Pop-принцесса

ТРИДЦАТЬ ДВА

Поп-принцессы не имеют права вставать не с той ноги. Иногда бывает, что чувствуешь себя совсем несчастной, но ни в коем случае нельзя показывать этого на людях. Ты всегда должна быть в форме. Кого волнует, что я в дурном настроении, потому что не выспалась по-человечески после кучи выступлений на телевидении и интервью, от которых у меня сел голос, да и сама я была измотана в хлам. Кого волнует, что мне очень хочется есть, а диетолог назначил безуглеводную диету в тысячу четыреста калорий в день, состоящую из тушеных овощей и рыбы, приготовленной на гриле. Если я не буду придерживаться диеты, то не похудею до сорок второго размера — условие, поставленное звукозаписывающей компанией, — при том что мое тело сорок четвертого размера всячески сопротивляется насилию. Шоу продолжается, друзья мои. И не надо таращиться издалека на прилавки со сладостями.

Я была в торговом центре в Нью-Хемпшире, недалеко от Бостона, ожидая за занавесом выхода на сцену с хитом «Попсовый баббл-гам».

Перед сценой собралось порядка тысячи девочек лет десяти-двенадцати с родителями. Я посмотрела в дырочку в занавесе, чтобы проверить, не послышалось ли мне. За кулисами стояла девчушка — на вид второклассница — и напевала себе под нос: «Уандер Блэйк, Уандер Блэйк, Уандер Блэйк». Она даже не подозревала, что сама Уандер Блэйк находится рядом. Я немного оторопела от этой бессмысленной песни.

Ведущий поприветствовал зрителей и представил меня:

— Вы знакомы с ней по песне «Попсовый баббл-гам», которая поднялась до пятого места хит-парада на этой неделе. Встречайте нашу землячку из Новой Англии УАНДЕР БЛЭЙК!

Я выскочила на платформу, уже не чувствуя себя неловко в откровенных облегающих шортах, обрезанных по самое «не балуй», и в блестящем топике из коллекции одежды для девочек школьного возраста, которую я рекламировала на открытии торгового центра. Мне не верилось, что это меня так громко приветствовали визгом, воплями и криками «Уандер! Уандер!», когда я ступила на сцену. Я посмотрела на публику, пораженная тем, как много людей пришли посмотреть на меня — именно на меня, а не на Кайлу. Но вдруг от изучения пришедших зрителей меня отвлекло появление (какой черт его принес) — кого бы вы думали — Лиама! Он стоял на эскалаторе, на втором этаже, прямо напротив.

Включили запись, и я начала выступление, радуясь, что припев можно петь под фонограмму — хоть какое-то облегчение для севшего голоса. Мне еще далеко до Кайлы с ее девочками на подпевках и шоу-балетом на подтанцовках, на которых легко можно было положиться, если ты не в голосе или не в лучшей форме. Во время долгих недель репетиций перед турне я разучила программу от и до, а выступать перед толпой зрителей я не боялась, так как привыкла к этому, еще когда была «Фа-Солькой». Я легко перемещалась по сцене на автопилоте и вдруг увидела долговязого парня на эскалаторе. Такой высокий — и с такой ухмылкой! Да, это был Лиам.

Музыка кончилась, и, хоть меня никто и не вызывал на бис, я обратилась к ведущему:

— Ничего, если я еще кое-что спою?

Он кивнул, но, пожав плечами, указал на пульт звукорежиссера, будто спрашивая: «А какую музыку поставить?» Я покачала головой: «Не надо музыки».

Я села на платформу, свесив ноги и постукивая пятками сапог по подиуму. Одной рукой я подписала нескольким девочкам салфетки из кафе, а в другой руке у меня был микрофон.

— Эту песню я посвящаю одному человеку, находящемуся в зале, который мне не безразличен.

Еще не до конца осипшим голосом я пропела куплет из песни Билли Джо, где он просит, чтобы дорогая мамочка услышала, как он плачет.

Именно эти слова разбудили меня в доме Кайлы, когда Лиам врубил музыку на полную катушку в соседней комнате. Я медленно пела а капелла композицию группы «Грин дэй» — «Добро пожаловать в рай», превратив песню в стиле панк в балладу в стиле соул. И при этом я широко улыбалась и смотрела прямо на Лиама. Он перестал ухмыляться и улыбнулся, глядя на меня, оценив смелый ход. Я спела еще один куплет, так как далее следовали довольно мрачные и не совсем уместные в аудитории шестиклассниц слова. Когда я закончила петь последнюю строку куплета о пустыне, которую мы зовем домом, зал секунду пребывал в полном ступоре. Лиам пришел мне на помощь. Он соскочил с эскалатора и выкрикнул: «Браво! Бис!» Раздалось несколько вежливых хлопков в разных концах зала. Наверное, это были родители, которые и представить себе не могли, что им когда-нибудь в жизни придется увидеть, как поп-принцесса в обрезанных шортах и высоких сапогах перепевает песню «Грин дэй» на манер любовной баллады посреди торгового центра в Нью-Хемпшире.

Я встала и передала микрофон ведущему, а тот объявил:

— Э-эм, поблагодарим Уандер! Уандер будет раздавать автографы перед универсамом «Джей-Си Пенни» через пятнадцать минут.

А теперь хочу представить вам лидера утреннего хит-парада для тех, кто за рулем, в Нью-Хемпшире, поприветствуем этих отвязных парней…

Я спустилась со сцены и ушла за кулисы.

— Оригинально, ты можешь объяснить, как это понимать? — спросил Тиг.

— Просто «девочки бывают разные», — ответила я.

— Чтобы больше такого не было, — отрезал Тиг.

Работники службы безопасности торгового центра провели меня к столу, где уже стояла длинная очередь за автографами. Мне было неудобно выступать в качестве образца для подражания. В конце концов, я ведь просто полураздетая двоечница, бросившая школу. Просто на этой неделе моя песня стала победителем радиоэфира в хит-параде журнала «Билборд», но это всего лишь неотъемлемая часть моей работы. Я надела маску улыбающейся, довольной жизнью поп-принцессы и стала подписывать компакты, постеры, обложки журналов и кроссовки. Снимок на память с одной, потом с другой коротышкой, которые робкими детскими голосками говорили мне, как безумно им нравится песня «Попсовый баббл-гам», и спрашивали, дружим ли мы с Кайлой и не собираюсь ли я замуж за Фреди Портера.

Где-то на сотом автографе я подняла глаза и увидела Лиама, затесавшегося среди команды десятилетних футболисток в спортивной форме.

По росту они едва доходили ему до пояса, зато Лиам не дотягивал до них по экипировке. Он сунул мне подписать обложку журнала «Тин герл» с моим портретом.

— Ну что, в блондинку перекрасилась? — спросил он.

Я потянула себя за локон и посмотрела на цвет «платиновый блондин».

— Ага, — сказала я. — Песня поднялась на три пункта в хит-параде после того, как я появилась в программе «Доброе утро!» с новым цветом волос.

Этот цвет меня раздражал, но он соответствовал новой Уандер, той Уандер, которую я больше не знала, той Уандер, которая выступала на автопилоте и голодала, потому что так надо.

— А-а-а, твои родители, наверное, гордятся тобой.

Сзади подошел Тиг.

— Не задерживай очередь, — прошептал он мне на ухо и пригласил Лиама присоединиться к нему за моей спиной. Продолжая раздавать автографы, я слушала, о чем они говорят.

Лиам рассказал Тигу, что по дороге из Дартмута на Кейп-Код, где собирался летом подработать, услышал по радио о выступлении в торговом центре и не преминул заехать (при этих словах он пнул мой стул).

Тиг поведал Лиаму, что мы вернемся в Бостон, когда закончим, там встретимся с Кайлой и его отцом, а потом я поеду домой на несколько дней повидаться с родными перед турне. Еще он спросил у Лиама, не надо ли того куда-нибудь подбросить. Лиам был на машине. Ну, тогда, может, Лиам захватит с собой Уандер? Тигзаказал машину до Кейп-Кода, но Уандер устала, наверняка ей будет легче проехать прямо домой, не делая остановки в Бостоне. Не вопрос, согласился Лиам.

Го-о-ол! У поп-принцессы снова хорошее настроение.