Закогтить феникса

Глава 44

Ох, ещё и императора пилюлями задабривать? Про отца РенШен подробно не рассказывал, но в общем я хорошо представляю, что главы семей относятся к детям примерно как к камням для игры в вейцин — берегут, используют в своих стратегиях и при необходимости безжалостно жертвуют.

А матери? Разве императорская наложница Юань не такая же? Отличие от императора только одно — у него фишек много, а у неё сын единственный и потеря его означает конец игры для неё.

Какие у императора планы на РенШена? В лучшем случае считает одарённого сына полезным и будет терпелив. В худшем случае — видит в РенШене угрозу своей власти, своему положению. И попытается… уничтожить? У меня нет иллюзий.

— Юная госпожа Сян, пожалуйста, в сад.

Императрица с дочерью расположились в павильоне. Императрица поглощена вышивкой, принцесса Лан неторопливо перебирает струны цитры, мелодичные переливы текут над тихой беседой, и о чём говорят, не услышать.

Со стороны может показаться, что посиделки в саду никак не связаны с моим приходом, но я думаю иначе. В саду императрица может принять меня свободно, в то время как во дворце подобное было бы невозможно. Как императрица не может ждать дочь побочной ветви семьи министра в переднем зале, так не может пригласить во внутренние покои. Мне пришлось бы долго стоять, чтобы соблюсти правила.

Ин-эр снова оттеснили и оставили позади, к беседке я иду в сопровождении только слуг императрицы.

Я склоняюсь в поклоне.

Мелодия замирает, последняя нота поёт и стихает, сад наполняется едва уловимым шелестом листвы. Принцесса с неприличной поспешностью прекратила игру.

Я спокойно жду.

— Девочка, ты уже пришла, — голос императрицы спокоен, журчит неспешным равнинным ручьём.

— Эта девушка приветствует императрицу. Долгих лет благополучной жизни императрице. Приветствую принцессу Лан.

— Вставай скорее, — разрешает её величество.

— Тебе не нужно звать меня принцессой Лан, ЯоЦинь. Скоро ты станешь женой моего брата, поэтому зови меня по имени, ЯнСи.

Императрица бросает на дочь предупреждающий, полный недовольства взгляд. Принцесса притворно не замечает, но я не рискну и говорю почти честно:

— Принцесса Лан, эта девушка не смеет.

— Ха? ЯоЦинь, о чём ты? Конечно, ты можешь! Совсем скоро ты сама станешь принцессой Юань!

Повторно отказываться будет некрасиво

Императрица уступает:

— Действительно, ЯоЦинь, не нужно быть отстранённой. Присаживайся.

Я достаю бутылочки с пилюлями.

— Надеюсь императрица и ЯнСи не отвергнут мой скромный подарок?

— Подарки? — раздаётся новый голос.

И императрица, и принцесса поднимаются. Я не отстаю и снова застываю в поклоне.Если честно, император изволил прийти намного раньше, чем я ожидала. Получается, РенШен для него исключительно важен, а это… плохо. Я бы предпочла избегать высочайшего внимания, оставаясь одной из множества вхожих во дворец девушек.

Боюсь ли я императора? Нет. Разве что самую малость. Сейчас он сильнее, и с ним пришли его теневые стражи. Я не должна их видеть, но я вижу — это значит, что до мастерства им, как отсюда до вершины, где я собирала снежные лотосы. Но стражей нельзя недооценивать, я ещё не готова к столкновению.

Несчастный случай — прикажет ли император меня утопить? Рукотворных прудов много, и они глубокие. Министр Сян возражать не будет. РенШен… Едва ли император осознаёт, насколько остро отреагирует РенШен. Успокаивает, что я не та, кого следует убить немедленно. Я почти уверена, что император, чем бы ни обернулось знакомство, позволит мне уйти.

Кстати, а как РенШен мог сделать предложение, не получив одобрение императора?

Почему люди такие сложные, а? Как хорошо было в лесу…

Император довольно долго игнорирует моё присутствие, он расспрашивает императрицу, как она проводит время и всё ли хорошо, просит дочь сыграть и хвалит её навык. Я на этой странной семейной встрече откровенно лишняя, но уйти без позволения не могу. Чем дольше я слушаю, тем неприятнее становится — что к жене, что к дочери интерес насквозь фальшивый.

Беседа длится почти полную палочку благовоний, а я ведь так и стою, согнувшись.

— Здесь ещё девочка.

Я достаточно разозлилась, чтобы забыть про осторожность. Не настолько, чтобы огрызаться, но достаточно, чтобы показать зубы. Всё равно ведь — нутром чую — мирно мы не разойдёмся.

Он назвал меня девочкой, а я:

— Эта девушка приветствует ваше императорское величество, тысячу тысяч лет жизни и процветания императору.

— Мы слышали, ты подготовила нашей императрице подарок?

Я вытаскиваю последнюю бутылочку с самым ценным набором пилюль.

— Эта девушка была в храме “Семи ветров”, когда туда пришла госпожа Шан, мастер алхимии. И теперь у меня есть немного хороших пилюль. Я не могла наслаждаться таким сокровищем в одиночестве. Ваше величество, эта девушка осмелится просить вас взглянуть, — и я ставлю на стол фарфор.

Даже император не откажется.

Он не гнушается собственноручно бросить на столешницу платок и высыпать пилюли.

— Пусть господин Лю МоРо взглянет, — распоряжается император. — Такие чистые…

Так и тянет спросить, почему бы не позвать императорского алхимика, ведь придётся ждать, пока господин Лю доберётся до дворца из аукционного дома, пока дойдёт от ворот. Даже если император в знак особого расположения и уважения пожалует мастеру паланкин, быстрее не будет.

А ведь господин МоРо знает меня в лицо…

Слуга из свиты императора уносится выполнять поручение. Я провожаю его взглядом. Может быть, мне повезёт, и меня отпустят раньше, чем господин МоРо прибудет? Неужели император собирается просидеть в беседке с десяток благовонных палочек? У него дел нет? Печать отполировать, пару чиновников казнить…

— Моя императрица, вы ещё не посмотрели?

— Девочка Сян преподнесла пилюли и мне, и А-Си, — улыбается императрица.

Подарок для неё не должен превосходить подарок императору, и императрица пытается избежать сравнения, но при этом не осмеливается отказывать открыто, чем император и пользуется.

— Как любопытно. Девочка Сян не откажется, если я тоже взгляну?

Спасибо подсказке, бутылочку с самым ценным содержимым я приберегла для императора. Не каждый министр может позволить себе сделать столь ценные дары.

Ценность меня и подводит.

— Этой императрице очень нравится.

— Девочка Сян, — взгляд императора наполняется подозрением. — получить одну пилюлю уже величайшая удача, но щедрость госпожи Шан не знает границ. Мы желаем объяснений!