И даже смерть не разлучит нас

- А не кажется ли вам, юрл, что моя личная, - я нарочно выделила это слово, - жизнь вас не касается?

- Не кажется, - хватку Роджер не ослабил, ещё и сумку у меня из рук вытащил, паразит, - Ричард мой друг.

Я прикусила губу, сдерживая рвущиеся наружу обвинения в убийстве и подставе. Во-первых, не факт, что преступник Роджер, а не кто-то иной, мой муж, например, а во-вторых, доказательств у меня нет. И вести себя как потенциальная жертва дешёвого детектива или ужастика, бросаясь обвинениями, а потом топая в гордом одиночестве до работы, я не стану. Я вздохнула, покачала головой, с мягкой улыбкой выдавая полуправду, которая, как всем известно, всегда предпочтительнее откровенной лжи:

- Со мной всё в порядке, устала просто, голова побаливает, - я легко коснулась виска, - думала, у Ричарда таблетки найдутся.

Последнюю фразу я добавила зря. Брови Роджера опять взмыли вверх, уголок губ дёрнулся в сардонической усмешке:

- У Ричарда? Таблетки от головы? Да я не уверен, что он вообще догадывается об их существовании! Знаешь, Белль, по-моему, ты что-то темнишь.

По-моему, у кого-то борзометр окончательно сломался. Я уже приподняла ножку, чтобы каблучком пробить себе путь к свободе, когда дежурный громогласно расхохотался:

- Да отпусти ты её, не видишь, жёнка к мужику своему пришла на обеденную разминку. Слушай, крошка, раз уж Ричарда нет, может, ты на мне покатаешься? Я возражать не буду.

Я в прямом смысле слова дара речи лишилась. Ничего себе, тут порядочки в полиции! Теперь я понимаю, почему количество изнасилований в отчёте такое большое, жаль, не указали, что львиную долю нагрузки отважно взяли на себя так называемые стражи порядка! Ну, сейчас я этому хаму всё выскажу!

Со своим проповедническо-воспитательным порывом я не успела. Роджер, наконец, отпустил мою руку, взял дежурного за грудки, без видимого усилия приподнял его, тряхнул так, что я даже услышала, как щёлкнули шейные позвонки и негромким, а оттого ещё более жутким голосом произнёс:

- Если посмеешь ещё хоть одну пошлость в адрес юни Изабеллы, я тебе твой поганый язык узлом завяжу. Вокруг шеи. Кивни, если ты меня понял.

Дежурный так отчаянно закивал, что я испугалась, как бы у него голова не отвалилась. По-моему, самое время проявить милость к падшим. Я величественно взмахнула рукой, спеша избежать тошнотворных извинений:

- Оставь его, Роджер, не в моих правилах обижаться на... - я коварно сделала паузу, окинула дежурного выразительным, в лохмотья рвущим самооценку, взглядом, - таких. Всего доброго, была рада тебя увидеть.

И пусть пролить свет на эту запутанную историю я не смогла, возвращалась на работу я гораздо более умиротворённой. Всё-таки, как ни крути, а в каждой девушке живёт прекрасная дама, мечтающая о турнирах в её честь.