Запасная царевна

Глава 8

Пять красных девиц, как по команде, тут же сели ровненько и опустили очи долу, словно дружно заинтересовавшись узором белоткатной скатерти на дубовом столе, и сомкнули в драгоценном молчании свои коралловые уста.

Меня это повальное увлечение, само собой, не коснулось. Поэтому, вместо того, чтобы всячески демонстрировать смирение и покорность, видимо, автоматом полагающиеся к титулу царевны, я во все глаза уставилась на уверенно вошедшего в зал мужчину.

Надо сказать, с нашей последней встречи он ни чуть не изменился: все тот же черный кафтан с серебром, те же черные штаны, аккуратно заправленные в мягкие кожаные сапоги и то же холодное, отстраненное выражение на худом, гладком лице, слегка приправленное вековой усталостью с присыпкой из легкой брезгливости. Короче, все как я люблю. Ну, разве что за исключением одной незначительной детали.

Эта деталь, прекрасным грузом повисла на правом локте вполне себе идеального злодея и своим присутствием определенно портила всю пасторальную картину моего романтического восприятия. В принципе, по тому, как уверенно и быстро двигался Кощей, буквально волоча на своей руке хрупкую ношу, вообще создавалось впечатление, что он либо забыл, что она там висит, либо откровенно плевал на ее наличие, словно на лишний элемент декора на своем благородном черном костюме. Однако факт оставался фактом: она там была и игнорировать ее наличие было просто невозможно. Тем более, что глядя на нее вообще было весьма сомнительно, что хоть кто-то может ее вообще игнорировать.

Девушка едва доходила своей золотой макушкой до подбородка недоброго молодца. Тонкая, словно статуэтка и с неожиданно богатым содержимым вышитого лифа своего нежно-розового сарафана. Личико сердечком было украшено румянцем в тон платью. Нереально огромные, насыщенно-синие глаза в окружении неожиданно черных, как смоль, густых, загнутых ресниц ярко сияли под изящно изогнутыми соболиными бровями, а чуть влажные губки бантиком буквально манили к поцелую легким изгибом полуулыбки, намекая, что лишь только они, вторя природной смешливости, разойдутся в настоящем смехе, как персиковые щечки украсятся и интригующими ямочками.

Девушка поражала не только исключительной красотой, но и манящей, ни чем не приукрашенной добротой и открытостью. А грация, которую она умудрялась сохранять даже будучи подвешанной к Бессмертному, вообще наводила на мысль, что касаться своими ножками земной поверхности ей не обязательно и парить над полом и вовсе ее нормальное состояние.

- Доброго вечера, красавицы- своим глубоким, вибрирующим голосом протянул Кощей, останавливаясь перед концом стола и обводя воздух, поверх голов собравшихся скучающим, безразличным взглядом.

- Здрав буде, царь Кощей- хором отозвались девушки, кивая головами с хорошо отлаженной синхронностью.

- …не кашляй!- раздался во внезапно возникшей тишине мой певучий голосок и все замерли, медленно поворачивая головы в мою сторону.

А что я? Я просто с ними заранее же не репетировала! Вот и получилось, как получилось. Но, вообще, обычно именно так эту фразу же и заканчивают? Правда?

Однако, судя по всему, присутствующие эту присказку не знали. Потому что лица, обращенные ко мне, выражали целый сонм эмоций- от испуга, удивления и осуждения ( это девушки), до нарастающей ярости и брезгливости ( это Его Злодейство, само собой). А потом, когда осуждать и злиться молча уже просто не позволяла затянувшаяся пауза, воздух разрезал холодный вопрос последнего:

- Почему она здесь сидит?

И снова повисла неловкая тишина.

Оно и понятно- никто отвечать Кощею не собирался. Царевны, справедливо, не считали себя ответственными за мое появление или отсутствие за столом. Слуги, появившиеся в трапезной, едва было объявлено о прибытии царя, вообще делали вид, что они мебель. А я, как-то, немного обалдела от злодейской наглости и грубости, а потому просто хлопала своими серо-голубыми глазками, в поисках подходящих, но не матных слов.

Посему, так и не дождавшись ответа, Бессмертный стряхнул со своего локтя обескураженную красавицу и, всем своим видом выражая смертельную угрозу, подошел к трону во главе стола:

- Я спросил, почему. Она. Здесь.Сидит- сухо печатая слова, снова произнес он, не сводя с меня взгляда неожиданно янтарно-желтых, слегка светящихся глаз.

Девушки испуганно вжали головы в плечи. Несчастные слуги замаскировались под резные подпорные столбы, украшавшие трапезную. А я, наконец, отмерла от шока, вызванного беспрецедентным хамством своего идеала и, скрипя зубами, отозвалась:

- А где ей еще сидеть, по Вашему?

- Мне все равно. Хоть в своей горнице, как изначально и повелось- не меняя тона и не сводя с меня своих совиных глаз ответил Кощей- Но не по праву руку от меня за столом царским!

- А где было накрыто, там я и уселася- огрызнулась я, неприятно удивленная его нежеланием делить со мной соседство, да еще и так открыто прилюдно высказанным.

- На тебя, Настасья Берендеевна, уж поди седмицу как не накрывают- нехорошо ухмыльнулся мужчина- Кому обед со мной не мил, того не неволю. Поди, откушай, что Бог послал у себя в горнице.

- А не пошел бы ты, добрый молодец…да по грибы, по ягоды- зашипела я, привставая с места и подаваясь вперед, не в силах терпеть такое отношение.

Нет, по идее, мне бы гордо встать и выйти. Я никому себя тоже не навязываю! Но в данном конкретном случае мне вот позарез надо было испробовать все способы отыскать помощника и вернуться на историческую Родину, так сказать. Так что, пришлось наступить на горло собственной спесивой гордости и вместо того, чтобы молча удалиться, вслух предложить ему удавиться:

- Коли тебе так оно надо, иди да сам у себя в спальне простынку пожуй. А мне и тут хорошо! Не с конем, чай, брехаешь- то! Царская дочка перед тобой! Куда ходить да где трапезничать я сама решаю! А коли на смотрины позвал- изволь уважение проявить! Сам меня зазвал- сам и потчуй гостью по-доброму!

Присутствующие слаженно ахнули. У кого-то упал на пол серебряный ставец со щами и чеканная крышка звучно покатилась по полу.

- Да как ты смеешь…- зашипел мне в ответ Бессмертный, с такой силой сжимая в пальцах серебреную двузубую вилку, порывисто схваченную из расшитого шелком става под приборы, что она погнулась.

И тут, словно по волшебству, в трапезной поднялся ветер. Попадали на беленую скатерть серебряные кубки, разметало по полу расписные корчики и ковши. В зале потемнело, будто солнце, еще миг назад висевшее красным шаром за окном, испугавшись, упало за горизонт, погружая землю в ночь, минуя сумерки.

Девушки синхронно побледнели и сжались в две кучки на своих лавках. Метнулись к дверям расторопные слуги. Заскулили-завыли под окнами дворовые псы.

- Уничтожу…- проскрипел зубами злодей, еще больше заводясь от того, что я так и продолжала молча стоять перед ним, замерев ледяной статуей и не отводя от его желтых глаз своего взгляда.

На самом деле, я просто оторопела от ужаса, только сейчас, казалось, наконец осознавая, что все это взаправду. Что передо мной не выдуманный сказочный персонаж, а реальное зло в человеческом обличии, наделенное бессмертием и неземной властью. Способное одним своим словом стереть в порошок и разметать по полю. Повелевающее тьмой и светом, не знающее страха и жалости…

Но давящийся яростью царь этого не знал. Он просто видел перед собой упорно отказывающуюся повиноваться царевну, которая позволила себе проявить неуважение к его могуществу. И я бы рада была отмереть, завизжать и пасть в ноги исходящему злостью маньяку, да вот паралич, который охватил все мое дрожащее тело, не позволял мне даже вздохнуть и моргнуть, не то что проявить хоть какие-то эмоции, кроме тех, что успели намертво застыть на моем лице, все больше выбешивая злодея.

- Смерть тебе пришла безвременная- уже буквально прошелестел пеплом Бессмертный, глаза которого, вдруг засветились холодным, лимонным светом и начал медленно поднимать руку.

«Ну, вот и все! Похоже, мне конец!»- мелькнуло в моей голове, покуда насмерть перепуганный чертик, явно приложивший свою когтистую лапу к моему несвоевременному хамству, спешно паковал узелок и покидал мое левое плечо.

И тут, словно поток свежей воды в напитанной сухим зноем степи, раздался чистый, хрустальный голосок:

- Остановись, царь Кощей! Не губи девицу! Дай слово молвить!

Ветер стих так же внезапно, как появился за минуту до этого. Еще мгновение Кощей бездушным изваянием стоял передо мной, не отводя мерцающих желтых глаз от моего лица, а затем он моргнул и, устало прикрыв глаза, словно преодолевая себя в угоду нормам приличия, медленно произнес:

- Слушаю тебя, Василиса…Любмировна.

Мимолетная пауза перед отчеством девушки, однако, не укрылась от моего внимания. Сразу стало понятно, что мужчина привык величать красавицу куда как интимнее, не по-батюшке. И, как ни странно, но даже в этот эпический момент данный нюанс неприятно царапнул мое самолюбие, не давая сконцентрироваться на благодарности вовремя подавшей голос царевне.

- По незнанию Настасья царевна такие речи ведет, да по недоумию- ласково зажурчала тем временем Василиса Прекрасная, торопливо подходя к жениху и кладя ему нежную ручку на локоть- От одиночества да страдания и горе не беда, горемычной сталося. Прости неразумную, царь Кощей. Авось в доброте да тепле она оттает да образумится! И собака не со злобы кусается, а с испугу токма. А уж чтобы красна девица роду царского такие речи вела… На душе ее не спокойно, боль-тоска разъедает сердце девичье. Пожалей ее, мой сердечный друг! Дай в любви людской отогреться.

И все снова слаженно посмотрели на меня, которая, к слову, так и продолжала стоять столбом перед Бессмертным. Опять-таки, посмотрели с целым перечнем непередаваемых выражений на своих разнообразных лицах: кто-то с недовольством и осуждением, кто-то с надеждой и еще не прошедшим испугом, а кто-то с откровенным недоверием и уже намертво приклеившейся брезгливостью на длинном, не по-русски гладко выбритом недобром лице.

А я что? Я обвела взглядом собравшихся, которые уделяли мне так много своего драгоценного внимания за один-то вечер, и уверенно крякнула:

- Да!

- Что да?- тут же начал заводиться по-новой Кощей.

- Бедная я, разнесчастная- пожала я плечами- Никто меня не любит, никто меня не хочет. Пойду я во садочек…

- Не надо во садочек- вдруг дернулся Бессмертный, резко выдыхая и обреченно махая на меня рукой- Сиди уже. Потчевайся, чем Бог послал. Да спасибо скажи Василисе Любомировне…

- Благодарствую, Василиса Любомировна- тут же послушно перебила я царя, отвешивая с высоты своего козявочного роста поклон в пояс и тут же звучно прикладываясь лбом о дубовый стол.

Все дружно поморщились, а Василиса даже тихо охнула, покраснев и попытавшись кинуться ко мне.

- Оно и видно, что по недоумию…-проворчал Кощей, жестом останавливая сердобольную девушку и кривясь в лице- Откель уму взяться, коли его о столы вышибло? Ладно. Давайте вечерять. А вы, девицы красавицы- обратился он к царевнам, занимающим скамью напротив меня, покуда я, шипя от боли, потирала свой предельно ушибленный лоб- А ну подвиньтесь, голубоньки. Дайте место подле меня Василисушке.