Запасная царевна

Глава 3

Круговерть закончилась так же неожиданно, как и началась. Просто вдруг реальность мигнула цветными огнями и проявилась, как на включенном телевизоре, подарив мне вместо долгожданного облегчения дезориентацию в пространстве, приступ тошноты и, почему-то, сильно затрудненное дыхание.

- Спаси-с-сите- сильно закашлялась я, не сразу сообразив, что рот забит кусками кислого, непережеванного яблока, затыкавшего мой рот.

- Ох, подавилася!- ахнул сбоку от меня девичий голосок и в поле моего размазанного слезами зрения замелькал цветной подол и белые расшитые рукава- Покашляй, милая, вот так!

По спине аккуратно хлопали чьи-то мягкие руки, под нос совали деревянный ковш с водой.

- На вот, глотни студеной! В миг полегчает-то!- суетился кто-то сильно заботливый, пока я задыхалась кашлем, стараясь избавить горло от остатков яблока.

- Не надо, спасибо!- с трудом прохрипела я между приступами, конвульсивно сотрясаясь измотанным телом.

Многострадальный кокошник сполз на бок и грустно висел где-то на моем правом ухе. Подол задрался, обнажив перепачканные травой голени. Лыковые лапти нещадно кололи изнеженные мягкими кроссовками пяточки.

- Пей-пей! Водица колодезная, чистая! Вот так… Что-ж ты так на яблоки-то накинулась? Вон и яблоньку всю пообтрясла…- тыкала мне в лицо ковшом новая знакомая, умудряясь половину ледяной воды выплеснуть мне на грудь.

- Что?- все еще хрипло уточнила я, враз задохнувшись от плеснувшей на меня морозной влаги и избавляясь, наконец, от большей части засорявшей мой рот пищи.

Выплюнув кислятину на траву, пыпыталась отдышаться и рассмотреть говорившую, частично скрытую упорно сползающим на лицо окаянным головным убором.

- Яблоньку, говорю, зачем пообтрясла всю?- покачала головой девица в домотканном сарафане и с вышитой лентой в волосах, словно обручем опоясывающей ее высокий лоб и вплетений в толстую пшеничную косу- Кощей Кощеевич серчать будут. Яблонька-то егойная. Заговоренная…

- На что, простите, заговоренная?- скорее из вежливости, чем из интереса уточнила я, потирая саднящее горло ударяя себя кулаком по груди, борясь с последним куском, казалось, намертво застрявшем где-то в пищеводе.

- На перемещение в любое место, Настасья Берендеевна- вдруг отозвались сухим, чуть насмешливым мужским голосом, причем, почему-то, откуда-то со стороны- И, сдается мне, тебе это было ведомо.

Сердобольная девица тихо охнула и тут же выпрямилась, низко склонив на грудь светлую голову.

Я замерла, с силой сглотнув, наконец, упорно не поддававшийся кусок яблока и очень медленно повернула голову в сторону нового собеседника.

Он стоял, прислонившись плечом к соседнему дереву, сложив на груди руки и скептически выгнув иссиня-черную бровь. Волосы, цвета воронова крыла, прямыми, непокорными прядями падали на высокий мраморно-белый лоб, скрывая цвет недобро прищуренных глаз. Тонкие губы чуть презрительно гнулись в ломанную линию над неожиданно чисто выбритым квадратным подбородком, словно расколотым пополам глубокой ямкой.

Мужчина был красив какой-то хищной, угловатой красотой. Без бугрящихся под тонкой, шелковой рубахой мышц, без выраженного рельефа на оголенной открытым воротом шеи, но, между тем, буквально давящий ощущением такой нечеловеческой силы и мощи, исходившей от него, что спина сама собой начинала гнуться в покорном поклоне, а взгляд устремлялся в пол, не в силах вынести тяжести его пронзительного взора.

А я сидела, такая, перед ним, в некрасиво задранным выше колен помятом сарафане с чужого плеча, сползшем окончательно кокошнике и измазанная слюнями с остатками недожеванного яблока… И с поражавшем меня саму упорством, практически через физическую боль, заставляла себя высоко держать гордо задранный подбородок и не отводить уже почти слезящихся от чрезмерного напряжения глаз.

Зачем оно мне было надо? Не понятно. Но только, судя по всему, мое вызывающее своей непокорностью поведение несколько озадачило красавца, от чего его взгляд, на миг, из презрительно-зловещего сделался недоуменно-заинтересованным и, даже, каким-то задумчивым. Но лишь на миг. Потом с ветки несчастной, зверски поломанной яблони упало последнее зеленое яблоко и, давя мягкую траву и остатки моего шанса на понимание, покатилось прямо к его ногам, робко ткнувшись в черную кожу высоких сапог с серебряными клепками.

Мы с мужиком молчаливо проводили глазами нагло разрушивший атмосферу зарождающегося чувства плод и снова медленно скрестили наши взгляды.

Ну что-ж, первая встреча удалась.

«Я влюбилась»- обреченно констатировала я сама себе нервно подрагивающие пальцы и откровенно шальную наглость, с которыми я, честно говоря, уже была знакома.

Ну да, именно так я и веду себя, если мужик мне, вдруг, резко нравится. Не умею я кокетничать! Вместо этого начинаю грубить, лезть на рожон и вообще нести откровенную чушь. Видимо, в тот момент я искренне считаю, что поняв какая я веселая, смелая и язвительно-саркастичная, мужчина прямо сразу не выдержит и упадет к моим ногам, дергаясь в любовных конвульсиях…

Как вы, наверное, догадываетесь- ничем хорошим это не заканчивается. Чуда не происходит. Объекты моих воздыханий напрочь отказываются хамство и плоские шутки принимать за изящный юмор и признак моего глубокого ума и хорошего образования. Количество моих романтических историй геройски стремится к нулю. Причем, видимо, стремиться вот прямо в этот момент.

«Настя, держи себя в руках!»- ни на что особо не надеясь, мысленно взмолилась я- «Только не пытайся его очаровать, как обычно!»

Но на левом плече уже давно сидел довольный до нельзя чертик и, напевая пошлую песенку, жарил на медленном огне весело подгорающего ангелочка…

Я, чуть прищурившись в ответ на хищный прищур, склонила голову на бок и жарко облизнула пересохшие губы, поправив руками весьма сомнительное содеоржимое собственного лифа, с ужасом наблюдая, как кривится в брезгливой гримасе лицо мрачного красавца, наблюдавшего за выражением моей физиономии.

«Ну, похоже, опять без взаимности»- пожал плечами чертик, переворачивая шампур с ангелочком.

В принципе, и без специалиста было понятно, что у мужчины любви с первого взгляда не случилось.

- Налюбовалась, красавица?- насмешливо процедил он, движением опытного хищника отталкиваясь от шероховатого ствола и делая длинный шаг по направлению ко мне- Али я под хохлому цветами расписан?

Худой и очень высокий, с немного вытянутым недобрым лицом, в черном коротком кафтане, плотно облегающем широкую грудь. В черных штанах и высоких сапогах из тонкой кожи, он возвышался надо мной, как вековой дуб. И не то что восхищения, даже никакого сострадания ко мне, однозначно, не испытывал.

- Вот поведай мне, Настасья царевна, чем обидел тебя?- вкрадчиво прошипел мужчина сквозь плотно сжатые губы- Али горница да не светлая? Али сундуки нарядами да не полные?

- Я…- невнятно начала было я, а потом, вдруг поняла, что вдруг не потяну вычурный слог старорусских былин? Как же тогда объект сразу поймет, какая я вся искрометная и веселая?

Вот именно поэтому я просто замолчала и просто тупо опустила глаза, стараясь для начала успокоиться и не опозориться. А вовсе не осознав, что «молчание-золото», особенно перед САМИМ ИМ, как, видимо, подумал неожиданный герой моего романа, зачем- то пытаясь вывести меня на диалог:

- Как приехала на смотрины, так и заперлась в своей горнице. Слезы все лила, да все плакала. Не ходила ты ни к заутрене*, ни к обедни* к нам не спускалася- продолжал заводиться недобрый молодец- Так поведай мне, красна девица! Али ты язык проглотила-то?

И в этом была его ошибка.

- Не хотела есть да живот болел. Вот и плакала, что не кушала- пораскинув рифмой, не слишком уверенно буркнула я, решив, что для начала неплохо.

Мужчина, казалось, несколько опешил и даже переглянулся с недоуменно пожавшей плечами девушкой в сарафане, что все так же стояла рядом со мной.

«Видимо в рифму не сильно попала все-таки, или слова не старорусские»- подумала я- «Дура-дура! Как ты ему понравишься, если он тебя не понимает?»

И я решила немного исправиться.

Кокетливо поправив задорно висящий на ухе кокошник и утерев рукавом испачканный яблоками рот, я пояснила:

- Кашу я не ем на заутрени, а в обедни суп недоваренный- вякнула я в образовавшейся паузе, решив, что лучшая защита- это нападение. Например, на нерадивого повара.

- Нездорова ты, красна девица- чуть дрогнувшим голосом, неуверенно проронил мужик, отступая на пол шага и, кажется, еще больше бледнея.

Хотя бледнеть особо ему было и некуда.

- Больно яблоки уж зеленые- согласилась я, совершенно шалея от собственной невменяемости и говорливости- Как бы ночью мне не дристало… Э-эээ…не неспалося.

Мужик чем-то подавился и закашлялся. Искренне надеюсь, что не теми же яблоками.

- Вот и ты скажи, добрый молодец- вы по что меня, красу, травите? Коль не люба я сердцу молодца, так отправил бы к отцу-батюшке. А что яблочек да зажидил, гад, так вообще стыдоба тебе, молодец!- продолжила занимать я главенствующее положение.

Девка в сарафане уронила на пышную грудь челюсть. Мужчина, как-то неловко поежившись, с тоской посмотрел на яблоню, возможно, прикидывая, остались ли на ней крепкие ветки, чтобы на них залезть от меня подальше.

Но я не собиралась дать шанса сбежать от моей любви и, набрав в грудь побольше воздуха и театрально прижав ладошку к груди, завыла:

- Ой, смотрите вы, люди добрые- заголосила я- Как пошла я в сад погуляти- то, хоть травы какой пожевати- то. Увидала я добру яблоньку. Хоть зеленая, да все пища же! Как я вскинула белы рученьки, как на веточку забралася я. Как хотела скушати яблочко, с червячком бы да не побрезговала. А деревья у вас сплошь трухлявые, погрызёные древоточицей (не моя же жопонька тощая виновата в том происшествии!) Подломилась подо мной веточка, да упала я на сыру землю. По траве-мураве покатилася, ободрала коленки молочные. Помогите мне, люди добрые! И не кормють меня и роняюти!

В саду воцарилась звенящая цикадами тишина.

«Это трындец…»- подумалось мне- «А ведь, казалось бы, ниже пасть в его глазах я уже не смогу. Ан нет! Нет преграды тем, кто стремится…»

Мужик икнул.

А я обреченно прикрыла глаза: «Ну, с почином, Настасья Филипповна. Физический труп есть на твоей уже совести? Вот тебе труп моральный в придачу-то. А ну как молодец от шока преставится? Не умеешь ты с людьми-то знакомиться.Трупы сразу все получаются»- подумалось мне, с удивлением отмечая некую старорусскую напевность даже в мыслях.

Но остановиться я уже не могла. Меня явно несло в попытках хоть как-то исправить мнение о себе у неожиданно воплотившегося объекта моих девичьих грез. Кстати, безвозвратно, кажется, испорченное мнение. Но чем черт не шутит…

- Да и сами Вы нездоровые. Может тоже яблочек скушали?- проявила я участие, стараясь выглядеть заботливой и строго следя за слогом- Если скушали- не завидую. Животом теперь не замайтеся. Лопухи в саду уродилися, если надо- их много за грушею…

- Так. Довольно- вдруг пришел в себя брюнет, для верности мотнув при этом сердитой головой- Ты к царевне Настасье приставлена?- строго и холодно спросил мужчина у вжавшей голову в плечи девушки- Проводи ее в горницу, да травницу к ней покличь, пусть посмотрит. Может перегрелась на солнцепеке, болезная, с непривычки-то. Чай, впервые за седмицу на улицу вышла.