Пусть каждый исполнит свой долг

5. «Надо спасать армию…»

В расположении русской гвардии, в землянке, освещенной несколькими свечами, совещались русские генералы — князь Яков Долгорукий, царевич Александр Имеретинский, который командовал артиллерией, генерал Автоном Головин и генерал Бутурлин. Они были в растерянности. Они твердо знали только то, что гвардейские полки и солдатские полки Головина готовы продолжать бой. Но их — всех вместе — не более 10 000. Судя по стрельбе, которая доносилась днем, Вейде тоже держался. Но в каком состоянии его дивизия, может ли он с утра возобновить бой?

Генералы, как известно, считали, что шведов 30 000. Если бы они знали, что им противостоят 8000 усталых солдат, то, быть может, все было бы по-другому.

— Надо спасать армию, — сказал Бутурлин. — Завтра нам со шведом не совладать… Если не уйдем — завтра армии конец…

И генералы поручили ему отправиться для переговоров в лагерь Карла.

Шведские генералы обещали Бутурлину, что русские полки получат возможность отступить с оружием и знаменами.

Бутурлин вызвал Долгорукова, Головина и Александра Имеретинского.

Их повели по шведскому лагерю к шатру короля. Мокрый снег, выпавший днем, растаял. Ледяная грязь хлюпала под сапогами. Было темно. Горевшие кое-где костры не могли рассеять мрака этой сырой ноябрьской ночи.

У королевского шатра стояли гвардейцы с пылавшими факелами. Ветер разносил искры, и они с шипением падали в грязь.

Карл вышел из шатра навстречу русским генералам.

Он стоял перед ними, освещенный светом факелов, худой, с непокрытой коротко остриженной головой.

Он не ответил на поклон и молча смотрел на побежденных, продлевая их унижение. Наконец губы его разжались.

— Я знаю условия, — резко сказал он. — Я согласен. Утром вы уйдете.

Его слова тотчас перевели русским генералам.

Александр Имеретинский выступил вперед.

— Ваше величество! — сказал он. — В условиях не было речи об артиллерии…

Карлу перевели. Он махнул рукой.

— Вы потеряли вашу артиллерию. Забудьте о ней!

После этого шведский генерал Веллинг послал парламентеров к Вейде с сообщением о договоре. Вейде не поверил. Он был готов наутро возобновить сражение. Тогда ему передали письмо от Бутурлина.

Делать было нечего. Сражаться в одиночку, когда вся армия отходила, Вейде не мог. Он написал Веллингу: «Отделенные от армии, мы готовы биться до последней капли крови; но можем заключить договор, и, если условия будут приемлемы, я согласен».

Карл прекрасно понимал, что произойдет, если утром русские генералы поймут истинное положение дел. И он приказал своим саперам срочно, в темноте, восстановить разрушенный мост через Нарову, чтобы противник мог отступить.

На рассвете гвардейские полки и дивизия Головина в полном порядке, с оружием отступили за Нарову и двинулись к Новгороду.

Но когда к мосту подошла дивизия Вейде, шведы окружили ее, заставили сдать оружие, ограбили солдат. Сопротивляться Вейде не мог: стоящие в плотных колоннах под стволами шведских орудий его полки были бы немедленно уничтожены.

Дивизия Вейде ушла без оружия и знамен.

Но шведы и дальше нарушили договор. Всех русских генералов, которые еще оставались в шведском лагере, они объявили военнопленными…

Через несколько дней в Новгород из-под Нарвы стали прибывать уцелевшие части, и Петр узнал о размерах катастрофы.