Отпуск с проклятым

***

Когда же я, искупавшись и переодевшись, вернулась в главную комнату, там меня уже ждал ужин. А вместе с ним и приятная компания. Накрыв на стол, что стоял у окна, и устроившись на стуле спиной к спальне, мужчина лениво потягивал вино, одновременно задумчиво глядя куда-то в окно. Но стоило войти в гостиную, как Луррел тут же отставил фужер в сторону и поспешно поднялся, что бы сначала галантно отодвинуть, а затем подвинуть стул, помогая удобнее устроиться на отведенном мне месте.

— Прости, что начал без тебя. Вино будешь? — извиняющимся тоном произнес хозяин отеля, прежде чем начать наполнять мой бокал.

— Ничего страшного. Достаточно! Много не надо. Спасибо, — выпалила, когда количество налитого достигло середины емкости.

— Не против, если я не только составлю тебе компанию за ужином, но и присоединюсь к нему? — поинтересовался англичанин, снова присаживаясь напротив и указывая взглядом на стоящие перед нами блюда. — Судя по запаху, шашлык из курицы удался на славу.

— Конечно, — отозвалась я, думая только о том, чтобы не накинуться сразу на все дразнящие своим ароматом и видом яства, а есть их по очереди и не спеша.

— Тогда приятного аппетита, Алиса.

— Спасибо. И тебе, Луррел.

Это было последнее, что мы друг другу сказали, прежде чем приступить к трапезе. Ели молча. И хотя Ворти намеревался ко мне присоединиться, дальше трех кусочков мяса в его случае дело так и не зашло. Может, наелся. А может, заметил, насколько сильно я оказалась голодна, и решил дать мне как следует насытиться. Так или иначе, теперь он вел себя точно так же, как и во время завтрака. С той небольшой разницей, что за неимением газеты лишь отвернулся к окну и, сжимая в руке бокал, полностью ушел в свои мысли, неподвижно глядя куда-то вдаль.

— Алиса, ты любишь красивые истории? — вдруг поинтересовался у меня собеседник, когда я, решив тактично не съедать весь шашлык, уже дожевывала салат.

— Какая женщина их не любит, — констатировала, отставив в сторону очередную пустую емкость и тоже вооружившись фужером.

— Хочешь, расскажу одну такую? — повернувшись и выжидающе взглянув мне прямо в глаза, спросил мужчина.

— Только если у нее будет счастливый конец, — предупредила я.

— Боюсь, это обстоятельство зачастую зависит исключительно от слушательницы, — загадочно улыбнувшись, отозвался Лур.

— Любопытно, — заключила, подхватывая его игривое настроение и отвечая хитрым прищуром. — Ладно, рассказывай. А там подумаем, как сделать так, что бы в ней все хорошо закончилось.

Судя по читаемому теперь в глазах мужчины одобрению, ему понравился мой ответ. В очередной раз расплывшись в непонятной пока для меня в плане эмоций улыбке, Луррел неспешно принялся за историю:

— Все началось в далеком сказочном королевстве, где главным достоянием являлись не деньги, а магия, в то время как владеющие ей существа были настолько прекрасны, что глаз не оторвать.

— Мне уже нравится, — не удержавшись от комментария, восторженно произнесла я. — Интересно послушать, что дальше.

— А дальше был большой бал. Именно на нем наши главные герои впервые встретились. Они почувствовали, как их тянет друг к другу с первого взгляда. Ощутили, что их сердца бьются в унисон, стоило только начать танцевать. Слышали друг друга без слов. И поняли — это любовь. Одна на двоих. Вечная, нерушимая и единственная. Влюбленные уже планировали никогда больше не разлучаться, чтобы посвятить вечность этому прекрасному чувству, когда неожиданно грянул гром. Точнее, королева волшебных существ, которая возжелала во что бы то ни стало заполучить себе этого мужчину. А когда он отказал ей в своем внимании, разозлилась, прокляла возлюбленных и отправила их волочить свое бесконечное жалкое существование в мире людей.

— Какой ужас! — проникшись драматизмом от всего мне рассказанного, снова не сдержавшись, воскликнула я.

— Именно, — продолжил Луррел. — Ведь как выяснилось чуть позже, мужчина хоть частично и лишился магии, по-прежнему мог жить вечно. А вот его избранница мало того, что осталась без своей силы, так она, ко всему прочему, ещё и превратилась в обычного человека, которому в скором времени было суждено состариться и умереть.

— И что тогда сделал мужчина? — спросила я, подавшись вперед, почувствовав, как история англичанина захватывала все больше, и потому вознамерившись поскорее узнать ее продолжение.

— Лишившись любимой, он едва не сошел с ума. Ведь без нее мир утратил краски. Стал серым и безрадостным, как и вся его дальнейшая жизнь. Он тонул в этой безысходности, мечтая лишь об одном — отправиться во тьму следом за своей любовью. Но не мог. И тогда он решил создать тьму вокруг себя. Воздвиг склеп, забрался внутрь, что бы ему никто не посмел помешать, и принялся читать древнее заклинание. Он повторял его денно и нощно, пока сил не осталось, а язык, как и тело, отказался слушаться своего хозяина. Тогда несчастный потерял сознание. Забылся, как ему показалось, вечным сном. Но у мужчины так и не получилось закончить начатое. Не хватило сил. Удалось лишь приковать себя собственной магией к одному месту. Вот только понял он это уже позже. Намного позже. А именно — когда к нему вернулась его избранница. Проснувшись однажды утром и выбравшись из своего убежища, мужчина внезапно обнаружил, что мир вокруг снова наполнился красками. Это могло значить только одно — она рядом. И тут из-за деревьев леса неподалеку показалась девушка. Просто шла по его краю с корзиной в руках и собирала грибы. Увидев в отдалении одинокую фигуру, незнакомка приблизилась спросить, не нужна ли помощь. И тогда он узнал ее. Хотя скорее почувствовал, в то время как она его — уже нет. Позабыв о том, как ужасно теперь выглядел, мужчина попытался приблизиться и дотронуться до любимой. Но этим только еще сильнее ее напугал. А само прикосновение ощутимо обожгло кожу. Отдернув руку и жалобно взвыв от боли, он даже не сразу заметил, что девушка сбежала. А когда бросился следом, то наткнулся на невидимую преграду, так и не давшую ему сделать больше ни шагу и догнать беглянку. Мир вокруг снова стал серым и безрадостным. Цвета померкли, растения сникли, даже птицы — и те умолкли. Только тогда несчастный понял, что натворил. Но не отчаялся. Преисполненный надеждой, что девушка еще вернется, он разрушил прошлое строение и с помощью тех крупинок великой силы, которой обладал раньше, начал медленно, но уверенно возводить новое. Получалось. Пусть этот процесс отнимал много сил и часто лишал сознания. Но каждый раз, открывая глаза, он, гонимый мыслью, что его избранница скоро вернется, поднимался и продолжал начатое.

— Она пришла? — когда мой рассказчик внезапно замолчал, нетерпеливо поинтересовалась я.

— Нет, — покачав головой и грустно опустив взгляд, ответил Луррел, прежде чем продолжить: — Во всяком случае, не сразу. Но через какое-то время явилась другая. По ожившей в тот же миг вокруг его теперь уже прекрасного дворца природе и буйству красок он понял, что возлюбленная переродилась, что бы вновь к нему вернуться. Вот только на сей раз она пришла не одна.

— А с кем? — сгорая от любопытства, задала я очередной вопрос, когда Ворти снова умолк, не спеша продолжить свой рассказ.

— С мужем и детьми, — обреченно прозвучало в ответ.

— Что? Но как? Почему? — воскликнула удивленно, шокированная столь неожиданным поворотом сюжета.

— Еще одна особенность проклятия. Любимая к нему хоть возвращалась, но оказывалась уже не свободна.

— И что он сделал?

— Отпустил, так ей ничего не рассказав. Позволил быть счастливой в той жизни, которую женщина сама для себя выбрала. А ещё надеялся — в следующий раз она вернется к нему свободной. Тогда-то он сможет ей все рассказать и, кто знает, может, даже уговорит остаться.

— Получилось?

— Пока нет, — все еще избегая смотреть на меня, отозвался собеседник.

— И что, нет даже малюсенькой надежды на то, что они когда-нибудь смогут быть вместе? — искренне возмущенная такой вселенской несправедливостью, поинтересовалась я.

— Ты мне скажи, Алиса.

Настолько впечатленная всем услышанным, я даже не сразу поняла, что именно Луррел хотел от меня услышать. И только когда наши взгляды встретились, почувствовала неладное.

— Что сказать? — спросила, в глубине души искренне надеясь, что это не наглый подкат и попытка соблазнить меня. Пусть и таким оригинальным способом.

— Как нам быть, — пояснил мужчина, как никогда сделавшись предельно серьезным.

— Не поняла, — сказала, рассчитывая, что сейчас англичанин сам все объяснит, а мои подозрения окажутся до смешного ошибочными.

— Солнышко мое, ведь это наша с тобой история, Алиса, или правильнее сказать, Лиссиния.

Нет, ну это уже ни в какие ворота. Сначала увлек красивой сказкой, а теперь принялся утверждать, что мы те самые влюбленные. Так вот почему счастливый финал истории зависел именно от меня. Теперь все ясно.

Да что он себе вообще позволяет? Думает, я на это поведусь? Раз пригласила в свой номер, теперь ему все дозволено? Правду говорят, хорошего к себе отношения ещё ни один мужчина не выдержал. И этот, кажется, не исключение. Да еще и лицемер к тому же! Никак по-другому все им сказанное сегодня утром в ответ на мое неожиданное признание язык не поворачивался назвать.

Раздражение росло и крепло просто-таки в геометрической прогрессии, от чего я уже не могла сидеть, ничего не делая. Поэтому встала и, игнорируя внимательный, чуть встревоженный взгляд голубых глаз, направилась прямиком к двери. Открыла ее и, продолжая придерживать, одновременно избегая смотреть на мужчину, постаралась как можно спокойнее произнести:

— Кажется, вам пора, мистер Ворти. Я сегодня очень устала и хотела бы немного отдохнуть.

— Хорошо, Алиса. Как скажешь, — тяжело вдохнув и тоже поднявшись со своего места, грустно отозвался англичанин.

— Миссис Шалова, — поправила его я.

— Алиса, — остановившись напротив по другую сторону от двери, за ручку которой я теперь цеплялась мертвой хваткой, не переставал настаивать на своем хозяин отеля. — Я рассказал правду. Но тебе почему-то куда легче поверить в существование призрака, нежели в нас.

— Нет никаких нас, быть не могло и не может. Это просто красивая история, которую вы сами только что выдумали, — не собиралась так легко сдаваться я.

— Если не веришь мне, тогда спустись в сад. Там ты найдешь ответы на все интересующие тебя вопросы. Конечно, как только они у тебя появятся. А сейчас спокойной ночи. И пусть…

Говоря это, Луррел уже вышел в коридор, в то время как я, не желая его больше слушать, закрыла дверь прежде, чем мужчина успел закончить. Раздраженно крутанув в замке ключ, вернулась к столу и, попытавшись заесть раздражение, принялась доедать оставленное там мясо. То ли из-за того, что оно уже остыло, то ли настроение было препаршивое, но былого вкуса шашлыка я, как ни старалась, так и не почувствовала.

«Эгоисты! — мысленно обласкала всю мужскую половину человечества. — Вот почему нельзя было продолжать нормально общаться? Хотя о чем это я? Как кто-то однажды сказал, женщина создавалась не для разговоров, а для секса. И ещё одно прямое доказательство того, что мужчины свято в это верили, только что покинуло мой номер. С другой стороны, сама виновата. Ведь первая начала. Так чего теперь удивляюсь? За что боролась, на то и напоролась. Ладно, утро вечера мудренее. Пора спать».