Запасная царевна

Глава 29

В общем, все оказалось именно так, как в своих худших предположениях прогнозировал мой новообращенный защитник.

С этого момента, знаки внимания посыпались на меня, как из рога изобилия.

Каждое утро я просыпалась в окружении новых букетов из поздних цветов, не иначе как с помощью магии раздобытых Кощеем. В сундуках прибывало от систематических подношений в виде отрезов заморских шелков и украшений из драгоценных самоцветов. А мое ментальное тело, судя по всему, вовсю покрывалось дырами от тех недобрых эмоций, которыми фонила в мою сторону моя новая «лучшая подружка»- Василиса Любомировна.

После ужасного происшествия с Аленой Ивановной, чуть не приготовленной мною в брусничном соусе, девушка не преминула явиться ко мне в горницу и в самых ярких эмоциях показать, как сама она ошеломлена да напугана. Царевна заламывала руки, бледнела, умоляла поверить, что она и думать не думала, и гадать не гадала, что я именно этого лебедя имела в виду. Ведь в пруду и обычный, якобы, плавал ( правда, я его не видела!). Уж и не подозревала девушка, что я оборотницу от обычной птицы не отличу. А лента-то обычная нерасплетайка была. Может и посильнее, чем у остальных царевен магией напитана, так то потому, что и волос у Василисы гуще, и волшебство чужое. Своего-то у царевны и нет. А потому, чтобы ленту подпитывать не пришлось, ее сразу сильнее питают. Как-то так.

При этом девушка заливалась хрустальной чистоты слезами. И делала это не в пример мне красиво и трогательно. И нос-то у нее не распухал и не краснел, и глаза не выдавали китайские народные корни… В общем, идеальная красота. Не даром народе ее Прекрасной и прозвали.

Конечно, я ей не поверила.

Прозрение, посетившее меня после очередного не состоявшегося убийства, надежно покрыло мои ушки противолапшечным покрытием, а глаза антирозовым напылением. Но, как сказали когда-то умные люди, друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе. И мне же спокойнее, если Василиса и дальше будет думать, что я остаюсь наивной, легко поддающейся манипуляциям слезливой дурочкой.

Именно потому я сейчас сидела рядом с ней на лавке и послушно выслушивала ее восхищение моими подарками.

- Лепота-то какая, Настенька!- ахала Василиса, глядя на игру света на гранях сапфирового ожерелья- Как яхонты*-то лазоревые горят! И цвет в точь к твоим глазам! Ох и внимателен к тебе царь Кощей. Балует…

- У меня глаза, скорее, серые- понуро отзывалась я, вздыхая над полным ларьцом подарков- Это к твоим, синим, больше бы подошло.

- А каковы серьги со смарагдами*?- не слушая меня, алчно шептала над драгоценностями царевна- А бусы с фирузой*? Ох, не счесть богатств в его казне, коли такие подарки делает. Счастливая ты, Настя!

- Забирай себе- буркнула я, поджимая губы- Не любо мне это все.

- Да как же не любо-то?- опешила девушка- Разве-ж можно так царя обижать да гостинцы его передаривать? Не гоже так, подруженька. Уж коли выбрал он тебя…

- Да с чего вы все это взяли-то?- не выдержала я, подскакивая с лавки и нервно двигаясь по комнате- Смотрины же! Он просто мне внимание, как и всем уделяет.

- Мне вот не уделяет- пожала плечами царевна- И Елене с Марьей. И подарков таких не дарит. Да, почитай, что и никаких не дарит. И гулять не зовет боле…

В ответ я лишь неопределенно повела плечами и с раздражением захлопнула перед ее носом драгоценный ларец, перекрывая собеседнице обзор на многочисленные украшения.

- Вот не пойму я, подруженька, ты самой себе сейчас врешь, али меня обмануть пытаешься?- склонила головку на бок Василиса- Коли меня жалеешь, так пустое. Ежели на то воля Кощеева и ты ему по сердцу пришлась, так совет вам да любовь. Уж роптать не осмелюсь. А если себе врешь… Не будет Бессмертный поди кому богатства такие дарить. Не по его это. Да и без гостинцев все ужо давно ясно…

И девушка грустно вздохнула.

- Ничего не ясно!- возмутилась я- Просто он… Он…

Но Василиса лишь грустно улыбнулась и с новой силой зарылась в очередной сундук:

- Ой! Никак парча? И палантин кашмировый? Красота-то какая! Лепота…

И я замолчала.

А что мне было сказать? Что Бессмертный просто нарочно показательно меня выделяет, чтобы всем доказать, что ни отец с матерью, ни судьба ему не указ?

Причем настолько нарочито, что даже сомнений не возникало- делает это на зло. На зло всем вокруг.

Первым делом, назло папе, мотыльковым защитником мельтешащим постоянно рядом со мной и с мольбой глядящем на упертого в своем противостоянии сыночка. Эта тоска в глазах пузатенького лохматого насекомыша даже меня пронимала. Старик с мохнатыми крыльями переживал. И за то, что сбудется его глупо брошенное проклятие, и за сына в целом.

Но что Кощею чистая слеза, висящая на крючковатом носу батюшки? Злодей лишь фыркал, да смахивал доверчиво подлетавшего к нему защитника щелчком пальцев:

- Не лезть в мою личную жизнь, я сказал- ровно говорил он, слегка ухмыляясь- Поуправляли мной с матушкой? За меня все порешили? Теперича мой черед. Я сам себе хозяин. Вот нагуляюсь, наиграюсь и тогда женюсь. А уж на ком да когда- то только мне и решать.

Сколько не уговаривал отец Кощея утихомириться, становилось только хуже:

- Это за кого вы все меня принимаете, если думаете, что коли я с девицей подольше погуляю, так сразу в нее влюблюсь да про долг свой забуду? - недобро хмыкал он- Ну вот, я разве что ночую не подле ее горницы. Сломила меня судьба злодейка? Потревожила сердце мое каменное? Мне решать, когда смотрины эти закончатся.

- Бесполезно все, Кощей Кощеевич- тихо шептала я огорченному защитнику, очередной раз наряжаясь для свидания с агрессивно ухаживающим мужчиной— Пусть балуется. Надоест ему меня по лесам выгуливать да по озерам на лодке катать. Не трогайте его, а то еще больше упрется! А так, глядишь, все это пустым окажется. Не посмеет он проклятие свершить да Русь сгубить. Оставьте его, он и успокоится.

Но если до мотылька в юбке я хоть как-то могла достучаться, то прародительница фамильного упрямства царя Бессмертного была не менее упертой, чем сам, закусивший удила поклонник.

Их с сыном противостояние уже давно перешло все приличные границы и грозило перерасти из внутрисемейных разборок в полномасштабную внешнюю войну.

Сперва царица Софья просто обижалась, хлопала по ночам дверьми да ставнями, звенела цепями и учила дворовых собак выть ночь напролет. Да так жутко, что в лесу поубавилось волков, а преступность в столице сразу в разы снизилась.

Кощей в ответ лишь утроил свои усилия по завоеванию моего сердца. А потому, ничего романтичнее не придумал, как захватить пол каравана восточных благовоний и щедро вывалить честно награбленное и душно пахнущее добро прямо под порог моей горницы.

Мол вот, полюбуйся какой я герой! Могу в одиночку всех верблюдов пораскидать и все своей избраннице прямо как есть в подоле приволочь.

И я любовалась. А что еще мне было со всем этим парфюмерным скарбом делать? Расставила по лавкам. Пусть стоит. Раз бесплатно.

На бесплатно, судя по всему, особенно и обиделись ограбленный купцы. Они, наверное, рассчитывали так же расставить свой товар в собственных лавках и хоть что-то за него поиметь. Икибана же в моей горнице им доходов не принесла. Зато принесла убытки и нарушила тщательно выверенный бизнес план. Обманутые в лучших чувствах и планах на прибыль торговцы отряхнулись, частично собрали разбежавшихся по лесу верблюдов и пригрозили отныне обходить Кощеев град стороной.

Кощей только хмыкнул.

Зато испугались разбойники с Восточного тракта. Они быстро подсчитали курс резкого снижения доходов и подали царю жалобу с просьбой обеспечить караванам гарантию защиты от царевых же безобразий.

Бессмертный, в ответ на такие наглости, показательно развеял над полем пять тюков драгоценного шафрана и куркумы, отобранного уже у разбойников. Тем самым быстро показал им, что был в глубоком курсе об их нелегитимных действиях и неучтенных доходах. И тут же обложил их обязательным налогом « на контролируемый грабеж».

Разбойники сникли и развели руками перед с надеждой смотрящими на них купцами.

Купцы сразу поняли, что грабить их теперь будут с удвоенной ставкой, потому как грабителям тоже НДС надо было с чего-то компенсировать. И тут же сократили количество поставляемого товара. Оно и логично- меньше везешь, меньше отобрать могут.

В результате этого цены на специи, лишившиеся подпольных продаж, резко возросли. Вкус у столичных блюд в трактирах ощутимо подпортился, а стоимость поползла вверх.

В народе нарастало недовольство. Торговля трещала по швам. Гильдия трактирщиков планировала провести митинг и забастовку.

Но царь продолжал упорно показывать характер.

Вместо того, чтобы заняться намечающимся путчем и успокоить общественность, он гулял со мной под луной, свозил меня на осеннюю ярмарку и, даже, спел мне ночью под окном что-то, отдаленно напоминающее серенаду.

При этом, выведя последнюю руладу в ночное небо царь так выжидательно уставился в мое ошалевшее от ужаса лицо, виднеющееся в раскрытом окне, что я чуть не сдалась и не призналась в неземной любви вот прямо там. Лишь бы эта пытка больше никогда не повторилась.

Благо, песня вовремя прекратилась и приносить себя в жертву его самовлюбленности и эгоизму не пришлось.

Нет, стонал под балалайку он, конечно, знатно. И даже плюсы от этого были- не выдержавшие конкуренции дворовые псы посрывались с веревок и самоубились в волчьих пастях в дремучем лесу. Так что выть по ночам стало больше не кому. Потому как у Кощея не каждая ночь, знаете ли, была для романтических песен свободна.

Однако, были и минусы.

Лишившись основного средства раздражения в виде систематически воющих собак, царица сменила тактику.

И через пару дней перешла от тихого подстрекательства блохастых к первым активным действиям.

В тот особенно промозглый сентябрьский день, так удачно выбранный моим неутомимым и неумолимым поклонником для очередной романтической прогулки, она перевернула нам лодку, покуда мы с царем катались по Белоозеру. Чудом мужчина вовремя успел ухватить меня за шиворот и не дал тяжелому шерстяному сарафану утянуть меня на дно.

Мокрые, злые и откровенно уставшие, лишь час спустя мы добрались до терема. Потому как подлое приведение не только утопило наше плавательное средство, но и привязанных на берегу коней напугало и прогнало в лес.

В итоге, я так продрогла в холодной воде, что уже всерьез опасалась ощутить к утру все симптомы двусторонней пневмонии.

Воспаление легких, слава Богу, обошло меня стороной. Зато я получила неделю несварения от бесконечных настоек, которыми меня напичкала Яга, да начавшую развиваться хроническую бессонницу.

Мало мне было ночных завываний! Вот честное слово, я их еле пережила, не в пример вполне мелодичному скулежу дворовых собак. Так теперь получалось, что даже перестав петь, Кощей все равно меня даже во сне одну не оставлял. А я не могу спать, когда какой-нибудь злодей ночь напролет сидит у моей постели, пялится на меня своими желтыми глазами и не дает спокойно перевернуться на другой бок, захватив в стальные тиски моею несчастную руку!