Старовский раскоп

* * *

Охоту решено было перенести. В такой мороз ломались когти на лапах и тут же обмерзали бока. Все запахи умерли, остался только один — звенящего горького мороза. Застудился и страшно кашлял, сгорая в лихорадке, Николашка. Он, дурень, пошёл наловить рыбки. У мамки глаза на мокром месте. Сидела с ним по вечерам, а домой приходила — и ну реветь. Говорила, не жилец Николашка теперь.

Фенечку Ингмар не видал неделю уже, забыв про нее пока даже думать. Деревня затаилась, прижатая морозом к земле, затянулась дымом печей. После простецкого рождества пришёл мужчина. Без лыж, в легкой осенней одежке. Уверенно постучал к Ингмару:

— Глава здесь живет? — представился отцом Рафалом. — Эк вы окопались.

В землянке ему не понравилось, он морщился от дыма и резких запахов, брезгливо оглядывался.

— Но, мне говорили, главу зовут Иваном.

— Это мой отец. Он погиб.

"Ну, вот и всё. Сейчас пойдут расспросы, потом допросы, а после сделают то же, что с тем Степаном", — обреченно подумал Ингмар. Но расспросов не последовало.

— Погиб? Понятно, — легко кивнул Рафал. — У нас много погибло народу. Да. А вас я едва нашёл. Не нашлись бы — тоже вычеркнул бы из списка. Гибнут люди.

— Да. Гибнут, — немного отлегло.

— А я помощь предлагать пришёл. Как у вас с продуктами? Лекари не нужны? Чем можем, тем поможем.

— Лес кормит. Но хлеба не худо бы еще. И лекарь нужен, человек помирает.

Отлегло окончательно. Смутные времена, никто не следит за Кланом. Кланом больше, кланом меньше, там уж не до простецов. Простецы, рассказал Рафал, такую кашу заварили, что уж лучше бы сразу все поубивались. Ей-богу, проще было бы. Еще Рафал обещал организовать привоз хлеба, посоветовал по весне уйти еще глубже в леса и вмиг исцелил Николашку. Мать расцвела.

Да, но где же взять человека?