И даже смерть не разлучит нас

- Белль, ну ты там уснула, что ли?

Я уже давно поняла, что терпение не входит в список добродетелей моего потенциального супруга, как, пожалуй, и послушание со смирением. Ну и ладно, я тоже не покорная овечка, готовая беспрекословно следовать по проторённой другими тропе.

Когда дверь в примерочную распахнулась, едва не слетев с петель, я плавно повернулась, отбросила за спину волосы и кокетливо (век бы не подумала, что я так умею!) спросила, глядя в постепенно желтеющие глаза Ричарда:

- Ну, и как тебе?

- Шес-с-са, - выдохнул жених, не сводя с меня пламенного, чуть платье не зашаяло, взгляда. – Арес-с-са дель торо ван ха-а-аш.

Не поняла, меня сейчас похвалили или прокляли? На всякий случай я отошла подальше, спросила осторожно, готовая в равной степени бежать и к жениху, и от него:

- Тебе… нравится?

К моему искреннему облегчению Ричард мотнул головой, словно прогоняя наваждение, с нажимом потёр глаза и чуть натянуто улыбнулся:

- Тебе очень идёт.

Мда? Что-то как-то не очень убедительно прозвучало. Или это мой потенциальный супруг в кои-то веки раз не лукавил и не притворялся? Я не утерпела, ещё раз взглянула в зеркало и одобрительно кивнула. Хороша, определённо, хороша. Кстати, один момент так и остался невыясненным.

- А что ты такое интересное заковыристое завернул, когда меня увидел?

Ричард дёрнулся, словно я его раскалённой сковородкой прижгла, засунул руки в карманы, взгляд в сторону отвёл и небрежно плечами передёрнул:

- Да так, это… по работе.

Угу, так я и поверила. Я, конечно, не дипломированный психолог, но, когда мои ушки пытаются декорировать лапшой, пусть и высококлассной, сразу чувствую. Что-то мой почти ненаглядный не договаривает или, выражаясь папиным языком, занимается художественным свистом. Ладно, допрос с пристрастием чинить не буду, в конце концов, личной жизнь называют не просто так. Я потянулась к двери, чтобы закрыть её и спокойно переодеться, а то присутствие жениха в довольно-таки тесной гардеробной стало меня изрядно напрягать, но Ричард перехватил мою руку.

- Подожди.

Я вопросительно изогнула бровь, со смесью удивления, непонимания и лёгкой опаски глядя на своего жениха. Ох, что-то он мне не нравится последнее время, темнит, недоговаривает, ведёт себя более, чем странно. К счастью, хвататься за оружие или пытаться ещё каким-либо способом причинить мне вред Ричард не стал. Наоборот, наклонился над ладошкой, почти уткнувшись в неё лицом и что-то тихо зашептал. К магии и прочему околонаучному колдовству я относилась со здоровым скепсисом ещё в детстве, но сейчас мне стало немножечко жутковато. Непознанное всегда пугает, потому что может таить в себе скрытую угрозу.

- Ты что делаешь? – я дёрнула руку, но Ричард держал её цепко. – Отпусти!

- Не бойся, никакого вреда я тебе не причиню, - тоном вышедшего на охоту маньяка попытался успокоить меня жених.

Ага, вот так сначала успокаивают, а потом полиция по кустам останки собирает и страшно матерится, пытаясь понять, какой девице какой ошмёток подходит. Я рванулась сильнее, процедила, скрывая за резкостью страх:

- Немедленно отпусти меня!

- Ты не понимаешь, - Ричард вцепился в мою несчастную ладошку, как студент в диплом, заполучить который он уже и не надеялся, - мне нужно…

- У тебя свои руки есть, ими и пользуйся.

- Мои не подходят!

- А свою не дам!

Наш разговор всё больше превращался в диалог двух альтернативно одарённых пациентов, если бы не свивший в сердце уютное гнездо страх, я бы уже давно расхохоталась над комизмом происходящего.

Ричарду надоело цепляться за мою руку, он решительно дёрнул меня к себе, обхватил, чтобы я не вырвалась и горячо зашептал мне в ухо:

- Понимаешь, я обряд единения провёл.

- Чего? – переспросила я, вспоминая, как в учебнике по психиатрии советовали общаться с буйно помешанными.

- Нечаянно.

У меня на самом кончике языка вертелась дурацкая присказка, что за нечаянно бьют отчаянно, пришлось даже губу прикусить, чтобы не ляпнуть невзначай. Что там этот маг-недоучка провёл?

Ричард воспользовался тем, что я перестала вырываться и выдохнул:

- Я провёл обряд единения, связав наши жизни в единое целое. Ну, помнишь, как у этого… великого барда землян, как его… а, вспомнил, Шекспира: «Одна судьба у наших двух сердец, замрёт твоё – и моему конец».

У меня даже ладошки загорелись, так захотелось овдоветь вот прямо здесь и сейчас. Останавливало только одно: смерть Ричарда, конечно, если верить его словам, неизбежно повлечёт за собой и мою собственную кончину. А смерть в мои ближайшие планы совершенно точно не входит, значит, отключаем эмоции и включаем голову.

- Ну и… - я помолчала, не сразу вспомнив приличный аналог того, что вертелось у меня на языке, - зачем ты так сделал?

Щёки Ричарда потемнели от прихлынувшей крови, мамочка дорогая, я даже и не думала никогда, что мой жених краснеть умеет!

- Я… случайно. Ты такая красивая, прямо как утренняя звезда из легенды, вот я и… не сдержался, - Ричард кривовато усмехнулся и тут же принялся горячо меня убеждать, что обряд проведён не полностью, а значит, его легко и без всяких последствий можно разрушить, оборвать нити единения.

- Хорошо, обрывай, - моему спокойствию позавидовали бы заснеженные горные вершины или синие звёзды, полностью состоящие из заледеневшей космической пыли.

Ричард опять завладел моей ладошкой, нагнулся над ней, что-то горячо и неразборчиво шепча. Надеюсь, моя рука в клешню не превратится и не отвалится после всех этих чудес и заклинаний. Где-то примерно через двадцать минут жарких нашёптываний, я решила поинтересоваться судьбой моей несчастной конечности (да и надоело столбом стоять, если честно):

- Ну, как, успешно?

Мой жених как-то подозрительно дёрнулся, руку мою едва ли не отбросил в сторону, добро, хоть на ладонь, осквернённую прикосновением к моей конечности не поплевал и не принялся растирать яростно о брюки и скороговоркой выпалил:

- Да, всё нормально.

Во мне взыграла кровь исследователя, привыкшего докапываться до самой сути событий и явлений. Я впилась взглядом Ричарду в лицо, чуть прищурилась, ладошку словно бы невзначай опустила на широкую мужскую ладонь, моментально отметив лёгкую дрожь горячих пальцев. Что это, волнение, страсть, беспокойство? А может, зря я себя накручиваю, всё не так и плохо?

- Ты точно отменил объединение?

В карих глазах взметнулось пламя, мой почти супруг бедово тряхнул головой, залихватски расправил плечи, невольно скопировав повадки одного обаятельного хвастуна из любимой мной с детства легенды.

- Да точно, можешь не сомневаться!

Эх, доверься я тогда интуиции, прислушайся к своему внутреннему голосу, совсем другую историю тогда рассказывала бы!