серенады барда без голоса и слуха. Да ещё и стая его воздыхателей — настоящие ожившие утопленники, для которых потеря ноги — не более чем мелкая неприятность. Но будет мне уроком. Такого больше не повторится.

— Да, такие барды — это зло воплоти. Их можно сажать в пыточные камеры, тогда никакой набор инструментов не придётся применять. Молчун быстро выдаст все секреты. Не могу не спросить, неужели кто-то нашёл в себе храбрость, чтобы петь серенады рыцарю Капиляры? Или это было случайное сравнение?

— Да, кто-то нашёл…случайное сравнение, — сказала она.

— Вот лекарство, Бенард приготовил его, а ты ему по морде заехала. Какие утонченные манеры, — произнёс Грегор и вытащил из поясной сумки два флакона. — Вот этот, — показал склянку, наполненную зелёной жидкость, — пей по утрам, по чуть-чуть. А этот, — приподнял другой с прозрачной, — По вечерам через день. Запомнила? Они помогут оклематься от песнопений, ускорят заживление организма. Но чуда не жди, это не слёзы О великого Приомниса Шихи. А всего лишь лекарства, сваренные О великим белпером Бенардом.

— Даже так… А я его и не поблагодарила…

В конце каменной тропинки по воде побежали разводы. Они приближались, а вместе с ними начинал слышаться шелест страниц.

— Ничего, я отправлю ему корзинку с фруктами от твоего имени, — поторопился сказать джентльмен.

— Но ты же не знаешь моего имени. Меня зовут…

Ворон подтянул её к себе и вдруг поцеловал, крепко обняв. Рыцарь опешила, сначала сопротивлялась, но потом перестала. Такая неожиданность продлилась половину минуты. «Как всё быстро случилось», — так бы подумалось всякому наблюдателю.

— Не говори имя. Не сейчас. Тебе нужно уходить, нужно добраться до сени Межутковых земель.

Оторопевшая крепко накрепко сжала рукоять клинка, в её глазах запыли огни возмездия. Такую дерзость нельзя оставлять без внимания.

— Это была моя благодарность за помощь. Теперь ничего не должна, — растеряно запиналась она. Судя по виду, в мыслях продолжала говорить, но вернулась слабость и карманником сперла дыхание.

— Хорошо-хорошо, а теперь давай обменяемся головными уборами. Закрепим наш договор. Так сказать… придадим больше мотивации. Я очень дорожу своим цилиндром и отправлюсь в глубины сферы, чтобы вернуть его, — ловко совершив обмен, обхватил за плечо, повёл с собой. Облачённая в чёрный доспех под тёмной накидкой не до конца понимала происходящее, чувствовала себя ребёнком, который запутался, наблюдая за крутками ореховых скорлупок. Смотрела на Грегора, к удивлению, её колпак ему шёл, делал каким-то загадочно-устрашающим. Тот провёл пальцами по своим губам, а потом по лицу.

— Что вообще происходит? Это какой-то метод кнута и пряника? Сначала…а потом поскорее спроваживаешь. Не понимаю к чему такая спешка…

— Быстрая ходьба полезла для здоровья, тебе это нужно. А я помогаю, — выйдя из переулка, подозвал троих прохожих, ими оказались молодчики Желтозуба. — Вы, подойдите сюда, будьте добры, быстро, — позвал он, прислушиваясь к шелесту.

— Кто тут раскомандовался!? Ты, походу, не здешний раз так разговариваешь. Быстро? Слышь, может, ещё сесть прикажешь и хвостиком повилять? Мы, по-твоему, что, псы подзаборные? — возмутился левый в расправленной рубахе и старом сюртуке.

— Погоди! — загорланил следующий. — Это же брат Шефа!

— О-о, господин Грегор, не признали вас в этой…шляпе?

— Дело есть, подсобите?

— Конечно! Что нужно сделать, кто-то микаты зажучил? — молодчик из-за готовности к действию, или из-за чего другого, выпрямил спину — идеальная осанка.

Все разом обнажили изогнутые клинки с цветными рукоятями.

— Нет, нужно сопроводить мою спутницу до ворот в целости и сохранности. А ты собери припасы в путь, пока они идут до ворот. Они не должны тебя ждать, успеешь?

— Да, Шеф! То есть бра…мистер Грегор. Сделаем в лучшем виде, — юный мужичок тут же рванул собирать котомку. Оставшиеся стали чересчур серьёзными, сурово оглядывались по сторонам.

— Вот тут мы и расстаемся до нашей следующей встречи.

— Ответь без увиливаний. Ты почуял опасность?

— Нет, вдруг вспомнил, обещал одному человеку помочь с важным делом. Вот и всё. Раз договаривался, нельзя опаздывать.

— Какой бы мастер не делал маску… не своё всегда отвалится, — вернувшая корунды оказалась на границе бодрствования и сна. Почти спала на ходу. — За каплями что-то скрывается. Не пойму что. О, вы тоже слышите шелест? Я не видела поблизости никаких библиотек. Если появятся чернокнижники — нужно бежать. Не справишься с ними в одиночку…

— Так, времени мало. Вы двое, от вас несёт ромом. Ведите её, держите ближе к себе. Уловили? А теперь идите.

Отдаляясь от своего случайного спасителя, рыцарь Капиляры то и дело оборачивалась. Не доверяла своим глазам почти так же, как утомлённый бессонницей человек, который по многу раз глянет на стрелки часов, чтобы убедиться в истинности увиденного. Вдруг обман?