Цветок нашей любви

Глава 28

Антон…

Говорят — беда не приходит одна. Это как раз наш случай. Сидя за бокалом виски, я размышлял, что же делать дальше, когда вся в слезах позвонила Ксюшина мама, и сказала, что Пётр Александрович умер. Плохое случается, когда меньше всего этого ждёшь. Мне не хотелось сообщать эти новости жене. Пусть это сделает родной ей человек — мама. Но Ксюша настаивала. И чем это обернулось? От услышанного Ксения начала терять сознание, и я еле успел её подхватить. Осторожно положил её на диван и сбегал на кухню за нашатырем, что бы привести её чувства. Открыв глаза, Ксения тихо попросила:

— Отвези меня к маме.

Я кивнул. Сейчас не время выяснять отношения. Всю дорогу моя девочка молча смотрела в окно, а по щекам текли слезы. Я не знал, что сказать, в такой ситуации. Когда мы приехали, тестя уже увезли. Алёна Викторовна сидела на диване, вся в слезах, рядом была моя мать.

— Ксюшенька, несчастье то какое, — мама подошла к нам и обняла мою жену. Отец тоже был тут. По его лицу было заметно, как он переживает утрату друга. Ещё бы. Они дружили много лет.

— Мама, — Ксюша села рядом с женщиной и задала тяжёлый вопрос, — Что случилось с папой?

Но Алёна Викторовна была не в состоянии что-то говорить. Поэтому на помощь пришла моя мама.

— Сердце, Ксюшенька. Алёна говорит, что Пётр ещё с утра жаловался, выпил таблетку, лёг полежать, и не проснулся, — тихо проговорила она. Мать Ксении зарыдала в голос. Ксюша плакала беззвучно.

— Сын, — позвал меня отец и я обернулся, — Алёна сейчас не в состоянии что-то делать. Нужно помочь. Все организовать, — слова давались ему с трудом.

— Конечно, — согласился я, снова переводя взгляд на жену. Наши взгляды встретились.

— Евгения, — первый раз моя девочка обратилась к свекрови по имени, — Вы побудете с мамой? Я поеду с Антоном.

— Малыш, — мне было плевать на то, что произошло между нами, по крайне мере сейчас, — Может мы сами все сделаем?

— Нет, — твёрдо ответила она, — Это мой отец. Я должна.

Хотелось сказать ей, что не должна, но я снова кивнул. Пока, буду просто ее поддерживать. Сейчас не та ситуация, что бы выяснять отношения.

— Я сейчас напишу вам куда нужно съездить и что сделать, — засуетилась моя мать.

— Отец, может ты тоже останешься? Мы с Ксенией справимся.

— Хорошо, — сразу согласился он.

Ксюша…

Я была словно в какой-то прострации. Делала все на автомате. Мы съездили в морг, в несколько организаций, оформили все бумаги, заказали ресторан. Антон был рядом. Помогал. Даже заставил меня что-то съесть. Он ни словом не обмолвился о нашей ссоре. Просто был рядом, как раньше. Наверное, если бы не его присутствие, я бы закрылась в комнате и ревела. Меня накрывало чувство вины. Я была так обижена на отца, что за последние месяцы даже не поговорила с ним нормально. Никогда не знаешь, сколько времени осталось.

На квартиру к родителям мы приехали поздним вечером. Лев Николаевич сидел на кухне с Евгенией Борисовной. Они тихо о чем-то беседовали. Услышав нас, оба обернулись.

— Где мама? — сразу спросила я.

— Мы дали ей успокоительное и она легла спать. Алёна еле на ногах стояла, — ответила свекровь.

— Мы все подготовили, остались мелочи, с ними я завтра сам справлюсь, — сказал мой муж. Его родители смотрели на меня с беспокойством.

— Милая, езжайте домой, отдохни, — мягко сказала свекровь.

— Нет, — помотала головой, — Я останусь с мамой.

— Мы сами…, - попытался сказать Лев Николаевич, но я перебила.

— Оставайтесь. Но и я никуда не уеду.

Кажется они поняли, что спорить бессмысленно.

— Антон? — спросил его отец и я с надеждой посмотрела на мужа. Он сейчас так нужен был мне. Кажется мужчина это понял.

— Я буду рядом с семьёй, — просто ответил он.

Семья… да, все мы одна семья, и сегодня один из нас ушёл. Видела в глазах мужа, желание уехать. Мы ведь так и не поговорили. Но он преодолел себя. Даже считая меня предательницей и изменщицей, он не отвернулся. Он рядом, поддерживает, не оставляет меня одну. Это говорит о том, что человек действительно изменился, а значит, у нас все наладится. Ведь я знаю правду, и смогу её объяснить. Но не сейчас. Позже. Когда будут силы.

— Извините, я устала, пойду наверх, — больше всего хотелось остаться одной.

— Конечно дорогая, — кивнула свекровь.

— Я скоро приду, — пообещал Антон.

«Спасибо» — одними губами сказала я.

В комнате, сняв с себя всю одежду, зашла в душ. И только тогда меня накрыло. Под холодными струями воды я плакала, давая выход эмоциям. Скатившись по стенке душевой кабины, я ругала себя, за глупые обиды на отца.

«Папочка, прости меня» — билась мысль в голове. Осознание, что его нет — выматывало. Тот, кто терял близкого человека знает это состояние, когда вроде понимаешь, что это случилось, но верить отказываешься. Когда хочется проснуться и понять, что все это страшный сон.

Начала замерзать. Зубы стучали от холода, но я не обращала внимания. И только злой голос мужа вернул меня в реальность.

— Господи, Ксюша, ты что творишь?!

Вытащив меня из кабинки, он завернул меня в полотенце и отнёс в постель. Расположив у себя на коленях, стал укачивать, как маленького ребёнка.

— Девочка моя, поплачь. Не сдерживайся. Знаю, тебе больно. Нужно время, — бормотал он. Я цеплялась за его рубашку, согреваясь, в крепких руках.

— Тош, умоляю, не оставляй меня. Ты все не так понял, я объясню, — мой поток бессвязности он прервал.

— Тихо, все потом. Сейчас это не важно. Главное, ты держись. Ты должна быть сильной, ради мамы. Ей нужна твоя поддержка.

— Мы можем остаться здесь, на какое-то время? — спросила я, окончательно придя в себя.

— Само собой. Мои родители тоже не поехали домой. Мама волнуется за тебя и свою подругу. Отец в шоке. Для него это тоже несчастье.

— Всё мы в одной лодке…

Не знаю, сколько мы просидели так. Антон гладил меня по волосам, говорил, каким хорошим человеком был мой отец. Он давал мне возможность горевать и быть слабой. Ни словом, ни делом не выдавал, что злится на меня или обижен.

Я понимала, что самое трудное ещё впереди. Похороны, девять дней, сорок. Нужно будет привыкать жить без папы, и в первую очередь маме. Но сейчас не хотелось о чем-то думать. Была просто боль, которая душила, и Антон, который не давал мне утопиться в своём горе…