Запасная царевна

Глава 34

Я рыдала в горнице. Слезы текли, аки воды Волги матушки, обильно заливая лиф вконец испорченного сарафана и глухой ворот вышитой нижней рубахи. Натренированные глаза выдавали соленую влагу в угрожающих масштабах, с поправкой на коэффициент бедульки в конкретной сложившейся ситуации. Многострадальный нос стойко шмыгал обилием побочных средств. А никто не спешил меня успокоить!

Ефросинья, даже не пытаясь скрыть откровенно скучающее лицо и разрывающие рот зевки, весьма халтурно гладила меня по голове. Но сразу было понятно, что работает на на «отвали» и слезы мои ей до лампочки. Мотылек с недобрым фамильным лицом вообще увлеченно дожирал медовый пряник. Мой скорбный вой если и доставлял ему какие-то неудобства, то он стойко их переживал и никак не показывал своей заинтересованности в моем скорейшем успокоении.

И никому не было меня жалко!

- Ну и что? И вот так, да? И никто даже слова доброго мне не скажет?- наконец, обиженно всхлипнула я.

- Мммм….нет!- показательно немного подумав, уверенно мотнул головой Защитник и запихнул в рот клюкву в меду.

- Между прочим, так и заболеть можно- окончательно надулась я.

- Может оно и к добру будет- задумчиво кивнула Фрося- Глядишь, занемогла бы вовремя, так и не шлялась бы по саду ночью с мужиками посторонними.

- Ан, нет!- неожиданно хмыкнул мотыль с перепачканным медом носом- Где-ж он ей посторонний-то? То жених ее нареченый, получается.

- Да никто он мне!- вспыхнула я, вскакивая со скамьи у окна и топая ногой- Сколько повторять-то вам можно?

- Ты не нам повторяй- сухо обронил Защитник, внимательно выбирая следующую ягоду в плошке- Ты Кощею это теперь объясни. Хотя… А и не объясняй ничего! Оно и к лучшему все вышло. Видишь? Увидал царь, кто ты есть, да и остыло сердце его к тебе. Тепереча-то точно судьба- злодейка нам не угроза. Василиса теперь царицей будет.

И я снова горько завыла, падая на скамейку и подставляя устало закатившей глаза Фросе свою растрепанную макушку.

По всему выходило, что мохнатый мотылек в юбке прав.

Теперь мне можно было не волноваться о переходящем границы навязчивом внимании упорного мужчины. Оно бесследно растворилось где-то в ночных тенях, испуганно жавшихся по углам тронного зала той осенней ночью, когда свалившийся на мою бедовую голову Финист Ясный Сокол неожиданно оповестил всех присутствующих о своем недавно обретенном статусе моего жениха.

Нет, не моего, конечно! Но кроме меня и испуганно пискнувшей Смертушки, никому о том было не известно. Царь Берендей, батюшка настоящей Настасьи царевны обещал за него свою дочку выдать. Которая в этот судьбоносный момент, в прямом смысле слова ни жива ни мертва валялась где-то под стеллажом с архивными папками в другом мире. Я ей, само собой, не являлась. стояла перед сияющими яростью и обидой желтыми глазами скрипящего зубами Кощея и недоумевала, почему косяк не мой, а расхлебывать опять мне придется. Вообще-то, я была исключительно ВРИО настоящей царевны, с урезанным функционалом, если что.

Но кому я могла о том сказать? И, главное, что бы это решило?

« Да и оно надо тебе эту проблему решать, если честно?»- безразлично закатил наглые глазки чертик на левом плече- «Тебе же и ухаживания Кощеевы поперек горла были. И замуж ты за него, вестимо, не собиралась. Даже, скажем прямо, всеми силами того избежать должна была. А то кранты тебе. Ну и стране, за компанию. Да и домой бы пора, в самом деле! А теперь чем не повод? Вроде как все решилось даже раньше срока. Бессмертный в твою сторону и не смотрит. Прям одним воздухом с тобой дышать брезгует. Так может пора бы и тела местами поменять?»

Но, судя по всему, вопреки железной логике подлого советчика, «все равно» мне не было. Скорее уж совсем наоборот- в один миг изменившийся с удушливо-влюбленного на отстраненно-холодного с примесью откровенной брезгливости злодей не подарил мне облегчения резким отсутствием своего внимания. Вместо этого, теперь сердце мое задыхалось от боли и безнадеги, взгляд с тоской пытался поймать хоть мимолетный контакт с откровенно бездушными глазами царя, а руки изорвали ни один шелковый вышитый платочек, под столешницей в трапезной, в которой мужчина теперь появлялся как часы и, при этом, показательно был сосредоточен исключительно на Василисе Прекрасной.

Меня же, согласно этикету, должен был занимать сидящий отныне по правую руку от царя, почетный гость Финист Ясный Сокол.

Да-да! Вместо того, чтобы шлепнуть этого гада прямо на месте ( а что? Злодею же можно. А в данном случае было даже нужно, на мой взгляд), ну или уж, в порыве гостеприимства, позвать его прогуляться до столь любимых царем пыточных ( а чего только мне-то повезло с той экскурсией?!), внезапно поимевший приступ человеколюбия Бессмертный просто пригласил его… остаться!

- Ну, раз так, то будь на смотринах моих гостем дорогим, Финист Ясный Сокол- откровенно давясь оставшимся от зубов песком, процедил Кощей- Коль не враг ты мне, добрый молодец, то отведай хлеба-соли, отдохни с дороги да развей грусть печаль мою, молодецкую. А там на свадьбе моей погуляешь, да и заберешь свою невестушку. До Оспожинок уж недалече осталось.

- Благодарствую, царь-Кощей- тут же отвесил земной поклон довольный Финист- Коль добром зовешь, то не откажусь! Буду гостем тебе добрым.

И ведь, козел, не отказался!

Как только стража развязала наглеца, усатый красавец хитро мне подмигнул, потянулся затекшим телом и тут же заявил:

- Мне бы в баньке попарится с дороги. Ну как? Затопишь мне баньку, Настенька? Попаришь путника усталого?

Челюсть моя с громким стуком упала на грудь. Откровенно шалеющий от чужой наглости Защитник упал на нее следом же. Даже Фроська ахнула, краснея до ушей.

А бледный от ярости царь лишь плотнее сжал губы и полным сиропа голосом прошипел:

- На то в тереме моем и банщик есть, добрый молодец. Но уж коли компании просишь, то вон, Яга Мракобесовна тебя попарит. И не впервой ей и в радости, молодца в баньку проводить.

- Ась?- тут же очнулась не менее ошалевшая ведьма и, метнув взгляд на близкого к припадку царя, спешно засеменила к дверям, прихватив слегка опешившего Финиста- Я-то? А то как же! Уж я этих царевичей да королевичей, Иванушек да Елисеюшек, бывало, ажно рядками парила! Как пойдут ко мне по весне за зазнобами своими, якобы кем-то краденными— так не изба, а проходной двор получаетси. Этим лишь бы не пахать да не сеять. Самая посевная, а они ишь че удумали- за тридевять земель невесту свою спасать. Тьфу! И каждого попарь. А на каждого баньку топить- дров не напасешьси! Вот я подкоплю, бывало, молодцев в погребе да всех скопом и парю. Ех! Хорошо я веником махать умею! А уж как парни визжат, да к дверям ползут! Ух! Аки ягодки спелые тока в пару мне полупопия-то подмгивают! Токма не пойму, от усердия мого визжат, али от того, что в баньке я и простыню не одеваю… Ну так ты мне сейчас и скажешь. Пойдем- пойдем, касатик! Ужо бабушка-то тебя попарит!

- Так зачем, бабушка?- пытался дать заднюю неожиданно сбледнувший с лица молодец- И банника да парщика, поди, мне довольно будет.

- И не вздумай, касатик- возмущалась уже из коридора хваткая бабка- А гостеприимство царское? А указ его твердый? И-и-их. Нет! Отпарю тебя в лучшем виде. Я в былые годы, помню, как вплыву в баньку к гостю, да вся в пару , аки лебедь белая; как скину простыню стылую, как поиграю бровями черными… Ни один богатырь опосля баньки моей забывал за чем и ехал! Аж не выгнать с избушки потом было.

- Значит и баньку ты ему топила…- буквально просвистел Кощей, с усилием собирая в себя потоки черной тьмы, хлынувшей было по углам.

- Да не было такого!- попыталась возмутиться я, но Бессмертный лишь смерил меня брезгливым взглядом и быстро вышел в другую дверь, злобную на последом дубовой дверью.

В зале вновь воцарилась звенящая тишина, прерываемая лишь моим обиженным сопением, шелестом мохнатых мотыльковых крыльев и шмыгаем простывшего носа дворовой девки Ефросиньи.

- Да… доигралась ты, Настенька- совсем не по дружески процедил Защитник и улетел на плечо к Фроське.

- Догулялась- похоронным голосом обронила она.

- Ох. что ж теперича будет то- всхлипнула совершенно перепуганная Смертушка.

И все опять замолчали.

- Мож не надо, бабушка?- тоскливо доносилось из темного коридора.

- Надо-надо, Финистушка! Эх, старость не радость… А может еще и на моей околице красная горка будет! Сейчас так попаримся, что мож еще и я замуж-то выйду. А, касатик? Как думаешь? Хе-хе-хе… Еще понравится тебе бабушка так, что и невестушку свою позабудешь.

«Вот это было бы отлично»- обреченно подумалось мне.

Но уже тогда я прекрасно понимала, что надеяться на это не стоит.

И была права.

К утру Финист от баньки, все-таки, отошел. И хотя при виде хитро подмигивающей ему хихикающей Яги до сих пор дергался, краснел и, почему-то, хватался за пояс штанов, но напора не терял и со свойственной ему простотой и прямотой взялся за обхаживание меня.

Эх, вот что я за дура, спрашивается? Правильно говорят: чтобы человеку было хорошо, ему сперва нужно плохо сделать, а потом как было.

Плохо мне сделали прямо сейчас.

Финист мозг свой удалой измышлениями не утруждал. Книжками умными, не в пример злодейскому красавцу Кощею, не баловался. Лицо свое интеллектом не уродовал. А, потому, ухаживал по- старинке. То есть никак.

Сперва просто играл литыми грудными мышцами у меня под окнами под разными благовидными предлогами- то водой колодезной облился, то дрова колоть так удобнее… И не важно, что ни колодца у меня под окном не было, ни дровницы.

Кого бы это останавливало? Он дрова аж цельной поленницей приволок. Прямо в пять утра, с первыми петухами. Прямо под истошные вопли какого-то мужика, видимо за те дрова ответственного. Причем, прямо с этим самым мужиком на верхушке поленнице и лежащим. То ли спал он там, несчастный, то ли по пути залез да остановить пытался. История о том умалчивает. Но факт оставался фактом: с рассветом я подскочила на постели от первого удара удалого топора по березовому полену, сопровождаемому молодецким: «Эх! Размахнись плечо! Вот так!», и визгливым: «Ты что енто, ирод, делаешь-то? Кто-ж так рубит? Ой, одна щепа-ж от полена-то остаетси!».

А уж ведро воды принести да на себя вылить и вообще не проблема. Как и мечом со свистом помахать, да пару деревьев показательно зарубить.

Видимо считалось, что узрев, как перекатывается бицепс с трицепсом, да блестит на утреннем солнышке соленый пот, бегущий с дельтовидной на большую грудную, я вот прям сразу стеку на пол лужицей и заору благим матом: «Финист, я Ваша на веки!». Тут то он меня, в экстазе из окна выпавшую, на руки сильные подхватит, носом в ту самую дельтовидную уткнет да умчит на лихом коне в поле русское. Где и женится пару раз, покуда рожь не убрали.

Но что-то явно пошло не так.

Потому что от экстаза я из окна не выпала. А выпал горшок с геранью. Причем прямо на буйну голову молодца.

- Это случайность!- уже даже не слишком пытаясь играть в искренность отмахнулась я от тяжелого взгляда Кощея и очень обиженного испачканного землей полуголого молодца, с корневой системой на ушах.