Старовский раскоп

Глава 1. XIX век. Вторая половина

Вторая половина XIX века выдалась очень непростой как для Российской империи в целом, так и для Кланов. Последняя межклановая война завершилась одновременно с отменой крепостного права. Крестьянские выступления и дальнейшее реформирование госсистемы не могли не сказаться на жизни Изменяющихся. Освоение новых территорий загнало Кланы в самые глухие задворки империи. Тем не менее, в последней четверти века наблюдается повсеместное повышение рождаемости в Кланах и улучшение межклановых отношений. Перелом происходит в 1907 году, с началом морового поветрия. Эпидемия прокатилась по Кланам в три волны, в результате чего численность изменяющихся сократилась вчетверо. Особенно серьезные потери понесли Кланы Пантер и Сохатых, в которых погибло до трех четвертей всех членов, а Клан Белых Ягуаров вымер целиком. В связи с чем Верхний Круг принял решение об объединении некоторых малочисленных диаспор в единые кланы на территории Российской империи и за рубежом.

История Кланов

Ему было года три. Да, наверно, три или четыре. Тогда толком-то никто не примечал, когда ребенок появился на свет. Годом раньше, годом позже… Опять же, в одном с ним помете было еще двое… кажется, братьев. Припоминались они с трудом. Одинаковые черные котята, дети с одинаковыми лицами. И были еще старшие, и были младшие. Была замученная мать. Был отец, вечно занятой и тоже усталый. Отец помнился большым, почему-то страшным. Самые ранние, обрывочные воспоминания… Да, отец, мать и целая орава братьев и сестер без имен, на одно лицо, больших и маленьких, опасных и не очень. Длинный дом с тремя или четырьмя очагами, здесь же под боком скотина, какие-то коробы, сундуки.

По вечерам у очагов полно люду, Коты клана, охотники и промысловики. На вертеле жарится, истекая соком, туша, хотя маленький Ингмар тогда еще считает, что мясо следует есть сырым. Люду много, а туша одна. Сидят тут же женщины, шьют и ткут. Потом, наконец, снимают тушу и раскладывают куски по мискам. Ингмару всегда достается мало мяса и много бобов или картофеля. Он быстро проглатывает нелюбимые бобы и долго грызет косточку, по-прежнему оставаясь голодным. Но чаще вместо мяса в миске оказывается треска.

И тут есть море. Сине-серое и бесконечное…

Затемнение. Новая картина — горит длинный дом. Кричат женщины. Там, в доме, кто-то остался и оттуда тоже доносится вой. Мужчины упали на лапы и взяли женщин в кольцо. Плачут дети, цепляясь за материнские юбки. Ингмар тоже плачет, а вокруг, за кольцом Котов, странные бородатые люди с вилами, камнями и факелами. Они орут и размахивают кулаками. Камень больно бьет по спине.

Опять темнота. Прореживается.

Теперь уже люди с вилами исчезли, появились другие. Они не люди. Или не совсем люди. Ингмар их боится. Но зря. Люди оказываются волшебниками и чертят в воздухе сияющее окошко, а за ним — зелень и синее небо. И в это окошко уходит Клан. Кроме тех, кто остался в доме. И туда же, в окошко, уходит Ингмар.

Теперь Ингмару около семи. Здесь нет моря и почти нет людей. Иногда забредают охотники из простецов. Простецы — это те, кто не умеет перекидываться. Неправильные. Уроды. Но их не трогают, даже помогают им, показывают тропы и делятся пищей. Здесь еды много. И никакой трески. Тут река, широкая, глубокая, с крутыми обрывами берегов. В ней водится совсем другая рыба, костлявая и невкусная. А еще здесь бывает снег. И здесь почти постоянно холодно.

Но у простецов выменяли на какие-то обереги валенки, выучились шить тулупы и приспособились здесь жить. Братья из одного помета пропадают. Сначала долго кашляют, а потом куда-то деваются.

А Ингмар все еще остается. И у Ингмара инициация.