Книга шороха

Глава 12 - Так, как должно

За пару дней пятно гнили расползлось шире и уже полностью перекрывало рисунок на правом плече. Теперь, когда оно появилось, уже ничто не остановит распространение; маковичка лишь немного замедлит его. Аили набрала на палец густой желтоватой мази и начала осторожно растирать по черному пятну на ключице. Кожа в том месте казалась рыхлой и тонкой, а кости будто проминались под пальцами, мягкие и хрупкие.

Корабль качало больше обычного, матросы без умолку болтали о береге, который вот-вот появится на горизонте.

В непрекращающемся шуме послышались шаги, и из-за перегородки появился Пепел.

– Скоро уже будем на месте, так что я подумал... – он замолчал на полуслове.

Аили не успела запахнуть ворот. Помолчала, поймав взгляд Яна, качнула головой и продолжила медленно втирать маковичку в плечо. Стыдливо опустила лицо.

"Попалась", – Эр прошмыгнул в затянутый мраком угол.

– Почему ты не сказала? - Ян неуверенно шагнул вперед.

– Не каждый день приходится сообщать, что скоро помрешь, – спокойно ответила она. – Так просто такое и не скажешь.

Он сокрушенно вздохнул. Прошел в её закуток и сел рядом. Воздух напитался приторной вонью маковички и переплетался с тонкими ароматами лекарственных масел, которые всегда носила с собой Огонек.

– Вэл дала тебе их? – Пепел взял одну из откупоренных склянок.

– Они не помогут, – Селедка слабо улыбнулась, – но ей так спокойнее.

Резкий запах валерьяны ударил в нос. Ян поморщился:

– Она говорила, что дала тебе мазь.

Аили отодвинула шкатулку с маковичкой и запахнула ворот.

– Суррогат. Лучше, чем ничего, но с гнилью не справится.

На верхней палубе громко ругались. Кто-то топал, перебегал с юта на бак. Скрип канатов оснастки, звон тяжелых цепей. Ян хмурился. Его ела злоба и отчаяние от собственного бессилия. Не справился. Не заметил. Не спасти.

Осознание пришло внезапно.

Он вдруг схватил её за плечи, в синих глазах ярким пламенем билась надежда, а лицо прояснилось.

– Я могу пожелать, и... – коснувшись его губ кончиками пальцев, Аили заставила Пепла замолчать.

– Не нужно. – Ладонь скользнула по его колючей щеке. – Гаал не исполнит того, что не касается тебя, но, раз сказав ей свое "хочу", пожелать во второй ты уже не сможешь.

Ян отнял ее руку от лица, обнял и прижал к груди, вцепившись в тяжелые немытые волосы.

– Значит, мы что-то другое придумаем.

Только он не знал, что можно придумать. Не имел ни малейшего представления о том, как Шелесты продлевают себе жизнь. Просто пытался дать ей надежду, сказав хоть что-то хорошее. Держал ее в руках, что-то бормотал, успокаивал, а у самого мысли путались. Успокаивал себя.

– Всего-то надо раздобыть маковое молочко и сделать мазь. – Она высвободилась и, поднявшись, направилась к выходу.

Ей было неловко. Ей было приятно. Ей было трудно дышать.

– Считай, – стоя у перегородки, она обернулась, холодно глянув на него, – что ты получил от Серебряной мое желание. Береги его.

Где-то в мире разума Эр от души замахнулся и дал ей пощечину:

"Заткнись, дура!"

Больно царапнул там, где должно биться сердце. Аили пропустила тот день, когда Ветер принял сторону Пепла.

Ян сжал кулаки и плотно сомкнул губы. Смотрел в пол и был мрачнее самой темной ночи.

– Если бы я хотела продлить все это дерьмо, да подольше помучиться – желание было бы потрачено задолго до нашего знакомства. И ты бы не встретился с Гаал во второй раз.

– Ты так отдала долг за Книгу? – процедил он.

Аили пожала плечами:

– Нет. Книгу все равно привезла Вэл.

Наверху прокричали прибытие, послышались хлопки упавших на воду шлюпок. Места для корабля в порту пока не было, а люди не могли больше ждать.

Уходя, она махнула рукой и, стоя спиной к Пеплу, произнесла, так тихо, что он едва сумел расслышать:

– Ты значишь для меня достаточно, чтобы напоследок сделать тебе такой подарок.

* * *

Крики чаек вспороли сиреневое вечернее небо уютной гавани Города Эр и эхом носились над тремя высокими холмами вдали.

"Дома..." – Эр стоял рядом и с наслаждением вдыхал влажный соленый воздух.

Для Аили он всегда находился где-то неподалеку – шел следом или рука об руку, и она уже очень смутно помнила то время, когда не знала его. Он еле слышно напевал себе под нос невнятную бойкую мелодию, похожую на марш или гимн, наверняка очень старую и давно забытую.

Порт шумел, и от бесконечного гомона становилось дурно. Длинные ряды торговых лотков на набережной предлагали рыбу и жемчуг, продавцы громко торговались с покупателями, неудачливые рыбаки до сих пор закидывали сети в океан, а зеваки проходили мимо и зевали. Словом, каждый делал свое дело.

Вечер незаметно сменился ночью, и на черный бархат неба выпала белая перхоть звезд. Старый фонарщик устало разносил огонь по улицам, тут и там собирались музыканты и факиры: играли на флейтах и барабанах, плевались огнем. Сегодня праздновали первый сбор урожая. Запах рыбы и моря вытеснили ароматы благовоний и курений, и, чем больше народу собиралось на пристани, тем сильнее плавился воздух.

– Нужно подняться выше, – медленно произнесла Аили, завороженная дикими танцами теней, отброшенных на высокие каменные стены домов. – Здесь мы ночлег не найдем.

В глубине города было темно и холодно. Свет отсюда забрали и спустили к воде. Кое-где в мутных стеклах окон бродили призрачные огоньки свечей, но гасли тут же, стоило постучать в дверь. Тишина поглотила Город Эр. Нарушали её только шаги трех случайных странников.

После пары часов блужданий они наткнулись на полуразваленную хижину на краю города. Дом, как чучело, беззубо приветствовал своих гостей улыбкой скривившихся от влаги ступеней и расхлябанной скрипучей дверью, качающейся на нижней петле. Соломенная крыша прохудилась и оплешивела, труба очага обвалилась и пробила в ней дыру. Запах плесени и сырости отпугивал с улицы, но выбор невелик. Ночевать под открытым небом в городе полном людей никто не захотел.

Пепел приладил дверь на обе петли и изнутри подпер доской, чтобы сквозняк не распахнул её. В старом рассыпавшемся очаге развели огонь на тех ветках, что Вэл смогла найти в округе. Так и сели вокруг него, расстелив на трухлявом полу что было: выпотрошенные походные мешки, верхнюю одежду и тряпки. Припасы сложили в одну кучу в стороне от очага, чтобы случайная искра не сожрала лишнего.

Аили сидела, скрестив под собой ноги, и поглаживала кожаный переплет Книги шороха, Ян всматривался в раскаленные рыжие угли, а Вэлари задумчиво вертела в руках запечатанную флягу. Все молчали и думали о своем, слушая, как лопаются в огне сырые деревяшки, как шипит и сочится нагретая смола. Никто не видел, как Эр укрыл плечи Селедки алым плащом.

– Все происходит слишком быстро, – вдруг произнесла она, наслаждаясь теплом и тем, как языки пламени лизали её взгляд. – Я ничего не успеваю. Даже не могу остановиться и подумать перед тем, как что-то сделать.

– Век у тебя короткий, – Огонек открыла флягу, – вот и живешь ты быстро.

Селедка пальцами зачесала назад волосы:

– Если бы у меня было больше времени...

– От лени бы распухла, – Пепел перехватил брагу и сделал пару глотков, – сидела бы и ждала удобного случая. А он бы так и не наступил никогда. Вон, глянь на Вэл, – он ухмыльнулся, – у нее все время мира – а она? Вот чего она доброго сделала?

Огонек язвительно сморщилась, мол, не тебе меня судить, а затем ответила:

– Простым людям всегда обидно: времени мало, а столько всего хочется...

Аили вдруг спросила:

– Раз у тебя есть желание, чего бы ты хотела?

– Мое желание не сбудется, – Вэлари ехидно сощурилась, – но если б это я надрала зад Серебряной ведьме... То пожелала бы спасти семью. Как тебе, Ян, а? Думаю, оно того стоит. А ты б чего хотел?

Он потер рассеченный двумя шрамами подбородок и повернулся к Аил, положил руку на свое правое плечо, а потом похлопал по ключице:

– Я бы тоже пожелал спасти кое-кого.

В огне громко щелкнула крупная палка, и на пол высыпал пучок искр. Мгновение, и от них не осталось и следа.

– Вы хорошие люди, – Селедка отложила Книгу, – просите не для себя, а для других. В том-то и подвох. Гаал одаривает желающего.

Огонек придвинулась ближе:

– А что бы ты у нее попросила?

Аили поджала губы:

– Ничего. Что бы Серебряная ни делала – это будет ненастоящее. Семью мне она не вернет, да и незачем. Слишком много лет прошло. Мести желать тоже глупо, ведь я могу все сделать сама. А стать нормальным человеком было бы чересчур.

"А я бы хотел вновь встретить Ирну, – Ветер положил голову ей на колени. – У нее был чудесный голос. Я хотел бы извиниться за то, что не могу держать слово".

Селедка словно прозрела:

- Я привыкла к жизни Шелеста.

Вэл понимающе кивнула и хитро покосилась на Яна. Он сосредоточенно думал, крошил в руках черствый плесневый хлеб и кидал крошки в костер.

– А как же Ветер? – Пепел вдруг замер. – Ведь он изводит тебя.

– Эр – не самое плохое, что со мной случалось.

– Эр? – Огонек едва не поперхнулась.

– Это старая сказка. – Аили улыбнулась и хлопнула ладонью по Книге. – Найэр был единственным сыном Короля, и занял трон ровно в год, когда его отец умер, не выдержав известий о войне с Семмиром.

Аренор проигрывал и уступал свои земли захватчикам, а Найэру не оставалось ничего, кроме как молить богов о защите людей и родной земли. Но, увидев, что войска Семмира идут под благословением своих богов, а корабли за собой ведет златоокий Ятка, пал духом и утратил всякую веру. Кузнец гор Руонт не ответил на мольбы Найэра. Владычица времени Харун не нашла и минутки, чтоб послушать отчаявшегося короля. Бессмертный Мирт не залечил ран его войска. Зиима, хозяйка душ, не даровала храбрость. Как всегда был слеп тысячеокий Танро. Глуха осталась и Лина – мать всего Аренора.

Откликнулся только пророк Урнот. Двуликий безумный бог порока. Урнот не требовал ничего. Он одарил Найэра огромной силой, и Найэр одним взмахом руки уничтожил стотысячное войско Семмира. И ненадолго воцарился мир. Были отстроены деревни, и заложен Город Эр, в садах цвели груши, только Король гнил внутри. Сила, дарованная Урнотом, сжигала его. Шли годы, и Найэр превращался в чудовище. Тело его обуглилось и разлагалось, и он уже не снимал доспехов, чтобы не развалиться на части. Слуги пугались его. Жена и дети избегали. А потом его поглотило безумие. Найэр уничтожал целые города в собственном королевстве, а когда королева попыталась вразумить его – убил и её. Разорвал собственных детей на куски. Только старший сын успел спрятаться. Найэр стал черным кошмаром, уничтожающим все вокруг, и никто не мог убить его.

Его и всех его родственников лишили права на трон, однако демон продолжал скитаться по королевству, каждый раз возвращаясь во Дворец. До тех пор, пока на Аренор не прибыла молодая колдунья. Кто говорит – Серебряная ведьма. Кто говорит – сама Вельва. Мудрая не по годам, она познала природу чудовища, и прозвала его Черным ветром – первым из сотни. Потому что злая сила Урнота сожгла сердце бедного короля, а за сердцем сгорел и сам Эр, обуглился и почернел. Силами самых могучих воинов его удалось изловить. Колдунья заперла душу Эра в выжившем сыне, а тело приказала замуровать глубоко под землей, в каменной гробнице без входа и выхода.