Маленькая Рита. Переводчица

Матиас схватил меня в объятия и шептал на ухо так быстро, словно боялся, ещё секунда, и я вырвусь из крепких рук.

- Рита, дорогая, тогда я попытался сделать всё, что мог. Как дурак, думал, тягаться с Вальтером. Ты ведь понимаешь?..

- Матиас, перестань, - я пыталась просто отмахнуться безразличным тоном, но дрожащий голос начал выдавать меня, - просто поехали.

- Но помнишь, «прошлое поймает тебя, стоит побежать быстрее»? Мы слушали с тобой эту песню, помнишь?

- Конечно, - сдаваться было нельзя, но это не в моих силах больше. - Матиас, там была другая интересная строчка: «Ты хочешь согрешить, но грешника не хочешь».

Нельзя говорить такое! Взрывоопасно! Нельзя вспоминать. Нельзя смотреть в его глаза. В них слишком много неслучившегося.

- Я скучал, так хотел как-то всё вернуть, всё по-другому… И каждый раз не получалось. Я же не подлец, у меня есть чувства. И я всегда понимал тебя. Но как идиот, не хотел думать, что тебе тяжело выносить мою близость.

- Это было неправильно с обеих сторон. Ты хоть представляешь, каково было Доре?

- Но я ничего не мог с собой поделать. Мне было так хорошо, спокойно. Мне всегда с тобой спокойно. Радостно, легко…

- Ты знаешь, - я хмыкнула. - Ты не первый, кто так говорит.

Мне хотелось ударить его как можно больнее, пусть и такой мелочью. Ранить его хоть самым кончиком хлыста.

- Вальтеру тоже нравится покой рядом со мной. Что-то необъяснимое и невесомое. Бесценное, да?

- Да, - тихо сказал Матиас, нежно обхватив меня за спину.

Почему я не вырываюсь из его объятий? Почему позволяю ему говорить запретные слова, которые мне, именно мне, слышать нельзя? Почему позволяю себе эту близость?

-Фогель, -почему тяжело говорить то, что тысячу раз проигрывалось в мыслях?!- Признайся, не мне, но себе хотя бы: ты любишь не меня - ты любишь мои чувства к Вальтеру. Найти бы девушку, которая также будет обнимать, ждать, желать и любить. Также уважать и при этом оставаться собой, оставаться личностью при своих амбициях. Помнишь, как ты в самом начале пытался унижать, колоть тем, что мне на самом деле нужен немецкий паспорт, и я стелюсь под Брандта из-за одного только стремления. А оказывается, я - не «русский девушка» из твоих стереотипов, которая «я сделаю тебе вкусный "боршч", а ночью -“гут” во всех смыслах, и за это ты увезёшь меня в богатую заграницу»… Ты любишь одну только мою любовь, дорисовываешь картинку…

- Рита, прошу тебя… Это не правда. Я никогда…

Нагнетённая атмосфера и напряжение лопнули в миг, когда Матиас поцеловал меня. Так нежно. Не властно, не развратно, не требовательно и развязно, а почти невесомо, но так ласково. Словно всю свою тоску он собрал в одном, таком болезненном для него, прикосновении. Он целовал не в губы, он со всем чувством прикоснулся только к моей влажной щеке.

- Не провожай меня, пожалуйста… - с неспокойным сердцем и спазмическим плачем в горле я вырвалась из его рук.