Книга шороха

Глава 8 - Цепи

Приморская осень арканом тащила на себе свинцовые тучи снега. Редкого, льдистого снега. Такой жжет сухие щеки, как иголками колет ладони и тает, превращаясь в грязную воду, исчезает в лужах у тротуаров. Ветер швырял в лицо сухие листья, уже будто каменные, а пыли нет. Земля промерзла до самых своих костей – до корней, и стволы деревьев истошно выли и стонали, умирая в ледяных порывах приближающейся зимы.

Стремительная поступь войны слышалась в порту, в серых подворотнях и подвальных кабаках – там люди говорили о грядущем, о солдатской форме и ружьях, о беспросветных ночах без сна, о самолетах, которые прилетят из-за океана, чтобы уничтожать, взрывать землю, а она-то одна на всех. И не будет покоя ни живым, ни мертвым, пока опиумное безумие не прекратится.

Город старательно красили красным и белым, осыпали пороги домов маковыми цветами и, кто знает, откуда их привозили в Арх-Даман. Алые – для «Амаполы», белые – для Семмира. Их раздавали на улицах, и каждый, кто проходил мимо крыльца с увядшими маками, знал – тут живет опиумный делец.

Все началось в тот день, когда власти вышли на улицы, и в одной из перестрелок был убит посол Обратных земель. Разумеется, как будто случайно, но, на самом деле, с умыслом, хотя это теперь не важно, потому что завтра или через пару дней объявят войну.

Над головой рос низкий протяжный гул. Пролетела стая черных самолетов, сбросила на город тени крестов, перечеркнув мир.

Вэл поежилась и туже затянула шарф, выдохнув облако молочного пара, легко толкнула Яна в плечо:

– Да придет он, ну чего скис-то?

Он сунул руки в карманы пальто:

– Не доверяю я ему.

– Я доверяю.

Они сидели на расколотом фонтане в пустынном сквере старой части города. Скелет фонтана неуклюже выпирал из тела седой земли, а из центра его росла, скорбно раскинув паутину ветвей, тоскливая рябина.

По извилистой тропинке приближался худощавый молодой человек с лицом хорька, весь в коричневом, неприятно поджимал губы и косился по сторонам.

– Явился, наконец, – промямлил Ян, поднялся и уже громче поприветствовал. – Господин Монн!

Протянул руку, и Керан, не снимая перчаток, пожал ее.

– Рад встрече… Печатник.

Вэлари тихонько хихикнула: Керан впервые встречался с Яном и не знал для него иного имени, кроме Печатника.

– У вас обожжена ладонь? – молодой человек, не стесняясь, рассматривал его.

Ян пожал плечами:

– Мир повидал много войн, а когда в них участвуешь, бесследным это не остается.

– Очень скоро, мир увидит еще одну войну, – Керан изобразил разочарование и достал из кармана мятую пачку сигарет.

– Потому ты и здесь, Монн, – Вэл подошла ближе, зябко кутаясь в пальто. – Ты и с семмирцами, и отец в Управлении. Есть идеи, как остановить все это? Может, слышно чего?

Ветер рванул с макушки рябины осколки снега и осыпал землю жухлыми красными ягодами.

– «Амапола» обязательно захочет нажиться и увеличит поставки. – Керан закурил. – Им все идет с Аренора, поэтому, думаю, с Аренора и стоит начинать.

Почесав шершавый подбородок, Ян холодно заметил:

– Почему бы просто не избавиться от главы Торгового дома? Грю мог бы помочь.

Мальчишка ядовито улыбнулся:

– Это… только все усложнит. – Он глубоко затянулся и выпустил струю желтого дыма в лицо Печатника. – Рынок ведь все равно останется, а главу заменят. Вы только прольете лишнюю кровь.

– Война и так ее много прольет.

– Мне кажется, – Вэл отмахнулась от дыма, – ты со своими семмирскими связями мог бы помочь.

Керан сплюнул застрявший в зубах табак:

– А в чем выгода?

– Избавитесь от «Амаполы» – получите монополию на мак. – Она подмигнула. – Наверняка и тебе какое место перепадет.

– Пожалуй… – Монн задумчиво помедлил. – Семмир мог бы переправлять оружие на Аренор для поддержки восстаний. Люди там, вряд ли довольны жизнью. Вопрос в том, кто все же решится взяться за ружья. Восстание, ведь, еще нужно поднять.

Пепел согласно кивнул:

– С вас, господин Монн – оружие. А уж мы позаботимся о том, чтобы его было кому держать.

Не выпуская изо рта сигарету, мальчишка ответил:

– В таком случае, постараюсь все подготовить.

Они вновь пожали друг другу руки, и Керан, развернувшись на пятках, поспешил прочь, дожевывая сигарету, скрылся за желтыми лапами невысоких лиственниц. Ян несколько минут, задумавшись, смотрел на его следы, оставленные в разнесенной ветром насыпи дорожки. Потянул носом ледяной промозглый воздух и сухо откашлялся в кулак.

– Все равно не доверяю ему, – стряхнув жесткую палую листву, он сел на край фонтана. – Слишком скользкий – не ухватишься.

Вэл опустилась рядом:

– Монн согласился помочь, а чего еще надо?

В звенящей тишине старого парка было страшно повысить голос, и говорили в полтона, опустив подбородок в шарф и глядя ровно перед собой – в ноги. Они сидели здесь одни – на расколотом фонтане, из которого, как кровь из раны, брызнула к небу усыпанная красными гроздьями рябина. Запрокинув голову, Ян впитывал глазами низкое, свалившееся на город, стальное небо. Заметил запоздалых уток, летящих вслед самолетам, далеко на восток – туда, где солнце сейчас заливает алые поля маков, за безвольный Аренор, за Дун, закрытый от чужих глаз. Может, даже за Обратные земли. Кто знает, насколько велик мир, и в какой из его частей сейчас Аили. Жива ли она, или воля Серебряной ведьмы исполнилась лишь потому, что Книга шороха попала в руки Пепла.

Он поправил съехавшую на лоб шляпу:

– Был бы Шелест – быстро бы узнали, что у мальчишки на уме.

Вэлари с сомнением фыркнула, будто совсем не поверила его словам:

– Тебе не хватает Шелеста?

– Да. – Ян печально улыбнулся краешком рта. – Очень часто.

Хрипло и с пониманием усмехнувшись, она дружески ткнула его в бок:

– Тебе не хватает её.

* * *

– Быстрее давайте! – боязливо оглядываясь, шикнула Аили.

Несмотря на мерзлую беспроглядную ночь, в доках кипела работа. Грузчики таскали тяжелые ящики, нескончаемой вереницей носились от склада до пирса и обратно. В скудном свете фонарей отдыхали, сидя на пустых бочках и огромных катушках цепей, с упоением курили, затягиваясь, будто в последний раз, и дышали обмороженным морским ветром. Кутались в толстые ватники и дым выпускали на красные руки, растрескавшиеся от холода.

Варсул наспех набивал камнями полные опием ящики, а Лой туго, в несколько оборотов, перевязывал их каболкой, чтоб не открылись в воде, и спускал ящики на дно.

Аили нервно постукивала тростью по сколотому булыжнику мостовой, глядя, как килограммы опиума поглощает черная ледяная вода. Грю, наконец, вышел на связь, хотя прошло больше месяца с их последнего разговора. Перед войной "Амапола" решила выжать из Арх-Дамана последнее и увеличила продажи до невозможного. И теперь нуждалась в Кочерге и ее курильнях. Поставка пришла рано утром в назначенное время. Едва заметив швартующееся у пирса судно, Аили знала, что сделает с грузом. Голодное море с радостью примет его.

– Сколько там еще? – Варсул устало размял шею и посмотрел на нее, дрожащими пальцами вытянув сигарету из-за уха. – Прикурить есть?

– Увы, – Аили зябко повела плечами.

– А вам, госпожа Найферс, кажется, не слишком-то нравится в порту? – он рылся в глубоких дырявых карманах, выворачивал их наружу, безуспешно пытаясь найти спички. – Не имели удовольствия в доках ночевать?

Когда-то давно ей пришлось несколько дней прожить в порту Арх-Дамана – среди насквозь пропитанных солью и потом людей, в несмолкающем стуке молотков и звоне десятков пил, в гомоне и ругани. Есть пресную рыбную похлебку и спать под усыпанном звездами небом в куче отживших свой век рыболовных снастей. Тогда доки пахли смолами и согретым солнцем деревом, морем, отсыревшими тряпками и рыбой. Нынешний порт нравился ей куда меньше. От запаха масла и сварки щипало в носу, а дышать и без того тяжело.

Ветер усилился и рывком отбросил её волосы на плечо. Она загадочно улыбнулась, растянув потрескавшиеся на морозе губы:

– Нет, господин Горим, в доках я не ночевала.

– Это ничего, – он выудил из подшитого рукава отсыревший спичечный коробок. – Считайте, теперь мы тут жить будем. – Слабый дрожащий огонек залил нервным светом его сухое лицо. – Столько ящиков – боюсь, к утру не справимся. Сейчас и половины не затопили, а потом что будет...

Большая мрачная тень Лоя вдруг накрыла Аили, будто плащом.

– Ничего. – Эр напряженно вглядывался в черноту за горизонтом океана. – Грядет война. Она обязательно придет сюда, и нам с тобой, Горим, будет уже не до маков.

Варсул громко сплюнул и утер рукавом влажный рот:

– И куда я дену поставку? Сам скурю? – он умоляюще уставился на Аили. – Грю ведь проверит. Там должны быть пометки в путевых листах, и подпись ваша, и деньги.

А она неподвижно стояла, словно оледенела, крепко сжимала трость и безразлично смотрела в ту же сторону, что Эр: на восток. Туда, откуда люди Большой земли, затаив дыхание, ждали смерти.

– Вы были у дочери? – тихо спросила Аили.

Почти положила слова на соленый горчащий ветер, и паром их понесло в стеклянную стынь.

– Нет, – Варсул виновато потупился, разжевывая сигарету. – Не было времени.

– Дани говорит, иногда ей, как будто, лучше. – Она подалась вперед, упирая клюку в расколотый камень. – Но скоро может понадобиться морфин, а легального уже почти не осталось. Без обезболивающего девочка жить не сможет.

Он раздосадовано хмыкнул:

– Многие не могут. Ведь и вы тоже?

– Теперь могу.

Варсул кивком указал на трость:

– Я подумал сперва, что это из-за Маковой войны у вас хромота, но вам слишком мало лет.

– Больше, чем вы думаете, – она шумно потянула носом. – Вы участвовали в войне?

– Конечно.

– Расскажите.

– А вы, будто и не знаете, как это было. – Горим едко оскалился. – Столько толков, а вы, как и не жили вовсе.

Аили нахмурилась и покосилась на Эра, безмолвно ища поддержки:

– Я родилась... Вдали от современного мира.

Варсул вздохнул и громко откашлялся в кулак, затоптав окурок.

– Нечего там рассказывать. – Неуверенно переминался с ноги на ногу. – К такой войне и готов-то никто не был. Ну, и раньше стреляли из ружей, из пушек. А тут – самолеты. Мы и думать не могли, что небо может стать врагом.

– Небо? – она недоверчиво приподняла брови.

– Сбрасывали бомбы. Взрывали города, людей, землю, море. И везде камня на камне не оставалось. Сплошь смерть. Вот и теперь будет то же или хуже.

Аили доводилось видеть войну, а Эр дышал войной столетиями: пока жил, пока скитался по мирам разума или пока наполнял сознание очередного Шелеста. И оба они не представляли, о чем говорил Варсул.

– И ты, Горим, если война будет, останешься с «Амаполой»? – Эр поднял воротник запылившегося серого пальто и спрятал большие красные ладони в карманах.

– Верно. Куда же еще-то?

– Почему вы просто не уйдете? – Аили в недоумении повернулась к Варсулу. – Еще в первую нашу встречу мне показалось, что вам не по душе работать с Монном.

Он отвернулся. Долго стоял, не произнося ни слова, вжал голову в плечи и ждал, когда же, в конце концов, прекратится этот треклятый ветер. Черные сальные волосы сбились в спутанный ком. Господин Горим считал, что и так много сделал для того, чтобы уйти, но судьба всегда возвращала его назад.