Пусть каждый исполнит свой долг

6. Рождение Петербурга

Восемь дней после невской победы Петр плавал по реке в сопровождении Меншикова и гвардейцев — искал место для крепости. А крепость должна была стать основой нового города.

16 мая 1703 года царь выпрыгнул из лодки на песчаный берег небольшого острова в невском устье. Остров назывался Янни-Саари. Здесь решено было построить крепость.

Строить ее начали немедленно, все шесть бастионов одновременно. Над бастионом, за строительством которого наблюдал сам царь и который потому назывался Государевым, подняли штандарт — желтое царское знамя с двуглавым орлом. А ниже — под когтями орла — изображены были четыре моря: Белое, Каспийское, Азовское и Балтийское. Азовское и Балтийское моря завоевал для своего государства Петр.

Новый город строился быстро. Поставили дом для царя. Поставили дома для его приближенных. В крепости строили церковь святых Петра и Павла, а потому и назвали крепость Петропавловской.

А будущий город в честь его основателя стал именоваться Санкт-Петербургом. Город святого Петра.

Петр думал уже и о сооружении порта, и о строительстве Адмиралтейства.

Но шведы не собирались отдавать невское устье без боя. Они копили силы, чтобы внезапным ударом уничтожить все, что удалось построить Петру.

В заливе крейсировала эскадра адмирала Нуммерса. Чтобы преградить ей путь в Неву, на мысе Васильевского острова была поставлена артиллерийская батарея, простреливавшая входы в оба невских рукава. Зная это, Нуммерс не делал попыток напасть на русские укрепления.

Но на реке Сестре появился сильный конный отряд генерала Кронгиорта.

7 июля 1703 года Петр повел на Кронгиорта 4 драгунских полка и 2 пехотных. Он хотел опередить шведов. Не дать им приблизиться к Петербургу.

К восьми часам утра 8 июля полки вышли к реке. На другом берегу были позиции шведов.

Спешившись, Петр подошел к краю высокого обрывистого берега. Недалеко виднелся мост. На пригорке за мостом — на опушке редкого сосняка — стояли шведские пушки. Их можно было сосчитать — 13 орудий.

Возле моста река становилась шире и ярко золотилась. Это означало, что там мелко, близко песчаное дно.

Петр подозвал полковника Ренне. Ренне недавно перешел в русскую армию из саксонской и теперь командовал драгунским полком.

— Реку надобно переходить у моста, — сказал ему Петр. — Мост узкий, на нем всех перестреляют, пока перейдете. Кругом глубина. Остается только этот брод.

Да, маневрировать, обходить неприятеля по лесистой и болотистой незнакомой местности было слишком рискованно. Надо было или атаковать здесь, или отступать… Но и отступать было нельзя. Нельзя было подпускать шведов к самому Петербургу.

Ренне выслушал опасный приказ, не моргнув глазом, и, придерживая палаш, побежал к своим драгунам.

Солнце начинало припекать. Появились слепни. Кони переминались и крутили головами.

Ренне велел драгунам спешиться, построил их в колонну и повел к мосту.

Петр со своей крутизны видел, как засуетились шведские артиллеристы.

Ренне остановил драгун у самой воды. Петр подумал, что полковник хочет перестраивать полк для ружейного огня, и нахмурился — не время было под прицелом вражеской батареи устраивать маневры. Но драгуны только примкнули штыки и без выстрела стремительно бросились вброд. Ренне с поднятым палашом бежал впереди колонны.

Орудия окутались дымом, громыхнули выстрелы, картечь вспенила воду перед атакующим полком. Несколько драгун упало. Первые ряды замедлили движение. Но Ренне, размахивая палашом, сверкающим на ярком июльском солнце, увлек полк вперед.

И Петр увидел, что шведы уходят. Они поняли, что на переправе им русских не задержать, а принимать бой на неровном лесистом берегу они не захотели. Это было непривычно.

Переправившись за Сестру-реку вслед за драгунами Ренне, конные и пехотные полки двинулись за неприятелем по узкой дороге между холмами, поросшими лесом. Развернуть фронт было невозможно. Полки шли колоннами. Драгуны вели коней в поводу.

Версты через две холмы кончились, и русские части вышли на незасеянное поле. На дальней его стороне, заняв небольшие высоты, в боевом порядке стояла шведская кавалерия.

Драгуны сели на коней, и Ренне по приказу Петра повел их в атаку.

Поле было покрыто валунами, и стремительного удара не получилось. Шведы поскакали навстречу, вниз по склонам. Началась рубка — фронт на фронт. Рубились жестоко. Пленных не брали.

Шведские кавалеристы были опытны, прекрасно обучены, храбры.

Русских воодушевляло присутствие царя. Петр сам руководил боем.

Долго бой шел на равных. То на одном, то на другом участке линия начинала колебаться, но потом положение снова выравнивалось. Стрельбы не было, некогда было доставать пистолеты — рубились палашами.

Через некоторое время подошла русская пехота, отставшая от драгун. Петр пустил по одному полку на каждый фланг — обойти шведов и ударить в тыл. Увидев это, Кронгиорт понял, что дело проиграно. Резервов для перехвата русской пехоты у него не было. Он дал сигнал отходить.

Но выйти из кавалерийского боя почти невозможно. Как только шведская кавалерия поскакала назад, пытаясь оторваться от противника, русские драгуны бросились вслед. Бегущий неприятель беззащитен перед кавалерийским ударом. Началось избиение. Шведы стремились доскакать до леса и скрыться в нем. Но пока до него добрались, они потеряли несколько сотен человек.

Один из доверенных людей Петра сказал ему после сражения:

— Ваше величество! Вы тоже смертны. Подумайте, что пуля вражеского стрелка может повергнуть армию и всю страну в страшную опасность… Не дело государя ходить в огонь!

Петр выслушал его с добродушной улыбкой. Усталый, он сидел на валуне, сняв треуголку и расстегнув мундир.

— Я без нужды в огонь не хожу… А раз взялся служить, так надо служить!

Безопасность Петербурга после боя на Сестре-реке была на некоторое время обеспечена.

Петр немедленно отправился на Свирь, где были построены верфи и заложены первые суда для Балтики. С 1 августа готовые суда стали спускать на воду. На фрегате «Штандарт» Петр отплыл в Петербург.

Балтийский флот начал свою историю.

Вторая Нарва