Закогтить феникса

Глава 19

Я с усилием отрываюсь от алхимической печи. Я себя убедила, что дом далеко, но внезапно я вижу столь странный привет от девятихвостых лисиц. Как так? Встреча с алхимиком прояснит хоть что-то. Девушки очень гармонично меняются местами, младшая служащая остаётся, меня провожает старшая. Я удивляюсь, как ей удаётся быть сдержанной и одновременно выказывать почтительность, при том, что она просто идёт по коридорам.

Мы поднимаемся на этаж.

— Госпожа, мне следует объявить ваше имя?

Хочу ли я представиться?

— Шан.

У комнаты нас ожидает другая служанка. Двери распахнуты, и девочка приподнимает прозрачный полог.

— Прибыла госпожа Шан, — сообщает моя провожатая.

— Проси же драгоценную гостью.

Я вхожу. Мою улыбку скрывает вуаль. Я сомневаюсь, но всё же снимаю шляпу, позволяю увидеть моё лицо.

Алхимик — крепкий мужчина с гладко выбритым лицом и взглядом охотника — приглашает меня за низкий столик. Два кресла установлены полубоком, будто ожидают двух добрых друзей, а не незнакомцев. Одно занимает господин Лю. Я опускаюсь в свободное.

— Чаю, госпожа Шан? Какой сорт предпочитаете?

— Доверюсь вашему выбору, господин Лю. Чутьё подсказывает, что мы ещё не раз встретимся.

— Вот как?

— Пилюли, — я указываю на четыре шарика в открытой коробочке, стоящей на краю стола, — качественные, но бросовые. Чего-то они стоят, но уж точно не способны привлечь ваше внимание ни коротким действием, ни слабым эффектом.

— Простите, госпожа, но почему вы называете эффект слабым? На первый взгляд у меня сложилось иное впечатление.

Нам подают пиалы.

По комнате растекается запах хвои, и я, не проуя, берусь предсказать, что чай будет с горчинкой. Определённо, хороший сорт. В пору попросить мешочек для ЮЧеня, но я, конечно, не стану позориться.

— Потому что в основе пилюль чарующий плющ, господин Лю. Принявший пилюлю, будет глубоко очарован первым человеком, которого увидет в течение ста ударов сердца. Однако очарование не означает подавление воли. Человек с сильной волей, будучи очарованным, способен не только осознать, что его дурачат, но и удержаться от соблазна. Эти пилюли хороши для новобрачных, познакомившихся в день свадьбы.

Алхимик невозмутимо делает глоток. А ведь он в нетерпении.

Как и я.

— Господин Лю, уверена, вы знаете всех выдающихся алхимиков…

— Осмелюсь сказать, что я знаю почти всех, даже бездарных учеников, — улыбается он.

— Пилюли всегда несут в себе след того, кто их создал. Иногда след едва уловим, но есть всегда. Эти четыре пилюли созданы незнакомцем.

— Потрясающая чистота. Мастер владеет уникальным серетом.

Что бы он сказал, увидев работу настоящего мастера?

— Вы мне льстите, господин Лю.

— Вы?!

Я хмыкаю, вынимаю из рукава столетнюю кровянку и протягиваю господину Лю:

— Что скажете, господин?

Растение, между прочим, прелестное. Три листика, каждый размером с ноготь большого пальца, короткий загнутый корешёк и крошечный чёрный цветок, в сезон дающий чёрную вытянутую ягоду.

Он недоумённо пожимает плечами:

— Целебная травка. Цена ей четыре полновесных серебряных слитка.

Кровянку я выбрала за размер.

Алхимик возвращает её — опускает на раскрытую ладонь. Я сжимаю кулак, направляю ци. Кожа на жар отзывается болью. Я отстраняюсь от непрятных ощущений. Я бы обошлась без печи, пожертвовала рукой, но… тот же чарующий плющ в кулаке не поместится, а снежный лотос от касания погибнет. Без печи никак.

Я раскрываю ладонь и, игнорируя запузырившийся ожог, передаю получившуюся пилюлю алхимику. Она простейшая — всего лишь остановит кровотечение в порезанном пальце. С раной, как я недавно получила, пилюля не совладает.

Но зато она качественная и почти идеально чистая.

— Без печи?! И… так быстро?! Госпожа, вы не потратили и одной благовонной палочки!

Да в чём дело?!

Я не понимаю… Да, я училась у мастера, осваивала различные техники, но прежде всего меня интересовала добыча. Я владею искусством владения пилюль весьма посредственно, а сейчас и вовсе показала примитивный фокус.

Откуда столько восторгов?

Это ведь уважаемый представитель клана Лю, а не олух из “семёрок”.

— Как вы могли убедиться, господин Лю, я. Скажите, вам было бы интересно выставить на аукцион пилюлю омоложения? Не поделку, разглаживающую морщины на дряхлых органах, а полностью исцеляющую тело?

Ни за что бы не стала забивать голову рецептами подобной чепухи. Культивирование останавливает старение, в подобных пилюлях нет нужды ни лисам, ни бессмертным. Но тётя была мудрой, а книги — зачарованными. Прочитав текст раз, не забудешь.

Пригодилось…

Впору жалеть, что налегала на травники и бестиарии, а рецепты оставляла без должного внимания.

— Госпожа Шан…

— Было бы, — удовлетворённо киваю я.

— Но вы показали четыре пилюли подчинения, госпожа Шан.

Плохо быть просителем…

— На продажу, — пожимаю я плечами, делаю глоток.

— Госпожа, вас что-то беспокоит. Пожалуйста, не скромничайте.

— Я буду откровенна, господин Лю. Я приыла налегке и ещё не освоилась в столице. В пути со мной приключилось несчастье. Печь не выдержала нагрузки и треснула. Печь не была особенно хорошей, жалеть не о чем, но алхимик без печи не алхимик. Пилюля из кровянки мусорная, а в кулаке не удержать травяной сбор, и я в затруднении.

— Понимаю, госпожа, — господин Лю проводит пальцами по подбородку.

Если он попытается воспользоваться ситуацией…

Но прежде, чем он заговаривает, полог приоткрывается, и служанка, которая приветствовала меня первой, вносит печь, ту самую, от входа. Вряд ли у аукционного дома их несколько. Не важно! Важно, что она — моя зацепка и моя надежда.

Сдержанность мне отказывает.

Я тяну руки, подхватываю печь, ставлю на колени. Лишь бы не подделка… Это стало бы слишком большим разочарованием.

Господин Лю хмурится:

— Госпожа Шан, эта печь с характером. Ещё никто…

Бросив внутрь всю ту же кровянку и несколько целебных травок с похожими свойствами, я направляю в печь ци и, как господин Лю и пытался предупредить, чувствую сопротивление. Я добавляю к потоку клановый ментальный ключ, и сопротивление тотчас исчезает, печь охотно принимает энергию.

Закрутив поток, я выплавляю пару пилюль.

Я опасно приближаюсь к своему пределу. Нельзя позволить господину Лю понять, насколько я слаба. Мигом проглотят. Я залезла в пасть к дракону… Был у меня такой опыт. У красных драконов из Тысячеликого леса на зубах каменеет особый налёт, в рецептах его называют красным драконьим жемчжником. Пасть у красных драконов изнутри побольше, чем комната, в которой мы сидим, а чистку зубов красные драконы не одобряют… но я всё равно залезла. Меня мой сперва едва не проглотил, потом пытался вычихать.

— Госпожа Шан! Я не верю своим глазам! Госпожа, примите печь в дар в знак надежды на крепкую дружбу.

— Благодарю, — я отставляю пиалу. — Господин Лю. Я осмелюсь полюбопытствовать, откуда у вас эта печь. Разумеется, если в истории её приобретения нет тайны.

— Тайны нет, госпожа Шан. Вы позволите встречное любопытство?

Должна ли я рассказать ему про лис?