Амарант

Пролог

Стареющий смотрел на свое отражение в воде. Он пытался запомнить каждую морщину, чтобы понять, как сильно его изменит ритуал. Раздутая лысая голова, глубокие морщины, большие уши – все это возвышенный получил в последние месяцы в качестве награды за свой подвиг.

– Господин Ферка! Вы готовы? – послышался из-за двери голос помощника, знавшего героя человечества с самого детства.

– Да! Через пять минут выйду! – стареющий продолжил осматривать себя.

Он понимал, насколько важна его роль, но видеть, как уходит молодость, было ужасно. Всего четыре месяца назад Ферка еще выглядел на сорок, но сейчас ему сделали бы комплимент, сказав, что он выглядит на восемьдесят. То, во что превратилось его тело, вызывало искреннюю жалость.

Он взял в руку большую флягу со снадобьем. Ее нужно было опустошить перед тем, как отдавать свою силу луне. В носу появилось неприятное ощущение. Стареющий начал пить, преодолевая внутреннее отвращение перед мерзкой жидкостью. Ему сильно нездоровилось после нескольких партий в шашки, но это не было поводом избегать обязанностей. В последнее время спутник Земли давал очень мало света, поэтому Ферка не мог позволить себе никаких поблажек. Он сделал глоток и почувствовал, как холодная густая масса протекла по его горлу. Старик с трудом сдержал приступ рвоты. Пальцы стали неметь, голова начала кружиться, но стареющий не обратил на недомогание практически никакого внимания, свалив дурное самочувствие на плохую погоду и слабость тела. Он вновь посмотрел в окно. Луна только появилась из-за горизонта, и большая часть города еще была погружена во тьму. Белый шар, излучающий свет. Возвышенный задумался: неужели это единственное, что по-настоящему дает их миру жить? Единственное, что позволяет выращивать еду и не болеть от недостатка света? Единственное, ради чего стоит отдать свою молодость? Обычно такие мысли придавали стареющему сил для очередного подвига, но в тот день все изменилось. Ощущение своей полной беспомощности и ничтожности в сравнении с создателями человечества усиливалось с каждой минутой. Именно так себя чувствуют живущие на берегу, когда из воды поднимается левиафан.

Ферка посмотрел в зеркало еще раз, пытаясь вспомнить свою жизнь и объяснить себе, зачем стареющие жертвовали собой все эти годы и почему то же самое делал он. К сожалению, возраст отразился и на его памяти. В голове все смешалось. Детство, первая встреча с представителями главного учения, несложный тест на пригодность. Затем годы обучения и выбивания любых еретических мыслей, осознание своей важности, первый ритуал. Какой же болезненной была процедура в те времена, но оно стоило того. Сколько потом было почестей, балы, театры, крестьяне преклоняли колено в знак уважения. Но главное – это возможность почувствовать себя спасителем мира. Стареющий виделся с самим императором. Старик запнулся. Он помнил, что встречался с императором на церемонии получения титула, прелести светской жизни начались намного позже, но виделся ли Ферка с его величеством после начала выполнения долга? Ученые императора предсказали ему тридцать лет жизни, но альтруист превратился в дряхлого старика за пятнадцать. Как же так вышло?

В бронзовую дверь постучали, прервав мысли спасителя. Стареющий выдохнул и направился к большой металлической двери, ведущей в главный зал. В ушах странно шумело, а конечности почти не слушались. Он приложил все силы, чтобы сдвинуть калитку, но не смог. Стареющий попробовал еще раз, но металл не желал поддаваться.

– Я не могу открыть дверь! – прохрипел Ферка, он становился слабее с каждой минутой.

Первый помощник открыл дверь и посмотрел на бледное лицо старика.

– Вы в порядке?

– Конечно, я полон сил. Давай сделаем это! Мир нуждается в помощи, – стареющий попытался улыбнуться. Что-то под кожей начало сильно чесаться.

– Мы можем подождать несколько дней. Вам не обязательно идти сейчас. – Вошедший помог встать своему господину и быстро осмотрел его, оценивая состояние стареющего.

– Слишком мало света. Нельзя допустить… чтобы урожая стало еще меньше… Надо дать свет. – Ферка прошел мимо и направился к бассейну, отказываясь от помощи. Он желал дойти до бассейна сам.

Помимо стареющего, в зале было всего пятеро людей. Так мало свидетелей подвига, так мало тех, кто действительно понимает всю важность момента. За годы существования ордена стареющих большинство стало относиться к жертвам как к данности. О беднягах вспоминали лишь в момент смерти очередного возвышенного. Их приглашали на балы, а при встрече кланялись, но во всем этом чувствовалась фальшь. Это была не благодарность, а скорее привычка.

В ритуале участвовали два младших коменданта, охраняющие Ферку и помогающие ему делать то, что возвышенный уже не мог из-за дряхлого, слабого тела. Они взяли двадцатилетнего старика под руки и помогли ему забраться в бассейн. Рядом с резервуаром стоял первый помощник, шепотом разговаривающий с ребенком. Девочке несколько дней назад исполнилось пять, но она уже была готова взять на себя бремя старейшего. Возвышенному было ее очень жаль. Через несколько лет малышку начнут пускать на улицу, может, даже дадут возможность вести светскую жизнь. Тогда она узнает, что у нее украли детство, юность, зрелость, оставив только старость. Будут сотни плюсов. Но горечь утраты станет преследовать беднягу всю ее недолгую жизнь. Она сделается мудрой и сильной духом, сможет помогать всем нуждающимся, а через десять лет окажется не в состоянии подняться с кровати без помощи. И все ее благородные поступки начнут казаться бесполезными. Сможет ли она побороть эгоистичные мысли и смириться с проклятьем, стареющий не знал. Дитя смотрело по сторонам, переводя любопытный взгляд с жертвующего на казначея, сидящего на полу. Глаза Ферки начали слезиться.

Чиновник, обложивший себя бумажками, ждал начала ритуала больше остальных. Он постоянно советовался с возвышенным по всем городским вопросам, а лучшее время для такого серьезного разговора – это самое начало ритуала. Такая уж была традиция. Это помогало стареющему сосредоточиться, а казначею – оправдать любое свое решение. Никто не станет спорить с приказом, вынесенным самим спасителем мира, хотя бы просто из вежливости.

– Начнем! – приказал дед, забираясь в ванную, не снимая церемониальных тканей. Помощник тут же взял в руку факел и опустился на колени прямо к печке, нагревающей воду в резервуаре. Управляющий финансами подошел к старику, доставая документы. Вид у экономиста был серьезный, намечался неприятный разговор.

– Господин Ферка, вот отчеты по вашей программе, – мужчина сразу перешел к делу. – К сожалению, оплата лечения нуждающихся за счет вашей казны обходится нам в три сотни дублонов в месяц. Я не думаю, что мы можем позволить себе продолжать программу.

Стареющий нахмурился. Он знал, что переубедить жадного казначея можно, лишь говоря на его языке. Аргумент он уже придумал, оставалось только правильно его подать.

– Я не согласен с вашим решением. Сколько фермеров выжило после того, как мы начали лечить их? Сотня? Две сотни? Три? И каждый из них платит двенадцатую часть своих доходов нам. И это не считая городской платы лично мне, как помощнику Луны.

– За этот месяц налоги составили сто дублонов с небольшим.

– В начале апреля, друг, – перебил его Ферка, однако сделал это так мягко, что казначей и не подумал возражать.

– К чему вы клоните? – чиновник развел руками, он был прекрасным счетоводом, но вот некоторых очевидных вещей осознать не мог.

– Как много крестьяне зарабатывают в апреле? Совсем немного. Урожая почти нет, а животные не плодятся. Однако даже в такое время мы получаем очень приличную сумму. К осени все окупится, а с сентября мы начнем получать в четыре раза больше, чем тратим на докторов. – Возвышенный посмотрел на лицо экономиста. Казначей планировал долгий спор, но не смог ничего ответить на аргумент спасителя.

– Я так понимаю, что содержание интерната вы оправдываете так же? – наконец выдавил из себя бухгалтер, стараясь сохранить хорошую мину.

– Абсолютно, дети – это будущее казны. – Ферка опустил голову, вода еще не вскипела, но старик сильно вспотел. Под кожей стало чесаться еще сильнее. В глазах двоилось, а внутри головы будто что-то росло. Такое же неприятное ощущение было в животе. Стареющего начали сильно беспокоить симптомы, но он решил не прекращать ритуал.

– Тогда я бы хотел обсудить ваш недавний договор с господином Арсем. За что вы заплатили ему треть недельного жалования?

– За олененка, – спокойно ответил стареющий, с трудом сгибая и разгибая пальцы. Руки совсем не слушались старика.

– Что?

– За олененка. Маленького такого, а глаза большие. В них будто есть… целый мир, – говорить стало труднее.

– Мы могли купить мясо по гораздо более низкой цене.

– Что же вы, голубчик, какое мясо? Недавно в лесу олениха… попала в капкан. Мучилась, бедняга. А детишки… ее без мамы остались. Вот я и заплатил Арсу, чтобы он позаботился о них. Пока не вырастут. Они быстро погибли, а один остался. Красивый. И людей не боится. – Ферка опустил голову под воду, но легче ему не стало. Из глаз текло столько слез, что старик перестал видеть. Если бы помощник заметил это, он бы приказал остановить ритуал.

– Я вынужден попросить вас снизить расходы на… заботу обо всех подряд.

– Постараюсь, но ничего обещать… не могу, – в горле образовался ком, мешающий говорить.

– Вода достигла нужной температуры, – вмешался в разговор первый помощник.

– Хорошо. – Ферка повернулся к своему приемнику. – Ты уже должна был запомнить все. Скажи-ка мне, как… – Вдруг старейшего вырвало прямо в бассейн. Он закричал от боли, извергая из своего рта кровь, смешанную с завтраком. Лицо ужасно горело. Стареющий попытался вылезти из резервуара, однако его конечности не слушались, и мученик упал, стукнувшись головой о кафель.

Охрана вытащила беднягу из бассейна. Дед продолжал стонать. Теперь из него выходила лишь кровь. Первый помощник подбежал к больному, взял его за руку и попытался понять, в чем дело. Старик повернулся к нему и посмотрел на друга залитыми кровью глазами. Вдруг Ферка заорал еще сильнее. Он начал чесать свое лицо так сильно, что стал сдирать кожу и мясо. Ребенок завизжал, увидев это.

К тому моменту, как на крики прибежал врач, старик уже был мертв…