Пусть каждый исполнит свой долг

4. Армия уходит из-под удара

Волновались донские казаки, волновались каракалпаки и башкиры. Волновались российские крестьяне, измученные налогами, рекрутчиной и работами на укреплениях городов и дорог. Волновалась Астрахань.

Иногда Петру казалось, что возвращаются страшные дни 1700 года — времена после нарвского разгрома, когда Карл мог в любую минуту двинуться на оставшуюся без армии Россию… Но печальные эти мысли Петр почти никому не высказывал. Он был деятелен и суров. Проверял работы на сооружении пограничных укреплений, торопил сбор резервных войск. По приказам Петра стягивались ближе к Гродно отдельные кавалерийские и пехотные части из Прибалтики. В Орше, Смоленске, Полоцке и Минске быстро формировались новые полки. Подходили вызванные с Украины казаки гетмана Мазепы. Создавалась новая армия — армия второй линии. Отряды конницы были посланы в тыл Карлу XII. Генерал Боур со своими драгунами совершал нападения на польских сторонников Карла. Война шла повсюду.

На Огильви Петр уже не полагался. После того как Огилызи не получил главного командования над армией, старый фельдмаршал обиделся. Его раздражало, что Петр диктует ему все действия. Петра, не привыкшего к строптивости, возражения Огильви сердили. Русские генералы — Меншиков, Репнин, Ренне, — считавшие, что Огильви дана власть не по заслугам, старались убедить царя не доверять ему. Видя, что отношение Петра к Огильви изменилось, они перестали считаться с приказами фельдмаршала.

Огильви совсем замкнулся, стал злым и нетерпимым. Петру он писал, что отступать сейчас невозможно: Карл стоит слишком близко от города и сможет напасть на отступающую армию. Надо ждать, пока шведы отойдут подальше.

А шведы и в самом деле постепенно отодвигались от Гродно. Им не хватало провианта и фуража для коней. Опустошив пригородные местности, они вынуждены были переносить свой лагерь в новые районы.

Армия второй линии вскоре должна была достигнуть 50 000 штыков и сабель. Но полки эти были малообученные, плохо снаряженные. И в случае гибели гродненской армии противостоять шведскому вторжению не могли…

Необходимо было спасти старые закаленные части.

И Петр разработал план ухода из Гродно.

Он приказал Огильви и Репнину, пользуясь отдалением шведов, построить крепкий мост через Неман еще до ледохода. Как только начнется ледоход, русской армии, заранее подготовленной, следовало немедленно перейти по этому мосту реку и сжечь мост. И шведы окажутся отделенными от русской армии весенней непереходимой рекой, а ледоход не даст им возможности быстро навести переправу.

Таким образом, русская армия сможет далеко оторваться от преследователей и уйти в свои пределы.

Петр все продумал и в письмах подробно расписал все детали отступления и подготовки к нему. Тяжелые орудия он приказал взорвать и утопить в Немане. Но не раньше, чем основные силы армии выйдут из города. А то в случае внезапного штурма город окажется беззащитным.

«Выступление должно быть с вечера, не поздно, чтобы ночью осталось больше времени для перехода до крепких мест, и зело стараться, чтобы открытые поля перейти ночью.

По выступлении конницу оставить позади, чтоб была в траншементе и у моста до самого утра, или долее, смотря по делу, чтобы неприятель не мог помешать выходу. Участь пленников предоставляется мнению военного совета.

Все чинить по сему предложению, а паче по своему рассмотрению и ничего не жалеть, ни артиллерии, ни имущества; только бы людей спасти по возможности…

Больных, как можно, старайтесь вывезти, хотя и на быках…»

Петр определил и точный маршрут отступления. Велел заблаговременно строить нужные мосты на дорогах. Назначил 12 000 пехоты и несколько тысяч казаков, которые должны были идти навстречу армии и прикрыть ее отступление.

Огильви упрямился, предлагал оставаться в Гродно до лета, ждать, пока Август соберет новые отряды. Фельдмаршалу очень не хотелось отступать. Ему хотелось сразиться с Карлом и заслужить великую славу. Он готов был рискнуть. Ведь он ставил на карту самое большее свою жизнь. А Петр не мог рисковать, ибо для него речь шла не просто о проигранном или выигранном сражении. Для него речь шла о судьбе России. И он должен был действовать только наверняка.

Он написал Огильви: «Если же по сему не учините и до травы стоять станете, то сие дело уже не за доброго слугу, но за неприятеля почтено будет».

Послав Огильви подробные приказания, отправив к Августу капитана Преображенского полка князя Долгорукова, чтобы ободрить короля и просить вернуть в Россию уведенные из Гродно драгунские полки, Петр выехал из Минска в Петербург — проверить, как строится город, как строится флот.