Узнай меня, любимая

Глава XII. Перемены

- Госпожа, госпожа, пани Янина! – кто-то молотил в дверь.

Снова замок Ковальских, моя комната. Кажется, я вчера легла спать прямо в одежде, не раздеваясь, а еще отчего-то задвинула дверь на засов. И вот теперь в нее нетерпеливо стучали. Голос Граськи.

- Пани Янина!!!

Вскакиваю, протираю сонные глаза, отдергиваю засов. Граська сияет, как натертая скрягой монета.

- Пани Янина, пан Яромир нашелся! Ей Богу, нашелся!

Ощущение, что она кричит мне сквозь толщу воды.

- Кто нашелся?

- Пан Яромир нашелся, гонец из Дарницы прискакал. Пан Казимир послал вам сказа…

Она не договорила, в комнату счастливым ураганом влетел сам свекор.

- Янина, мой мальчик жив! Слышишь?! Он нашелся, он скоро будет здесь!

- Как? – только и смогла произнести.

«Ярик! Жив! Жив!!! Боже, спасибо, спасибо, спасибо!!!»

- Его перехватили альты, он был в плену. Этот жестокосердный народец не хотел брать выкуп. Ярек должен был умереть на чужбине, но он сумел уговорить начальника охраны организовать ему побег. И с отрядом переметнувшихся к нему воинов Яромир прибыл в столицу. Через два дня он будет здесь. Гонец загнал двух лошадей, чтобы сообщить эту радостную новость. Бог услышал наши молитвы, я успею увидеть своего сына, – Казимир отер слезу.

- Ну, что же вы плачете, отец? – улыбнулась я ему, хотя тоже глотала слезы счастья. – Теперь все будет хорошо! Все будет хорошо!

Два дня, как это долго! Надо немедленно отправляться в путь, я помчусь к нему навстречу. Разве можно усидеть дома? Ярек жив! Я знала, я верила! Столько лет, надежда таяла, а он все же жив. Мерзкие альты хотели отобрать у меня мужа! Сам свекор уже не удержится так долго в седле, но я же смогу. Спасибо пану Богдану, я неплохо держусь в седле, могу проскакать и верхом.

Я уже хотела попросить пана Казимира: разрешить взять мне пегую кобылку и отпустить со мной ладских кметей, но тут какая-то внутренняя сила остановила меня. А обрадуется ли Яромир законной жене? А если я увижу равнодушный, а может даже сердитый взгляд? Если все эти годы он мечтал не обо мне, а о встрече с ней? Нет, он должен сам сделать выбор, я не буду на него давить. Пусть решит сам. Так правильно. Но нужно же как-то занять себя, теперь безделие было для меня невыносимо.

- Надо распорядиться насчет любимых Яреком лакомств. Он, наверное, жутко отощал. Из Ковалей пусть принесут дюжину уток. Отец, помните, он любил утку, вымоченную в вине… И еще яблочный пирог с хрустящей корочкой и пастилу. А яблоки уже поспели?

- Янина, займись этим, – одобряюще положил мне руку на плечо Казимир. – Да, надо хорошо встретить, он заслужил это. Мой сын герой!

Отцовская гордость смешивалась с необъятной радостью.

В замке все завертелось: служанки метались, наводя чистоту, перетирая серебро и смахивая пыль с каминных полок, в кухне варили яблочную пастилу, по всем закоулкам замка летал дурманящий аромат. Радостная новость уже разносилась по округе, в церкви шел благодарственный молебен.

А я бегала, засовывая нос во все дела, отдавала приказы и распоряжения, и наслаждалась суетой, она помогала мне отвлечься и не думать о предстоящей встрече. К закату ноги гудели, пора бы и угомониться.

А вдруг король уже отпустил Ярека домой, и тот уже мчится сюда, как это сделал гонец, загоняя коней! Может муж уже рядом?! Надо посмотреть, пока не зашло солнце. И я побежала к старой башне. Винтовая скрипучая лестница подняла меня наверх. Если посмотреть в эту бойницу, можно увидеть дорогу… а если в ту – запруду и старую иву. Это укромное местечко видно только отсюда. В памяти всплыл Ярек, целующийся с Моникой. Стало горько до тошноты. Я отвернулась и пошла к противоположному краю, рассмотреть путь из Дарницы. Никого. Пан Яромир не спешит домой, а может он заехал сперва в другое место? Как побороть ревность?

Не думать о прошлом, прошлого нет. Вот зачем я все вспомнила? Так было хорошо пребывать в неведении.

У выхода из башни я столкнулась с Казимиром, он был недоволен:

- Янина, прошу тебя, не поднимайся больше на старую башню.

- Почему? – удивленно вскинула я на него глаза.

- Именно там мы тебя нашли, когда ты потеряла сознание. Нечего там делать. Лестница совсем ветхая. Я тебе запрещаю туда ходить.

- Хорошо, отец, – легко согласилась я, мне, и вправду, больше нечего там делать.

В комнате я велела зажечь свечу, позволила служанкам себя раздеть и, оставшись одна, подсела к окну, разглядывать веточку бессмертника, зыбкий символ короткого счастья. А как я стала женой Ярека? Ведь он тогда, подшутив надо мной, скрылся восвояси. И тут вдруг раз, и я пани Ковальская, законная супруга, к большому разочарованию семейства Баньковых. Может его заставили? Как же это было?

После его шутки я была сама не своя, избегала встречаться с Граськой глазами. Хотелось пройтись, проверить, как устроились мои кмети во главе с паном Богданом, но королева запретила выходить из замка. Потрапезничав и облачившись в привычное черное платье, я решила побродить по гребню крепостной стены. Да я всегда любила залезть куда-нибудь повыше. Но дойти к желаемому месту мне не удалось. За мной прислали королевского лакея: король с королевой срочно желали видеть панну Янину Гриб. Что могло случиться?

В знакомых уже покоях королевы Софии меня отвели в небольшой приемный зал. Государь с государыней в простой домашней одежде сидели на устланной мягкими бархатными подушечками скамеечке, а перед ними стоял Ярек!

- Ну, вот, пан Ковальский, – король небрежно пригладил усы, – пани Гриб явилась, как вы просили.

- Пани Гриб, знакомое прозвание? – наморщил лоб Ярек, пытаясь что-то припомнить.

- Пан Ковальский, речь сейчас не об этом, – прервала его воспоминания королева, – вы сказали, что в столь ранний час у вас к нам срочное дело, и что говорить вы намерены только в присутствии девицы Янины, которая блистала вчера в винном платье. Мы послали за ней. Ждем вашего объяснения.

Я вся напряглась, ладони вспотели: какую еще гадкую шутку приготовил этот паненок? Что он собирается сказать королю?

- Мне удалось узнать у пани Яровой, что панна Янина сирота и вы, государыня, ее опекунша.

- Это так, – королева София приподняла тонкую бровь.

- Я прошу руки панны Янины, – выдохнул Ярек.

Удивлению моему не было предела. Наверное, я с таким растерянным и вопрошающим взглядом посмотрела на Ковальского, что король еще раз пригладил усы, пряча рукой улыбку.

- Видишь ли, Ярек, – посерьезнев, обратился он к новоявленному жениху, – панна Янина-то сирота, а вот у тебя батюшка в добром здравии. И без разрешения пана Казимира я не смогу дать разрешение на ваше венчание. Ты сам знаешь, как тяжело мне сейчас приходится лавировать между ладской и крульской знатью, не все смирились с тем, что я король. И очередная вражда мне не нужна. Поезжай, получи вначале разрешение отца, а потом сватайся.

- Но… – начал Ярек.

- И никаких «но»! И да, ты должен знать, что панна Янина на самом деле является…

- Я не могу ездить туда – сюда, когда речь идет о чести панны, – решился перебить Яромир самого короля. – Мы должны обвенчаться сегодня же. Вы знаете, государь, что в таких случаях не требуется согласия родных, достаточно слова короля.

Что он делает?! Он же обещал не проболтаться! Куда его несет?!

- Это неправда, – решилась подать я голос. – Я невинна! Пан Ковальский, вы забываетесь! – если бы взгляд мог прожигать, я сейчас сделала бы дыру в этом… вот даже слова подходящего не могу подобрать.

- Да как же неправда, если я провел у вас ночь, – очень искреннее удивился Ярек.

- Но это же было… – я опять замялась, подбирая слово, – недоразумение, между нами ничего не было, и я могу поклясться на иконе.

- Ну, поклянитесь, панна, что вы не кидались мне на шею и сами не целовали меня, горячо и в губы… а, и не расстегивали пуговки…

- Да как вы можете?! – от стыда у меня начали наворачиваться слезы.

- Поверьте, милая Янина, государь с государыней ничего никому не расскажут. Мы обвенчаемся и ваше доброе имя будет восстановлено, – он так правдоподобно вздыхал и с такой преданностью смотрел мне в глаза, что не знай я его получше, наверно, поверила бы.

- Ну, тогда другое дело, – поднялась со своей мягкой подушечки королева, – тем более панна Янина еще вчера дала мне понять, что влюблена в пана Ковальского.

Что?! И королева туда же! Мне, наивной деревенской девчонке, явно не по зубам матерые жители королевского замка. А гусак-то как самодовольно заулыбался, видать, думает, что правда.

- Да не смущайся ты так, Янина, – подбодрила меня София обезоруживающей улыбкой, – когда я венчалась с государем, у нас уже было двое детей и я ждала третьего, – и она подмигнула королю. – А для венчания подойдет как раз то серебряное платье. Пусть жених с невестой ненадолго останутся одни и перекинутся парой слов. Думаю, им есть, что сказать друг другу? Только без глупостей, – теперь она подмигнула Яреку, – вы пока не женаты.

Едва за королевской четой затворилась дверь, как я накинулась на женишка:

- Какого черта вас понесло на откровения?! Вы по дороге опять в королевские погреба заглянули?

- Как своей невесте, я запрещаю вам чертыхаться, – высокомерно задрал нос женишок.

Нет, с ним с ума можно сойти!

- Зачем вы во всем признались, мы же договорились, вы мне слово дали? – спросила я уже не с таким напором.

- А затем, что один не в меру болтливый пан болтался с утра по двору и видел, как я вылезал из вашего окошка, – Ярек, как бы отгораживаясь от незаслуженных нападок, скрестил руки на груди, – я, конечно, мог бы заткнуть ему рот, вызвав на поединок, но его седины делают это убийством. Такой грех брать на душу я не готов.

- Если бы не ваша дурацкая шутка, ничего бы не было, – надула я губы, тоже скрещивая руки на груди. А что? Я тоже так могу.

- Если бы вы не позорили меня при дружках своими едкими шуточками, мне не пришлось бы шутить самому, – Ярек упорно гнул линию, что жертва он, а не я.

- Если бы вы с дружками прошли бы мимо, не задевая, я бы и не шутила.

- Если бы вы не вырядились вороной…

- Ах, это я виновата? Не то платье нацепила, простите великодушно, пан Ковальский! – я шутовски поклонилась.

- Прощаю, – ничуть не смутившись, милостиво махнул он рукой. – Я, между прочим, вороненок, из-за нашей свадьбы лишаюсь наследства. Не думаю, что отец будет в восторге, что я приведу в дом панну Гриб. Да где ж я уже слышал это прозвание? Так что, если ты думаешь, что выскакиваешь за князя с пригоршнями золота в сундуках, ты ошибаешься.

- Я об этом еще не успела подумать, – какое мне дело до его состояния, вот как мне уживаться с таким гусаком, об этом подумать стоит.

- Послушай, вороненок, – он вдруг бережно взял меня за руку, и выражение лица из насмешливого стало совсем серьезным, – ты не бойся, я сумею нас прокормить, ты не в чем не будешь нуждаться. От матери мне досталась мелкая деревушка, мои личные владения, король подарит, наверно, что-нибудь, да в конце концов у меня есть сабля, которая мне еще послужит. У нас все будет, мой вороненочек.

И я, наверное, смягчилась бы, что-то такое зашевелилось в груди от его проникновенных слов, если бы Ярек в конце пламенной речи не добавил: