Инструктор по любви

Маэль опускает руки вниз, скользя ладонями по дверному косяку, но я больше не чувствую боль в спине, потому что растворяюсь полностью в тёплых объятиях Маэля и мягких прикосновениях его губ. Ладони мистера Мартена ложатся сначала на мою талию, а затем соскальзывают вниз, добравшись до бёдер. Нахмуриваюсь и моментально, но слишком резко возвращаюсь в свою мрачную реальность: настолько резко, как будто мне влепили смачную пощёчину. Приподнимаю плечи, слегка зажмурившись, и ощущаю одновременно и неловкость, и желание продолжить наше «свидание» у него в спальне, и горькое чувство обиды из-за того, что я в очередной раз не могу быть нормальной. Просто быть нормальной, доверяя своему парню безоговорочно и имея возможность насладиться моментами нашей близости. А вместо этого… Вместо этого вновь думаю о том, какая я жалкая и некрасивая, ведь то, что скрывает моя одежда, действительно может принадлежать только какой-нибудь недостойной любви девчонке.

– Ты чего трясёшься?

Маэль отстраняется выпрямившись. Снова закусываю губу, сильнее, почти до крови, и пытаюсь сдавить порыв расплакаться прямо тут из-за жгучей боли в грудной клетке, вызванной моими вертящимися по кругу дурацкими мыслями.

– Леона? – Маэль хватает меня за плечи, сжав пальцы, и я, наконец отважившись, поворачиваю голову, взглянув ему в глаза.

– Я… ничего, – отвечаю впопыхах, аккуратно выбравшись из его хватки. Опускаю взгляд в пол и делаю короткий вздох. – Я сегодня вечером пойду на свидание с Морганом и расстанусь с ним, – продолжаю прожигать взглядом пол и едва слышно добавляю: – Я так больше не могу. Не могу больше врать.

– Если тебе так будет спокойнее. – На секунду поднимаю глаза к лицу Маэля. Рассматриваю его холодно, ощутив яростное желание убежать в свою комнату, закрыться на ключ, при этом заперев и свою душу за такой же железной дверью. – Беннетт, что случилось? – мягко спрашивает мистер Мартен, а его взгляд заметно теплеет.

– Ничего, – отвечаю односложно, вновь спрятав глаза где-то внизу.

– Я тебя обидел?

– Нет.

– Тебе неприятно, когда я тебя трогаю?

Сжимаю челюсть, не решаясь взглянуть Маэлю в глаза. Начинаю чувствовать себя ещё и глупой вдобавок к «жалкой» и «некрасивой».

Ну а что, считаю это прекрасной комбинацией. Да я не девушка, а мечта! Кто не желает оказаться рядом с таким сгустком комплексов и несовершенств? Вставайте в очередь, пожалуйста!

В один момент меня захлёстывает слишком мощная волна различных эмоций, с которой я не могу справиться сразу. Очень хочу поделиться с ним многим: тем, что он стал для меня очень важным человеком в данный период моей жизни. Тем, что он сейчас является для меня самым близким другом, самым лучшим парнем, самым мудрым и заботливым мужчиной. Хочу поделиться с ним тем, что из-за моей крышесносной влюблённости в него, я, кажется, начинаю терять голову и впервые чувствую себя такой окрылённой. Но самый важный момент, которым я хочу с ним поделиться, – это то, как мне на самом деле бывает тяжело в определённые моменты моей жизни.

Но я не могу. Физически не могу произнести ни слова. Возникает ощущение, что в горле стоит ком, мешая мне разговаривать открыто, искренне. Как будто мне заблокировали возможность говорить о своих проблемах. Или вовсе эту возможность удалили, отформатировали жёсткий диск, на котором хранилась информация о том, как делиться тем, что болит больше всего.

Именно поэтому я продолжаю молчать, хоть в мыслях говорю, говорю, почти кричу, пытаясь пробиться к Маэлю, но словно раз за разом ударяюсь о бетонную стену страхов и боли, что разделяет меня от душевной близости с ним.

– Я… я… – выдавливаю из себя одно слово, не в силах продолжить.

Чувствую себя глупой, никчёмной из-за того, что не могу сказать ему о том, что меня волнует.

Это ведь так просто. Что трудного? Всего лишь сказать:

– Я не люблю себя.

Да, я не люблю своё тело. Да, я не хочу, чтобы ты трогал некоторые его участки, потому что мне кажется, что ты так и не сможешь меня полюбить, ведь я наверняка не такая совершенная, как твоя Сэм. Её ты сильно любишь, а меня – нет. Причина есть, и она точно во мне, не может быть по-другому.

Да, я боюсь, что разонравлюсь тебе, после того как ты увидишь меня без одежды. Ведь я – далеко не идеал. И моя фигура далека от представлений мужчин об идеальном женском теле. И я боюсь, что ты окажешься одним из таких мужчин, хоть и понимаю, что людей должны принимать такими, какие они есть. Но я боюсь, что не понравлюсь тебе, ведь очень сильно, даже катастрофически, боюсь тебя потерять.

Понимаю, что поток такой бессвязной ерунды будет вовсе не интересен Маэлю, поэтому небрежно выпаливаю:

– Я просто переутомилась. Хочу отдохнуть. А потом пойду и расстанусь со своим вторым парнем.

Шагаю в сторону, отодвинув Маэля от себя, но на душе продолжают скрести кошки. А если он обидится, что я не делюсь с ним своими переживаниями? Если подумает, что недостаточно важен для меня, раз я ему не доверяю? Что, если я уже всё испортила и потеряла его, даже не заметив этого?

Что тогда? Что я тогда буду делать?

– Леона, подожди.

Когда я делаю ещё один шаг от Маэля, меня догоняет его голос. Разворачиваюсь вполоборота, взглянув на него равнодушно, но беззлобно. Маэль мягко вздыхает, протянув ко мне руку, и касается моего запястья. Не дёргаюсь, продолжаю неподвижно стоять на месте. Теперь Маэль делает шаг ко мне и аккуратно дотрагивается до моей второй руки, проскользнув пальцами к ладони.

– Хочу, чтобы ты пришла ко мне сегодня вечером, – произносит Маэль едва слышно, так, как будто желает, чтобы фразу услышала я одна.

– Ну… я не знаю…

Вспоминаю о том, что одно прикосновение сквозь одежду вызвало у меня шквал противоречивых эмоций, и думаю, что не смогу сегодня справиться с тем, что он хочет мне предложить. Хоть и безумно этого желаю. Безумно желаю его.

Искренне, спокойно, чтобы не думать постоянно о том, какая я некрасивая, или о том, какие у меня толстые ноги. Чтобы всего лишь быть с ним рядом и наслаждаться каждой секундой, что мы проведём только вдвоём.

– Я тебя всё-таки обидел? Скажи, что я сделал. Постараюсь тебя не обижать больше, – Маэль сжимает пальцы, стиснув мои ладони в своих.

– Нет, я… я просто не в настроении. Я не хочу того же, чего хочешь ты сейчас, – как можно мягче произношу, невольно закусив губу, и продолжаю смотреть в пол.

– Котёнок, посмотри на меня.

Неторопливо поднимаю глаза к лицу Маэля, столкнувшись с ним взглядом.

– Я хочу, чтобы ты пришла, потому что мне хочется побыть с тобой. Я приглашаю тебя не ради секса, – Маэль неотрывно смотрит мне в глаза, не моргая, и я мягко вздыхаю. – Нет, конечно, если ты захочешь, я буду не против, – голубые глаза на мгновение вспыхивают ярким огоньком мальчишеского азарта, а я снова закусываю губу. Но на этот раз от предвкушения. – Но мне важны и дороги не только моменты нашей интимной близости, но и моменты с тобой, когда мы просто рядом. Поняла? – мистер Мартен мягко улыбается, заставляя меня подарить ему ответную слабую улыбку.

– Поняла, – тихо произношу и опускаю взгляд вниз.

Ощущаю себя четырнадцатилетней девочкой, которая смущается при разговоре с парнем. А что на меня нашло? Куда делись мои дерзость, зрелость, взрослость, с которыми я приехала в этот чёртов лагерь?

Неужели он забрал у меня все мои лучшие качества и оставил все самые ненужные?

– Хорошо, я приду.

Дёрнувшись, приподнимаюсь на носочки, целую своего парня в щёку и отправляюсь в комнату, чтобы через пару часов встретиться с ещё одним своим парнем и попробовать максимально безболезненно разбить его сердце.* * *

– Давай залезем сюда. Оттуда вид будет получше.

Без энтузиазма киваю и плетусь за Морганом, который зачем-то решил поиграть в скалолаза и теперь взбирается на небольшой горный выступ.

Единственное, что смогло меня по-настоящему восхитить за всё моё пребывание в этом убогом лагере, – это природа Франции. Скалистые горы, чистое голубое небо, восхитительной красоты закаты… Я в своей скучной и мрачной Англии ни разу не видела такого прекрасного места, да чтобы ещё и погода позволяла насладиться видом и соединиться с природой, а не бежать до ближайшей кофейни под холоднющим дождём.

Да, пейзажи здесь и правда умопомрачительные, но и они начинают тускнеть и терять своё очарование, стóит мне вспомнить об истинной причине моего нахождения тут.

Рассматриваю Моргана, который тащит два стаканчика кофе в руках. Начинаю своё путешествие глазами от его затылка, постепенно опускаясь ниже. Его плечи слегка приподняты, из-за чего спина кажется ещё более узкой, чем она есть на самом деле. Вмиг вспоминаю, как я так же месяц назад шла за Маэлем и смотрела на его спину, в мыслях скидывая с неё слои одежды один за другим. И мысли эти были забиты только тем, какая она широкая и мускулистая и как бы мне хотелось оставить на ней множество царапин, когда он будет делать мне…

Ладно. Я немного отвлеклась. Мне сейчас нужно думать не о Маэле и всяком разврате, а о том, как сообщить этому владельцу совершенно не сексуальной спины о том, что я его бросаю.

Может, так и сказать? «Морган, я тебя бросаю. У тебя недостаточно широкая спина». Или… нет, не так… «Морган, я бросаю тебя, потому что у тебя ботинки синего цвета, а я не люблю синий цвет». Господи, что я несу? Пытаюсь шутить? Кажется, я переняла способность плохо шутить у мистера Мартена. Может, нам стóит меньше общаться и побольше, ну, вы сами понимаете?..

Да чёрт меня подери! Я снова, словно по кругу, вернулась к Маэлевским извращениям. Мне нужно просто не думать о Маэле, пока я на «свидании» с Морганом, расстаться со вторым и при этом попытаться сделать так, чтобы он не сиганул прямо с этого обрыва, а потом пойти к первому, чтобы осуществить все свои сексуальные фантазии, которые не дают мне покоя весь вечер.

Забавно.

Забавно, что я говорила Маэлю о том, что сегодня не хочу секса, но сейчас его, кажется, захотела.

И когда я наконец пойму, чего я на самом деле, по-настоящему, хочу?

– Смотри, тут даже столик есть.

Голос Моргана вырывает меня из мыслей, которые внезапно, слишком внезапно превращаются из эротических в философские. Тяжело вздыхаю, присев на скамейку рядом с Морганом, и на автомате беру стаканчик в руки, прожигая картонные стенки взглядом.

– Леона, ты грустишь? Что случилось?

– Да, грущу. Хочу уже поскорее увидеть мистера Мартена без футболки, а у тебя как дела? – мысленно отвечаю Моргану, нехотя повернув голову в его сторону.

Он настороженно меня рассматривает, но в его взгляде как будто не хватает чувственности. Понимания. Заботы. Той искренней, глубокой, почти отцовской заботы, которой меня может окружить только Маэль. И лишь он может почувствовать, что нужно сделать в той или иной ситуации: какие слова подобрать или вовсе промолчать, оставить меня или без лишних вопросов заключить в объятия и ждать, пока я не начну открываться сама. Маэль может почувствовать, что нужно делать, потому что всегда магическим образом угадывает, в чём я нуждаюсь.

Какие тут ещё нужны доказательства того, что мы были просто созданы друг для друга?