Отпуск с проклятым

***

Отвезти нас в город вызвался Томас, который в последнее время, как мне показалось, вообще не покидал отель. Интересно, с чем была связанна эта его бурная деятельность в Whitе Rоsе Pаlасе? Может, все дело в количестве гостей, которых за последние дни заселилось столько, что в ресторане и холле в определенные часы яблоку было негде упасть. А может, с тем, что теперь Лур проводил со мной чуть ли не все время, в результате чего его работа легла на Нобла. Да, пожалуй, это было самым логичным объяснением того, что управляющий теперь работал без выходных. А еще невероятно стыдно, что я явилась главной виновницей всего этого. Отчего ехать в одной машине с жертвой нашего с Луром совместного времяпрепровождения оказалось крайне неудобно. И это обстоятельство стало далеко не единственным фактором моего дискомфорта, стоило глянуть на сидевшего рядом на заднем сидении и явно сильно нервничающего гида, уже как полпути места себе не находившего. Что-то подсказывало, причиной такого его состояния тоже стала я.

— Алис, ты прости меня, старика, за назойливость и то, что, возможно, лезу не в свое дело, — таки не выдержав царившего в машине с самого начала поездки гробового молчания, обратился ко мне Александр Юрьевич. — Но можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно, — разрешила, стараясь выглядеть как можно беззаботнее.

— Что у тебя с хозяином отеля?

— Хороший вопрос, — тихо хохотнув, отозвалась я, как вдруг вспомнила, что у нашего разговора есть ещё один свидетель. Поймав в зеркале заднего вида внимательный взгляд Томаса, подумала, что ему, наверное, не меньше моего спутника интересно было бы узнать ответ на этот вопрос. Дело заключалось лишь в том, что сейчас мы с гидом разговаривали по-русски. А Том, насколько мне было известно, его не знал. Или я ошибалась?

— Ты не пойми меня неправильно, — когда я так толком ничего и не сказала, продолжил Александр Юрьевич. — Это твое дело и твоя жизнь. И только тебе решать, как поступать. Но, если правильно помню, ты замужняя женщина. Да еще и с детьми. К тому же представляешься мне вполне сознательной личностью. Тебе не кажется, что столько внимания постороннему мужчине в твоем положении — это не совсем правильно? Еще раз извини, что все это говорю. Просто я действительно очень за тебя переживаю.

А вот и главный фанат моей совести объявился. Давно пора о ней вспомнить, кстати говоря. Так вот как наши отношения с Луррелом выглядели со стороны все это время. Даже несмотря на то, что я его практически не касалась. А он — так и подавно. Подумаешь, на коленках при всех разок посидела. И тем не менее, других поводов, почему мужчина и женщина проводят столько времени вместе, окружающие просто не видели. От мысли, в насколько легкомысленную женщину я успела за эту неделю превратиться в глазах своей группы и других гостей отеля, сделалось даже немножко смешно. Тихо хохотнув, прежде чем плотно сжать губы и отвернуться к своему окну, начала думать, а есть ли смысл кого-то разубеждать в том, чего не было, нет и вряд ли случится. Поразмыслив над этим пару минут, то и дело ловя на себе любопытный взгляд Тома и чувствуя, с каким нетерпением Александр Юрьевич, будучи, наверное, уже и сам не рад, что вообще завел этот разговор, ждал от меня ответа, развернулась лицом гиду и на полном серьезе произнесла:

— Мне лестно слышать, что вы так искренне волнуетесь о моем благополучии. Но мы с мистером Ворти друзья и не более того. Пусть со стороны может показаться иначе, мы не делаем ничего предосудительного. Просто общаемся. А свою семью я люблю и буду безмерно счастлива к ним вскоре вернуться. Так что не переживайте, Александр. Я не стану закатывать истерик по отъезде из-за того, что вы ошибочно приняли за курортный роман.

— Спасибо за откровенность. Рад, что мы поняли друг друга и прояснили этот момент. А ещё — что я не ошибся в твоей рассудительности и здравомыслии. Ты хороший человек, Алиса. И очень мне нравишься. Поэтому последнее, чего бы мне хотелось — чтобы после этого путешествия у тебя появились проблемы.

— Не волнуйтесь, их не будет. И я полностью отдаю отчет в своих действиях, — отозвалась, тогда как сама была уже не особо в этом уверена.

— В таком случае тема закрыта, — правильно меня поняв, заявил Александр. Перестав нервно ерзать на сидении и заметно расслабившись, кажется, мужчина начал наконец получать удовольствие от этой поездки.

В отличие от меня, продолжавшей молчаливо переглядываться через зеркало с Ноблом. А еще гадать, понял ли англичанин то, о чем мы только что говорили. И что-то подсказывало: понял. Или как минимум догадался. Особенно после того, как я упомянула в разговоре Лура.

— Томас, — позвала я, когда мы, доехав до заранее оговоренной между мужчинами точки назначения, покинули машину.

— Да, миссис Шалова, — откликнулся тут же вышедший из своего «Мини-Купера» Нобл, неожиданно холодно глянув поверх моего плеча на оставшегося стоять чуть в стороне гида.

— Ты все слышал, так ведь? — чуть понизив голос, решила узнать я.

— Я не говорю по-русски.

— Не говоришь. Но понимаешь, — теперь будучи в этом полностью уверена, отозвалась я. — Значит, слышал.

— Слышал. И что? — как-то уж чересчур раздраженно раздалось в ответ.

— Если тебе есть что сказать, я вся внимание.

— Это будет зависеть от того, что ты хочешь услышать.

— Не томи, Том. Выкладывай уже. А то только и делаешь, что ходишь да улыбаешься при виде нас с Луром.

— Хочешь знать, что я думаю по поводу всего этого? Хорошо. Слушай. Но учти, я не в группе поддержки твоего мужа. А улыбаюсь, потому что радуюсь за вас. Точнее за друга. Да ты хоть представляешь, каково ему было все эти бесконечно долгие годы без тебя? А через что предстоит в очередной раз пройти, когда ты уедешь? Не знаешь. И не узнаешь. Ты ведь не планируешь возвращаться, так ведь?

— Эм-м-м… — явно не ожидая от управляющего такого напора и совершенно не зная, что ему на это ответить, промямлила я.

— Ясно, — услышала тут же не без разочарования в голосе. — В таком случае соизволь сделать хоть то малое, что пока ещё можешь. Вернись сегодня пораньше. Мой телефон ты знаешь. Помни, Лур ждет тебя. И судя по всему, ждать будет ещё очень долго.

Высказав мне все, что посчитал нужным, Нобл быстро вернулся в свой «Купер» и, громче обычного хлопнув дверью, завел двигатель. Мужчина так больше ни разу даже не взглянул в мою сторону. Неприятно взвизгнув колесами, машина резко вывернула на дорогу и была такова. Оставшись стоять на тротуаре, пораженная обрушившимся на меня минуту назад потоком упреков, я все пыталась понять, что это сейчас такое было. Но вовремя вспомнив, что стала прямой причиной давнего отсутствия у кого-то выходных, продолжая успокаивать себя этой мыслью, вернулась к терпеливо дожидавшемуся меня чуть дальше по улице Александру Юрьевичу. Судя по не менее ошарашенному, чем мой, виду гида, для него эта сцена также не осталась незамеченной. Неопределенно пожав плечами на немой вопрос, который я прочла в его глазах, постаралась поскорее сменить тему и выяснить, что за интересные места он вознамерился мне сегодня показать.

Но как мой гид ни старался, прогулка все равно получилась так себе. И совсем не из-за мест, которые решил показать мне мой спутник. С ними-то как раз оказался полный порядок.

Первым пунктом нашего назначения стал блошиный рынок. Чего там только не было! Начиная со старинной мебели и заканчивая различными безделушками и украшениями. Последние как раз меня больше всего заинтересовали. Правда, до покупки дело так и не дошло, поскольку я не очень любила вещи, которые до этого уже кто-то носил. Но полюбоваться ими, подержать в руках и посмотреть, как красиво некоторые из них переливаются на солнце, я отказать себе уже не смогла. Когда же по прошествии трех часов рынок был изучен вдоль и поперек, следующим пунктом нашего назначения стал крошечный частный отельчик, находившийся в исторической части города, о котором даже не каждый житель Лондона знал. Загвоздка заключалась в том, что в нем нельзя было останавливаться на сутки. Только на ночь, так как днем он открывался для посетителей. Главной особенностью этого места оказалось то, что все его стены от пола до потока состояли полностью из стеллажей с книгами. А каждый из номеров был оформлен в своем уникальном стиле и соответствовал определенному литературному жанру. Таким образом мы побывали в детективной, фэнтезийной, исторической, фантастической и даже комнате ужасов. Но, без сомнения, больше всего мне понравилась именно романтическая. Она оказалась просторнее остальных, находилась на самом верху и занимала весь мансардный этаж. Здесь же, как мне казалось, хранилось самое большое количество книг.

Именно тут на меня напала такая невероятная тоска, что сил идти ещё куда-то уже просто не осталось. Посему, за неимением пока других посетителей, попросила Александра Юрьевича оставить меня ненадолго одну. Сама же, как только он ушел, присела за небольшой кованый столик, что стоял ровно посередине комнаты в компании выполненных в том же стиле пары стульев, и, глядя в окно, в свете которого, если хорошенько присмотреться, можно было разглядеть множество летающих в воздухе крошечных пылинок, попыталась снова взять себя в руки.

— Ну хоть ты не начинай, — прошептала, когда сердце ощутимо кольнуло, а грудь сдавило так, словно в нее только что ударили чем-то тяжелым. — Лучше скажи, что делать будем?

По солнечному сплетению мгновенно разлилось приятное тепло, что несколько сгладило эффект предшествующих ему болезненных ощущений.

— Не могу я с ним остаться. Не могу. Пойми, — чувствуя себя, мягко говоря, странно от разговора с самой собой, продолжала пояснять я. — У меня семья, дети. Муж. И я люблю его.

После последней фразы мне из легких как будто весь воздух выкачали.

— Да что ж ты делаешь-то? — глубоко вдохнув, возмущенно выдала я. — Хорошо, возможно, его я тоже люблю. Точнее — ты любишь.

Еще один угол в сердце.

— Ладно, мы любим. Теперь довольна?

И снова теплота внутри. А ещё такое чувство безысходности, что рыдать хочется.

— Том прав, — наскоро утерев едва успевшую выкатиться на щеку слезу, произнесла я. — С такими темпами ждать он меня будет ещё очень долго.

— Алиса, ты там скоро? — раздалось со стороны лестницы.

— Уже иду, Александр Юрьевич, — отозвалась я, поднимаясь, одновременно призывая свою эльфийскую половину вести себя смирно. Удивительно, но разбуженная ещё тогда Глюком магия с частичкой души отчего-то сразу же меня послушалась и куда-то исчезла. Во всяком случае, я больше не ощущала ее присутствия. Оглянувшись в последний раз на комнату, что так мне приглянулась, мысленно пожелала ее будущим гостям много-много любви. И, быстро утерев лицо, дабы уничтожить все следы от непрошеных слез, поспешила вниз по лестнице к дожидавшемуся меня у выхода гиду.

После этого места мы еще долго гуляли по старинным улочкам города. Александр Юрьевич даже пытался мне что-то рассказывать. Но, быстро поняв — я его почти не слушаю, сразу же оставил это бесполезное занятие. Таким образом, большую часть прогулки мы провели в обществе своих собственных мыслей, только изредка переговариваясь или окликая друг друга, когда кто-то один из нас останавливался у заинтересовавшей его витрины или заглядывал в приглянувшийся по его содержимому магазинчик.