Книга шороха

Аили окончила рассказ и прислушалась к молчанию Ветра. Обняв её правую ногу и выронив флягу, рядом безмятежно сопела Вэл.

– А что с сыном? – Пепел, глядя в огонь, крутил в руках нож. – Ведь на этом история не закончилась.

– Он стал одним из первых Шелестов, как потом Шелестом стал один из его сыновей, а, спустя много лет, кто-то из внуков. – Селедка откинулась назад. – Как бы мал не был наш род, кто-то один всегда обещан Эру.

Она легла, заложив руки под голову:

– Гарону очень повезло, что он не убил нас с братом. Кто знает, что бы случилось, останься Ветер без своей тюрьмы.

"Очень повезло", – ехидно поддакивал Эр, подушкой собираясь в тени её волос.

– И никак нельзя от него отделаться? – Ян осторожно подвинул ногой развалившуюся кладку очага, чтобы пламя случайно не перекинулось на половицы. – Ведь, сама знаешь: нет духа – не будешь Шелестом.

Аили закрыла глаза:

– Есть способы. В Доме шепота пылится целая куча книжек, в которых они подробно описаны.

"И ты все их прочла, – Эр улыбался, – что очень льстит".

Пепел с интересом посмотрел на нее:

– Значит, кто-то все же пробовал?

Пожав плечами, Селедка ответила:

– Даже отец искал, а все, что узнавал, записывал в свою Книгу. Кто-то пробовал. Только все от боли умирали. Говорят, нет в мире таких отваров, которые смогли бы хоть немного заглушить ее.

– Может, однажды появятся?

– Может.

Пламя унялось, и в очаге остались мерцать рыжие крупные угли. Вскоре, когда кончились все вопросы и иссякли запасы слов, Ян уснул, сжимая в руке килич. Спал беспокойно, вслушивался в ночь и, уловив малейший шорох, вскакивал, вынимая оружие из ножен, но потом видел, что все в порядке, и сразу ложился.

Только Аили продолжала сидеть и глядеть в очаг. В густом мраке старой лачуги она молча хранила хрупкий сон своих спутников. Время от времени мешала обгоревшей палкой остывающие угли, чтобы расшевелить ленивое тепло, и все глубже погружалась в болото мыслей. Раньше все казалось ей простым и однобоким: будь Шелестом и делай, что велено. И это правильно.

До тех пор, пока Панту не повязала её с Пеплом.

Поводырь не приказывал, и Селедке приходилось принимать решения самой. Она даже позволила себе пойти за Иалом, украла кошмар Яна и вела дела с Серебряной ведьмой. Если Сердцу станет известно – она уже не выйдет за пределы темной камеры в подземелье.

Ну и пусть.

Пусть.

Снаружи громко стрекотали сверчки. Ночь голубым туманом стелилась по каменным дорогам Города Эр, поглощая землю, скрадывая её мелкие уродства в тенях и вбирая в себя последнее тепло. Поникнут травы и спрячутся звери, закроются в бутоны дневные цветы, и распустятся ночные фиалки, задушат медовым ароматом и не отпустят легкие до самого утра, пока не захлебнешься. За разбитым окном со стуком падают мелкие дикие яблоки. Крепкие, разбиваются, и сок их, как свежая кровь, блестит на камнях. И звезды – глаза тысячеокого Танро, – следят за миром, лукаво мерцая из своих недостижимых далей.

С рассветом умрет тишина. День взорвет золотое полотно горизонта голосами людей, и Черный ветер скажет "пора". Аили растолкает Пепла и Вэл, устало потирая припухшие веки, и они двинутся дальше, оставив порт далеко позади.

"Уже совсем недолго", – в сознании загорается хищный оскал Эра.

Дорога вьется узкой бронзовой змеей через долгие пустынные поля. Холмы – за спиной, а солнце залило глаза плавлеными лучами.

Деревенские уже трудились в шуршащем океане риса. Косо посматривали на трех путников. Их предупреждали, что вскорости прибудет Шелест, потому каждый, кто еще не приступил к работе, спешил спрятаться за хлипкими стенами покосившихся хижин, стоило странникам приблизиться.

Никто не хочет водиться с Шелестом.

Местные даже к отцу приходили редко, хотя он не слыл суровым или несправедливым хозяином. Всегда помогал деревне, не брал выше установленного налога и, в общем, был во всем из себя идеальный.

Только Шелест.

О том, каким он был на самом деле, Аили узнавала из Книг шороха. Её детские воспоминания хранили другой образ. Мутный и ложный. Он подолгу сидел в покоях и очень много писал. Иногда она видела его в библиотеке, но так редко заговаривала первой. Страх завязывал язык в узел – за отцом всегда следовала большая черная тень.

Эр.

"Мы всегда вместе, – Ветер положил руку ей на спину, – так должно быть".

* * *

Кончилась деревня, а узкая заросшая тропа все вилась и вилась дальше, уводя на пригорок. Тут и там появлялись кривые невысокие деревца с алыми листьями. Вены ветвей впились в кроны и пульсировали на ветру. Дерево, как одно большое сердце. Над головами поднимались многолетние клены и немыслимой высоты каштаны, а вокруг – заросли диких роз и шипы белой акации.

– Уверены, что сюда? – Пепел с сомнением оглядывался по сторонам.

– Мне куда объяснили, туда и веду, – насупившись, ответила Вэл. – Селедку вон спрашивай лучше. Еёйный дом ведь.

Но Аили только озадаченно подняла брови:

– Я тут ребенком была последний раз. Меня не спрашивай.

Их встретили распахнутые чугунные ворота. Кто-то недавно скосил в саду траву, и огромный зеленый сноп крапивы, вьюна, дурмана и сорняков красовался прямо посреди дороги. Со стороны дома доносился стук молотка – чинили крышу. Разросшиеся лохматые кусты барбариса подстригли, чтобы колючки никого не зацепили.

Это был чужой дом. В нем жили новые хозяева со своими слугами и со своими порядками.

Ступив на выложенную камнем дорожку, Аили ощутила, как все светлое, что эти люди принесли с собой, расступается перед ней и бежит в ужасе, прячется за камнями. Она почувствовала себя незваной гостьей, нежеланной и проклятой. Предателем, вернувшимся туда, где предательство было совершено. Каждый листок на дереве с подозрением оборачивался, когда она проходила мимо. За спиной шептался с кувшинками цветущий прудик. А люди не замечали её. Исчезли и Пепел и Вэл, стих Черный ветер, и Аили медленно шла к дому по извилистой тропинке – такой короткой, но для нее – бесконечной.

На террасе, в глубоком плетеном кресле сидела смуглая женщина в черном свободном платье, расшитом мелкими стеклянными бусинами. В тяжелых крупных руках она держала небольшую черную книжицу, читала, время от времени отводя взгляд от текста и глубоко дыша, словно написанное вызывало у нее тошноту.

– Пустынница... – с удивлением подметила Вэлари.

– ...с Книгой шороха, – закончил за нее Ян.

Они переглянулись и пожали плечами, а Селедка тем временем ступила на скрипучий дощатый пол. Истошный визг половиц оторвал женщину от чтения, и она испугано посмотрела на Аили.

– Вы от старчего? – Поспешно спросила она, пряча книгу в складках платья.

Затем взгляд её упал на остальных, и остановился на том, как самодовольно улыбалась Вэл, устало закинув на плечо тяжелый арбалет.

– Нет, – Ян поднялся на террасу и поприветствовал женщину, – мы из Дома шепота.

Она кивнула:

– Хорошо, – встала и направилась к темным двустворчатым дверям, – пройдемте, я провожу вас.

Селедка помнила поместье мрачным и большим, с длинными узкими коридорами и высокими потолками внутри, стены завешаны портретами, паркет натерт до блеска, а людей почти нет. Когда-то это был дом закрытых дверей и молчания. Cейчас коридоры стали уже, потолки опустились, портреты со стен сняли, а паркет выцвел и истерся. В распахнутые двери летели голоса людей, через раскрытые окна на блеклые ковры падал солнечный свет.

– Как вас называть? – Аили шла в самом конце и озиралась по сторонам.

– Джаху.

– Почему мы идем в библиотеку? Здесь есть зал для собраний.

Дже вдруг остановилась:

– Так велела Панту.

Они встали у дверей в библиотеку. Джаху тихонько постучала и, не дожидаясь разрешения войти, толкнула одну из створ.

"Старуха тут неспроста, – Эр впился в плечи острыми когтями, – она нас сюда привела, точно тебе говорю".

Внутри почти ничего не изменилось, только большое дерево с черными волдырями-ягодами по стволу упиралось ветвями в потолок. Рядом, на большом столе разложили пожелтевшую карту и раскрытые книги. Вокруг стояли, ссутулившись, трое человек. Они приглушенно обсуждали нечто очень важное и, стоило двери хлопнуть, все, как один, резко подняли головы.

– Господа из Дома шепота, – ровно объявила Джаху.

С места сорвался крупный рослый мужчина с длинной рыжей косой, зачесанной за бритые виски. Он коротко кивнул гостям и просил пройти. Селедка краем глаза заметила, как осторожно он коснулся губами руки Джаху и, приобняв её за талию, вывел прочь, что-то тихо бормоча на ухо.

– Ишь, валандай, тепереча все за бабой за своейной ходит, – Панту брезгливо поморщилась, но после добродушно улыбнулась, когда мужчина с косой вернулся в библиотеку. – Ну, пущай-пущай, твой век короткий, господин Барас.

– Вы очень вовремя, – господин Барас пригласил гостей пройти к столу и представил всех, кто собрался над картой.

Он казался Селедке смутно знакомым, но все равно, кроме Панту до этого дня она не знала никого из них. Мерзкую и скользкую физиономию Мирка запомнила бы, лишь раз увидев, но, коли он провел большую часть жизни при дворе Багрового короля, их дороги точно не пересекались.

"Не важно, – сказала она себе, – это только работа".

Со старухой были знакомы все. Так или иначе, но она, похоже, повлияла на жизнь каждого.

Мирк выжидающе посмотрел на Яна:

– Мы хотели бы говорить с Шелестом.

"Слизняк знает правила, – Эр глумливо хохотнул, – но не знает, кого обязывать. Он не слышит шагов Шелеста".

Старая считалка. Старый обычай.

Селедка стояла у дальнего стеллажа, рассматривая ряды книг – искала Книгу отца. Их никто не трогал много лет, и они, должно быть, давно срослись переплетами.

Пепел рассмеялся.

– Я только поводырь, – он протянул Мирку ладонь для рукопожатия, – Ян Пепел.

Господин Барас непонимающе нахмурился. Только Панту тянула самодовольную ухмылку.

– Мы просили у господина Брея Шелеста, но приехали вы все. – Ютран покусывал нижнюю губу и гладил не длинную бороду.

Вэл развела руками:

– Лето с вашей просьбой только меня и застал. Велел искать Селедку и тащить сюда.

– Селедку? – Мирк скривился.

– Меня, – отвлеченно бросила Аили, пытаясь разглядеть стоящую на самом верху книгу в изумрудно-зеленом переплете.

– А я думала, голосить станешь, бездушная, – говорила Панту, наблюдая, как та разочарованно фыркает – не может найти то, что ей надо, – а ты, вона, как и не родная совсем.

Оставив её слова без ответа, Селедка подошла к столу, где собрались остальные.

– Ну, – она кивком указала на Мирка, – рассказывайте, что надо делать.

– Нужно убить Короля.

Аили горько усмехнулась:

– Зачем же Шелест?

– Шелест может сделать все, не входя во Дворец.

– Это вряд ли, – Селедка качнула головой. – Гарон должен спать или читать мою Книгу, а я должна видеть его. Тут вы и без меня справитесь.

Мирк обошел стол вокруг и, пока говорил, продолжал ходить взад-вперед:

– Но открытое убийство пошатнет будущую власть. Нам надо без лишнего шума сместить Гарона. Его смерть должна быть показательной, –ткнул пальцем в план города. – Это главные ворота Дворца, и через них вы войдете, раз так необходимо повидаться с Королем. Наши люди проведут вас как женщину из гарема. Главное условие в том, что Король не должен быть убит. Рану на трупе не вылечить, а следов яда мы замести не успеем.