Замки роз: нерассказанные истории

18.2

18.2

Завтрак мне принесли в комнату слуги. Хотя, учитывая время, больше было похоже на обед.

После вчерашнего молчаливого вечера на душе разливался странный покой, и я решила быть сильной.

Реветь не буду. Просто пойду и попрощаюсь.

Было малодушно с моей стороны вчера решить уехать, не попрощавшись. Некрасивый был бы поступок. Неблагодарный, после его доброты ко мне.

Немало робея, после двух часов дня я всё-таки набралась достаточно решимости, чтобы реализовать свой план. Вот только вопрос, где в такое время дня может быть Его величество? Почему-то варианты «катается верхом», «гуляет», «флиртует с дамами» или другие из каталога стандартного времяпрепровождения знатной особы никак у меня в голове не хотели совмещаться с его характером.

- Не подскажете, где сейчас Его величество? – обратилась я с вопросом к ближайшему стражнику в коридоре. Он зачем-то вытянулся передо мной в струнку и заявил:

- Я провожу вас, моя госпожа!

Мы очень долго пробирались лабиринтами дворцовых переходов, минуя одну пышно украшенную анфиладу залов за другой.

И в конце концов оказались в весьма обширном помещении, богато украшенном лепниной, и с расписными потолками, на которых пастухи и пастушки мирно пасли стада овец под голубым небом с белыми облачками.

Вдоль обеих стен этого зала было установлено по ряду стульев.

А на них – люди.

Мужчины, женщины… все с бумагами в руках. Вполголоса переговариваются, читают стопки документов, кто-то быстро строчит заметки в блокноте, кто-то просто дремлет.

- В это время дня Его величество работает в малом кабинете, - пояснил стражник. – Это очередь просителей. Я доложу, что вы…

Ближайшая тётка в простом платье из серого сукна так на меня глянула исподлобья, что я тут же перебила стражника:

- Нет-нет, что вы! Я подожду в очереди. Кто здесь последний, подскажите пожалуйста?

- Не «последняя», а «крайняя», буркнула тётка и указала кивком на пустое место рядом с собой. Я осторожно присела на добротный стул белого дерева, обитый слегка истертой голубой тканью.

Стражник поклонился и вернулся на пост.

Потянулось тоскливое ожидание.

- Как же много народу… - пожаловалась я женщине.

Она посмотрела на меня снисходительно:

- Было бы раз в тысячу больше! Но основная масса ходатаев отсеивается на стадии обращения. Их отправляют в профильные министерства. До Его величества доходят только дела, которые требуют его личного решения.

Я ещё раз окинула взглядом очередь… да тут же несколько десятков человек!

Тут бы и у обычного человека, без проблем с ментальной магией, голова бы разболелась.

В этот момент распахнулись высокие двери, белые с позолотой, пропустили низенького сухопарого человечка с деловитыми ужимками.

- Статс-секретарь Его величества, - снисходительно пояснила моя говорливая соседка. У нее был вид, как будто она знает каждого в этом дворце, так часто ходит с жалобными свитками. Судя по одежде, она была из обедневших дворян.

Вышедший господин прошёлся глазами по рядам ожидающих, поморщился и громко заявил:

- Больше не занимать!

После меня и так пришло уже трое.

Я стала следить за тем, как ужасающе медленно движутся стрелки больших настенных часов.

Очередь постепенно продвигалась ближе к дверям, мы с моей соседкой пересаживались ближе.

Люди торопливо входили в высокие двери. Потом выходили оттуда – радостные и повеселевшие или, напротив, задумчивые и поскучневшие.

Каким-то образом вот так прошло четыре часа.

Надо было взять с собой вязание – вот не додумалась…

Потом прошли без очереди три министра – солидные господа серьёзной наружности, у каждого из которых под мышкой были такого размера папки с бумагами, что ими можно было убить.

Уставший народ роптал на внеочередцев, но терпел. Видимо, срочные дела государственной важности.

Совещание длилось два с половиной часа. Министры вышли взмокшие, отирая пот со лба. Видимо, Его величество задал им жару. Надеюсь, у него не слишком плохое настроение с утра. И хотя бы не болит больше голова.

Очередь потихоньку снова начала сокращаться.

Я удивилась тому, сколько он работает. Разве ему можно? Только раз прошел человек с кофе. Разве это нормальная еда?

Я была вся как на иголках. Хотелось разогнать всех этих людей или вскочить и приготовить королю супа, но я не смела. Как я могу явиться на королевскую кухню? И что скажу? Насколько глупо буду выглядеть, спешащая с супницей и половником посреди роскоши этого коридора?

Так что, конечно же, осталась сидеть и слушать нудную трескотню своей соседки над ухом. В довершение всех бед не могла не думать о грядущем отъезде. Вещи уже все собрала. Их и так почти не было. Чем больше я погружалась в эти мысли под медитативный гомон очереди, тем больше чувствовала себя глубоко несчастной.

И так прошло ещё два часа. По мере того, как я пересаживалась всё ближе и ближе к заветным дверям, моя нервозность усиливалась.

Наконец, моя соседка отправилась к Его величеству, и не выходила оттуда битый час. Можно было только представить, как усилилась его головная боль от её нудежа!

Скоро будет моя очередь.

Я выпрямилась и сцепила пальцы в замок на коленях. Сердце принялось отбивать безумный рваный ритм. Я скоро его увижу. В последний раз.

Время близилось к девяти, когда, наконец, снова открылась дверь, пропустил горделиво шагающую с видом победительницы даму. Она прошествовала мимо меня, даже не кивнув на прощание. А потом из дверного проёма выглянул статс-секретарь с покрасневшими, воспалёнными глазами. И до меня донёсся усталый голос короля из приоткрытой створки:

- Много там еще?

- Четверо. Велить уйти? Вы неважно выглядите, Ваше…

- Эти люди ждали весь день. Приглашай. Кто там следующий?

- Молодая девушка, ваша целительница…

Скрежет отодвигаемого стула.

Стук тяжёлых, окованных металлом сапог.

Я вскочила и стала с замиранием сердца ждать.

…Его величество распахнул дверь, и мы встретились глазами. Одно, два, три мгновения… почему при виде его мне всегда хочется улыбаться? А вот в голубых глазах вспыхнувшая на мгновение улыбка вдруг сменяется суровой строгостью.

К счастью, эта строгость адресована не мне.

Король поворачивает голову к своему статс-секретарю, и тот совершенно сходит с лица.

- Сколько она ждёт?

Бедняга вжимает голову в плечи.

- Почему не доложил? Ей хотя бы предложили чаю?

На несчастного было грустно смотреть. А я впервые видела Его величество таким – строгим, властным… какими он бывает только с подчинёнными. Никогда со мной. Оказывается, когда король в гневе – это страшно. Нет, он не мечет молнии, не кричит, но его тихий спокойный голос производит такой эффект, что даже мне стало сильно не по себе. А статс-секретарь и вовсе пошёл красными пятнами.

Меня что-то толкнуло вперёд, и я сделала несколько робких шагов навстречу.

- Простите! Я не хотела никому доставлять неудобств своим визитом. Если Вы очень заняты, я пожалуй…

Король проходит мимо меня, сжав на мгновение моё плечо, и я замолкаю.

Подходит к оставшимся троим посетителям, которые даже дышать, по-моему, боялись и вовсю обливались потом при виде грозного монарха. Коротко интересуется, какие у них прошения. Принимает из их рук бумаги и обещает разобраться завтра, а их уведомить о времени, когда им будет назначена новая аудиенция. Подобострастно кланяясь, придворные уходят.

Непривычно пусто в зале. Только горят свечи, отражаясь в тёмных оконных стёклах пляшущими бликами.

Король устало выдыхает… а потом хватает меня за руку и тащит в кабинет.

- На сегодня свободен, - бросает статс-секретарю и тот смотрит на меня благодарным взглядом. Понимает, что пронесло.

- Кофе вели принести, - добавляет Его величество скупо. А сам тянет меня на массивный диван из одутловатой кожи в углу кабинета. Усаживает меня. И усаживается рядом.

Вот этого я уже не могу стерпеть!

В смысле, того, что он в очередной раз намерен заливаться кофе.

- А можно… лучше нормальной еды? – подаю голос я, и на меня оборачиваются сразу двое.

Знакомый лукавый взгляд ловит в плен мой. Я отвечаю смущённо-смелым. И что? Не мне же.

- Прошу прощения, - извиняется король. - Не подумал, что девушке не подходят мои холостяцкие привычки. Чего бы вы хотели, мадемуазель де Тремон?

Я тем временем уже всё-всё заметила. И бледную до синевы кожу, и тени под глазами… так что пусть даже не думает возмущаться.

- Нужен суп! – решительно заявляю я. - На курином бульоне, у него заживляющий эффект. Минимум две тарелки. Извините, но обе для вас, Ваше величество! Я не голодная.

Вру, конечно. После такого нервного дня отчаянно хочется сладкого. Но если мне снова принесут что-то подобное тому, чем угощал меня Его величество за завтраком, я непременно сорвусь. А выглядеть обжорой перед человеком, рядом с которым меня кидает то в жар, то в холод, совершенно не хочется.

Король удивлённо поднимает бровь. Но кивком подтверждает ошарашенному статс-секретарю приказ.

- Суп, так суп. И пирожных моей целительнице, - добавляет, посмеиваясь.

Статс-секретарь поспешно уходит, мы с королём остаёмся наедине.

Он меня разглядывает так внимательно, что я теряюсь совершенно. Да и сидит неподобающе близко, мы соприкасаемся коленями! Я поспешно отодвигаюсь на приемлемую дистанцию. Не знаю только, куда девать взгляд.

Его величество пружинисто поднимается и идёт к столу.

- Так… осталось разобрать корреспонденцию, ответить на пару писем, прочитать три законопроекта, и на сегодня я свободен. Хотя… думаю, остановлюсь на одном, который выносится на обсуждение парламентом в девять утра. Со всем остальным разберусь завтра. Подождёшь минуту?

Его руки деловито движутся над бумажным хаосом, выуживая оттуда папку бордового бархата с королевским золотым вензелем, тиснёным на лицевой стороне.

Я совершенно забываюсь, вскакиваю, подбегаю к нему и с тревогой заглядываю в лицо.

- И до скольки часов вы планировали не спать?!

Он пожал плечами и развязал завязки папки. Принялся бегло скользить глазами по строчкам.

- Обычно работаю до часа или двух ночи.

- А во сколько встаете?!

- В шесть. Мне хватает четырех часов сна.

Я забрала у него из рук папку, решительно захлопнула и положила обратно на стол. У меня всё внутри кипело от возмущения. Захотелось взять все вот эти бумажки, которые пожирают его здоровье, и выбросить в мусорное ведро. Неужели нельзя половину передать помощникам?!

- Но это же кошмар! Если бы я и правда была вашим целителем, запретила бы такой образ жизни!

Голубые глаза сощурились и оказались почему-то в опасной близости от меня. Потому что король оперся о край стола кулаками – по обе стороны от моего тела. И склонился ниже.

Ох, неужели я его разозлила?.. И правда, такая бесцеремонность с моей стороны… и что на меня нашло… Я сглотнула комок в горле.

- И сколько часов сна вы бы мне прописали, моя дорогая?

Я отклонилась назад, чтобы увеличить расстояние. Потому что дышать уже становилось трудно. Каждый вдох приносил запах мужской туалетной воды… и терпкий запах кожи.