Замки роз: нерассказанные истории

12.3

12.3

Мне кажется, я подсознательно хотела, чтобы он меня заметил.

Иначе не знаю, как объяснить, что в момент, когда должна бы сгорать от стыда, чувствую вдруг такую острую радость. Это меня так удивляет, что где-то нахожу силы сделать шаг, а потом ещё, и выйти из тени.

Вокруг сгущаются сумерки, а из окна – мягкий свет свечей. И чем темнее становится, тем тоньше, насыщенней аромат роз.

Когда моя фигура робко появляется в освещённом поле, взгляд короля смягчается. И мне становится ясно, что никто меня не собирается ругать или стыдить. От этого на сердце становится тепло, куда-то исчезает страх. Виновато улыбаюсь – и встречаю ответную улыбку, глазами.

- Я ужасно сожалею, Ваше величество! Я… не хотела подслушивать. Меня сюда перенёс Замок ледяной розы…

Вроде бы ещё что-то я собиралась сказать, но сбиваюсь с мысли и осекаюсь. У меня захватывает дух, какой же он красивый. Мундир расстёгнут неофициально, в вырезе белой рубашки с распущенным шейным платком –очерченный тенями рельеф кадыка, ямка над ключицами… смущаюсь ужасно тому, что вот так разглядываю, отвожу взгляд и не рискую подойти ближе. Его величество не двигается, как будто боится меня спугнуть. Так и остаётся, в этой расслабленной позе, положив локти на подоконник. На свободно свисающих кистях мужских рук змеятся вены, я залипаю снова. Господи, да что ж за наваждение… Хорошо, что ближе подходить не надо, а то у меня сердце, наверное, остановилось бы.

- Теперь понятно, почему я тебя не почувствовал сразу. А это Замок развлекается! Не удивлён. Эти чудесные создания и не на такое способны. Как жаль, что их почти не осталось.

- Почему? – спрашиваю прежде, чем успеваю себя остановить. Наверное, бестактно расспрашивать. И вообще – можно ли в присутствии коронованной особы задавать вопросы? Или только слушать и отвечать, если спросят? Я впервые в такой ситуации оказалась и понятия не имею.

- Никто не знает точно. Эти Замки – наследие древнего народа, который жил здесь до нас. Наши военные трофеи, если быть точнее. Один из них был в руках моего отца, а до него – его отца, и так много поколений, до самого Отто Завоевателя, самого прославленного представителя нашей династии. Я вырос в таком же, как этот, - он показал глазами вверх.

- У вас был собственный волшебный замок?! – удивляюсь я.

- А разве я говорил слово «волшебный»? – приподнимает бровь король. Но в глубине слишком внимательно глядящих на меня глаз появляются лукавые искры. – Впрочем, я не сказал, и что твоя догадка не верна.

Всё ясно. Королевские секреты. Я сунула нос не туда.

Стою, молчу, кусаю губы – но только решаю, что надо уйти, король продолжает:

- Эти замки – как живые существа. Рождаются, растут, цветут… увядают, если им чего-то не хватает. Мой отец так и не смог выяснить, чего. И королевский замок, Замок пурпурной розы, так и увял, рассыпался в пыль. Я побывал на пепелище, и это было душераздирающее зрелище.

- Ох… мне очень жаль… - пробормотала я.

- А этот, как видишь, живёт и процветает. С каждым годом расцветает всё пышнее. Я пытался дознаться у Винтерстоуна, в чём секрет, но он даже со мной загадочно отмалчивается. Отделывается ничего не значащими витиеватыми фразами типа «рост витальности» и «эмоциональный перенос». Впрочем, в этот приезд мне, наконец-то, стало очевидно, в чём секрет. Подожду немного и, думаю, увижу подтверждение своей догадки.

Ловлю себя на мысли, что мне так интересно, что я окончательно заслушалась. Стою, как заколдованная, и забыла убегать. Или в этом и была цель разговора? С чего бы королю обсуждать с посторонним человеком вопросы государственной важности? Неподвижный взгляд голубых глаз гипнотизирует меня, сковывает по рукам и ногам.

- Впрочем, Рональд имеет полное право не выдавать свои секреты, даже мне, своему королю. Есть секреты, которыми не хочется делиться ни с кем. Ты согласна со мной?

Я стараюсь сделать как можно более ровное лицо и киваю. Да, конечно. Вы правы, Ваше величество – у всех свои секреты. Главное, не выдать, что мой секрет – это Вы.

- И прости, что обращаюсь к тебе на «ты». На меня совершенно не похожа подобная фамильярность с девушкой. Но с тобой по-другому не получается.

Сердце пропускает удар. Мой взгляд пугливой птичкой вспархивает, чтобы проверить – но король смотрит по-прежнему спокойно и открыто, и я не думаю, что в его словах скрыт какой-то подтекст. Наверное, просто я не выгляжу достаточно значимым человеком, чтобы со мной «выкать». Ну и ладно, ничего страшного. Потом спохватываюсь, что я-то сама проявляю верх неуважения в своём поведении!

Торопливо приседаю в учтивом книксене. Получается, как всегда, ужасно неуклюже.

- Простите ради бога, Ваше величество! Я была так бестактна, что не представилась в прошлый раз… когда вы мне так помогли. Моё имя…

- Николь де Тремон. Я знаю.

- Откуда? – удивляюсь. Потом смущаюсь своей глупости. – А, моя сестра…

- Не только. Я навёл справки.

Мне становится неудобно, повожу плечами, хочется обхватить себя руками. Наводил справки? Это значит, у кого-то спрашивал про меня? Зачем?

С моих губ срывается признание – в том, что гложет больше всего.

- А я вот не узнала вас сразу. Простите... Так стыдно…

Удивление в голубых глазах. Приподнимает бровь.

- Да? Но это же замечательно! Тем ценнее твои первые, живые эмоции. Незачем извиняться. Это было… очаровательно.

Я теряюсь. Всё-таки, удивительно добрый человек. Всего парой слов сумел излечить ужасное чувство стыда и неловкости, которое не отпускало меня всё это время, стоило подумать о том, как выглядела со стороны в момент нашего знакомства.

- Почему вы не носите корону? То есть, я имела в виду, тогда бы я не совершила столь досадной ошибки…

Он морщится.

- Королевский венец сдавливает мне виски. Это невыносимо.

Молчу. Потом решаюсь на ещё один вопрос, раз Его величество, вроде бы, на них не сердится.

- Вы правда наводили справки обо мне? И… что узнали?

- Многое. Но слишком многое не узнал из того, что хотел бы. Ты расскажешь мне?

Смотрит так, будто хочет влезть мне в голову. Хорошо, что не может – потому что там сейчас такая путаница, что моя бедная голова готова взорваться.

- Рассказать? Вам? Обо мне? Но…

- И ещё – ты не могла бы подойти ближе? Так не совсем удобно разговаривать, не находишь? Хотел бы предложить тебе войти – но уверен, моего предложения ты не примешь.

- Что вы! – ахаю я. - Там полно народу везде. И как я мимо всех пойду к вам? И что скажу?

Только теперь спохватываюсь, что почему-то забыла отвергнуть сам факт того, что могла бы прийти к мужчине, пусть даже королю, в комнату и остаться там наедине. Понимаю с ужасом, что к нему – смогла бы. И пошла. И осталась. Кошмар какой. И что он теперь обо мне думает?

С опаской и немым вопросом смотрю ему в глаза – раз уж на всём безэмоционально-ровном лице только они со мной разговаривают в открытую… а там снова лукавые огни.

- Не обязательно было бы обходить кругом весь Замок. Я мог бы поднять тебя.

Вспыхиваю до корней волос.

- Не говорите глупости! Ой, простите, то есть, вы же король, вы не можете говорить глупости…

А он вдруг улыбается, и лицо его совершенно преображается с этой улыбкой. Как будто не улыбался уже целую вечность, и лицо забыло, как это делается. Я совершенно теряюсь от этого зрелища и в который раз на него залипаю.

- Почему ты считаешь это глупостью?

- Но я же тяжелая!

- Для меня – нет. Проверим?

- Ни за что!!

- Тогда остаётся один-единственный вариант. Ближе, Николь! Ты слишком далеко.

И продолжает улыбаться. А кто я такая, чтобы спорить с королями?

Вздыхаю и решаюсь.

Делаю ещё шаг. И ещё. Шипы роз тут же с готовностью отцепляются от моей юбки… и кажется, даже ветви колючих кустов расступаются, освобождая путь.

Подхожу вплотную к окну. Подоконник оказывается на уровне моей груди. Когда король опирается на него локтями вот так, подаваясь вперёд, наши лица на одном уровне. Глаза в глаза. Ужасно смущает.

И тьма сгущается за плечами. А свечи – это чересчур странная обстановка для официальных бесед. Солнце ушло, а в темноте слишком просто совершать глупости.

И розы вливаю отравленный яд мне в лёгкие. Потому что розы – они ведь про любовь. А мне нельзя.

Опускаю глаза, но легче не становится. Я чувствую взгляд, осторожно изучающий черты моего лица.

- Итак? – торопит меня его голос.

- С чего начать? Что вам интересно? – смущённо тереблю подол платья.

- О тебе? Всё. Начни с начала. Чья ты дочь, я уже знаю. Как ты оказалась в Обители Небесной Девы?

Вздрагиваю.

Сразу – и самый больной вопрос.

А голубые глаза смотрят серьёзно и ждут ответа. Как я оказалась?..

- Отец меня разменял как пешку в политической игре, - признание далось на удивление легко. С этим королем вообще легко оказалось вести задушевные разговоры. – Решил, что если продвинуть дочь в будущие настоятельницы, это повысит роль Тембриллии на Материке. Я была всего лишь заложницей этих игр.

- Прекрасно тебя понимаю.

- Вам не понять! Вы-то не пешка. Вы – король.

- Даже король – всего лишь фигура, которой играют. То, что у него есть самостоятельная воля изменить игру – лишь иллюзия.

Вскидываю взгляд. Хочется спорить с ним. Переубеждать. Не хочется слышать полынную горечь в его голосе.

- Нет никого выше, чем король! Разве может кто-то повелевать вами?

Его пальцы, вольготно лежавшие на подоконнике, сжимаются в кулак до побелевших костяшек.

- Королём повелевает долг, моя дорогая. И его веления могут быть подчас весьма жестоки.

Снова опускаю глаза. Сглатываю комок в горле. Ну да. Кто я такая, чтоб он меня слушал? Даже графа не стал. Кажется, Рональд пытался донести до этого упрямого короля то же самое. Что ему вовсе не обязательно жертвовать собственным счастьем ради всех. Он же такой молодой! Он может найти себе какую-нибудь девушку лучше, чем Сесиль. Которая будет его ценить по-настоящему. И по крайней мере, не станет искать себе никаких фаворитов.

- Дальше, Николь! – просит тихий голос над моей головой, совсем рядом.

И я сама не замечаю, как начинаю рассказывать.

О первых днях в Обители. О подругах и наставницах. О строгом расписании и красивых закатах, о слишком ранних подъёмах и упоительном запахе трав, которые собирала под небом Тембрилии. Он слушает и не перебивает. Меня ещё никогда так не слушали. И мне кажется, никогда ещё я не говорила так много.

Наверное, непривычка и сыграла со мной злую шутку.

Сама не поняла, как, но я доболталась до того, что рассказала, что меня даже сажали в Яму.

- Ой, - прикусываю язык, но уже поздно.

В голубых глазах – удивление. И любопытство.

- За что же?

Никакого осуждения или презрения не вижу, и это придает немного уверенности.

- За… чтение книг.

- Каких же? – снова удивляется Его величество.

И тут я понимаю, что настоящая засада – вот она. Вот сейчас я действительно влипла. Потому что ни за что в жизни не расскажу, каких. Но молчу, будто язык проглотила, и начинаю жутко краснеть под пытливым голубым взглядом.

Го-о-осподи… как я дошла до того, чтоб говорить с незнакомым мужчиной о таких вещах?!