Айриш-бой для сицилийца. Часть 2

22.

Доехали они настолько быстро, насколько возможно, учитывая расстояние от залива до Чайнатауна. Впрочем, водитель был предельно аккуратен. Было видно, что празднует практически весь район. Когда они прибыли, в числе первых, господин Ли встречал их на пороге дома.

– Вы как всегда ослепительны, – сказал он Тому, а потом обратил внимание на Энди и ему польстил его наряд. – А вам к лицу наша одежда.

Сам он был в чем-то похожем, но его наряд был длиннее и из темно-синего шелка.

– Благодарю! Мы оба решили отдать должное вашему празднику, – пожимая его руку, улыбнулся Энди.

Поскольку Тому нужно было некоторое время посидеть одному, настроиться, он попросил проводить его в предоставленную ему комнату, так что Энди представилась возможность встречать пребывающих гостей и оценить их внешний вид. Толпа выглядела довольно разношерстно – кто-то выбрал восточный стиль, а кто-то европейский.

Когда появился сеньор Мазари, Энди направился к нему на случай, если дон решит, что его консильери тут нужно пообщаться с кем-то конкретным. Почему бы не совместить приятное с полезным.

– Не могу не отметить вклад твоего Тома в укрепление союза между итальянцами и китайцами, – сказал ему дон Мазари, когда Энди появился рядом.

Эти слова буквально переполнили Адриано чувством гордости за любимого.

– Уверен, это только начало, – поразмыслив, заметил он.

Он не стал пока озвучивать планы про чайный дом, но не сомневался, что это место станет очень модным, если у них все получится.

– Меня радует его преданность делу Семьи, – добавил дон Мазари. – И любопытно увидеть, чем он очаровал Триаду.

– Совсем скоро увидите. Думаю, вы будете впечатлены, – пообещал Адриано.

Не прошло и пяти минут, как голоса в зале стали стихать, а все взгляды стали обращаться в одном направлении.

Том появился эффектно, как вспышка алого, как Феникс. Поклонился и, когда господин Ли представил его гостям, направился к гучжэню. Устроившись перед инструментом, он наиграл первые ноты баллады.

В зале воцарилась полная тишина, сначала все ловили звуки мелодии, а потом звуки голоса Тома, которые чудесным образом переплелись с переливами струн.

– Он что, по-китайски поет? – удивленно спросил Мазари вполголоса.

– Да, он специально выучил несколько песен и баллад, – тоже шепотом ответил Энди. – Он мне объяснял, что поет лучше, чем говорит, потому что в песне запоминает мелодику звучания. Но смысл он не всегда знает дословно, только общую тему.

– Каждый раз его таланты меня удивляют, – признал Мазари, но больше не отвлекался от выступления. Том спел несколько песен, и последняя, судя по настроению публики, была фривольной, потому что все развеселились и иногда даже подпевали. Господин Ли был чрезвычайно доволен.

Следующим, можно сказать, номером в программе, была чайная церемония. Разумеется, и господин Ли, и Том понимали, что напоить, в буквальном смысле, чаем, всех не получится, поэтому было решено сделать акцент именно на церемонию заваривания, а разливать чай по маленьким пиалам, чтобы каждый гость мог сделать символический глоток.

Том по достоинству оценил коллекцию фарфора, имевшуюся в распоряжении господина Ли. Несколько заварочных чайников, лучшие сорта чая, тонкие пиалы, некоторым из которых не одна сотня лет. Гости оценивали все элементы церемонии и были довольны.

И по завершении, когда Том, поднявшись, поклонился, давая понять, что церемония окончена, его по достоинству одарили аплодисментами.

Господин Ли подошел к нему взял за руки и, сочтя вполне уместным этот знак внимания, поцеловал обе кисти, благодаря за прекрасно проведенную церемонию, после чего, не отпуская его руку, пригласил всех ужинать.

– Надеюсь, ты не ревнуешь, – шепнул после этого Том Энди, когда они оказались за большим круглым столом из большого множества похожих.

– Пока нет, – Энди тихо рассмеялся. – Ты был прекрасен, мой Томми, – тихо добавил он и, пользуясь прикрытием стола, погладил Тома по бедру.

Наконец, господин Ли поднялся, с бокалом в руке и сказал тост, долгий и пространный, но вместивший в себя все, и итоги прошлого года и надежду на будущее. И, конечно, было сказано о противостоянии Китая и Японии. Все слушали и кивали, не позволяя себе перебить его, а потом с искренней поддержкой выпили за наступающий год.

Этот тост напомнил Тому про полковника Фэя, и, делая глоток, мысленно он помолился, чтобы господину Ли поскорее удалось вернуть его домой.

Стол изобиловал самыми разнообразными угощениями, и восточными, и более традиционными для американского Рождества. Но все же в основном была представлена китайская кухня во всем ее разнообразии. Том объелся безбожно, но не мог остановиться. Линг, конечно, многое готовила, но повар у господина Ли был выше всяких похвал. А уж как он делал все виды пельмешек с начинкой – не оторваться.

– Пожалуйста, не давай мне больше есть, – шепотом простонал Том Энди.

– Каким образом? – изумился Энди, лукаво улыбаясь. – Хватать тебя за руки?

Но, к счастью, господин Ли вовремя решил, что всем нужна передышка, и он пригласил гостей обратно в гостиную, чтобы размяться, пообщаться и потанцевать.

– Борюсь с желанием утащить пару пельмешек, чтобы порадовать Тео, – признался Энди Тому.

Том не выдержал и прыснул и к ним в этот же момент подошел господин Ли.

– Что вас так развеселило? – вежливо, но с интересом спросил он.

Скрывать правду Том причин не видел, тем более что она делала комплимент хозяину дома.

– Мы с Энди обсуждали, как удержаться и не рассовать по карманам эти изумительные пельмешки, – поделился он, улыбаясь. – Наш Тео их очень любит. Да и дети полковника.

– Зачем же по карманам, – изумился тот. – Я попрошу повара, и он соберет угощение для детей с собой в коробки, оно даже остынуть не успеет.

– Ну что вы! – Том опомнился, только сейчас сообразив, как это прозвучало. – Господин Ли, мы же шутим. К чему такие хлопоты.

– Я в любом случае приготовил для них лунные пряники в качестве гостинца, но раз пельмешки порадуют их больше, кто я такой, чтобы игнорировать это? – возразил господин Ли.

– Мне так неловко, – Том переглянулся с Энди. – Получается, что мы напросились.

– Не берите в голову, это мне только в радость, – ответил господин Ли. – К тому же, это еще один способ показать мою благодарность за ваше выступление.

– Кажется, переубедить вас невозможно, – Том сдался и рассмеялся. – И поверьте, это моё выступление – благодарность за вашу помощь!

Они поболтали еще о пустяках и господин Ли, извинившись, отошел к другим гостям. Зато к ним подошел Мазари и одобрительно кивнул Тому.

– Я впечатлен твоими талантами. И усилиями для союза между нашими силами.

– Я не думал, что моё выступление способно привести к такому результату, но очень рад, что сложилось именно так, – Том склонил голову в полупоклоне. – Мне приятно и ценно быть полезным Семье.

Такой ответ пришелся по вкусу Мазари, и он благосклонно кивнул.

– Похоже, твои таланты, скорее, в области дипломатии, чем войны, – хмыкнул он.

– О, в этом я готов признаться с превеликим удовольствием! – горячо кивнул Том. – Если есть способ избежать войны, я готов сделать что угодно, чтобы не допустить её.

Он вспомнил Давида и вздохнул, подумав, что тогда, возможно, усилия были не достаточны. Энди понял, о чем подумал Том и сжал его руку, чтобы он не зацикливался на этом.

– Ты делаешь достаточно, – заверил он его.

Да и сеньор Мазари дураком не был и кивнул, подтверждая слова Энди.

– То, что мы все имеем сейчас, без преуменьшения, в значительной степени твоя заслуга.

Тем временем, праздник продолжался, гостей ещё раз приглашали в столовую, угоститься сладостями, но уже в фуршетном формате.

Расходились все даже не поздней ночью, а ранним утром.

Том был ужасно уставшим и объевшимся, на сиденье рядом стояла большая деревянная лакированная коробка с деликатесами, обещанными детям.

– У них будет роскошный завтрак, – улыбнулся Том, передавая гостинцы Линг, которая уже встала, а сами они с Энди направились спать.

Пожалуй, этот праздник сблизил Тома и Энди с господином Ли, поэтому его визиты стали почти регулярными, примерно раз в неделю, с неизменными угощениями для детей и взрослых.

Поэтому никто не удивился, когда мартовским вечером, когда весна уже отвоевывала природу, его машина подъехала к воротам.

– Пельмешки! – завопил Тео, увидев его в окно.

– Тедди, веди себя прилично, – напомнила ему Китти, хотя и сама пристрастилась к китайской кухне. А вот Том, выйдя встретить гостя, сразу понял – что-то не так. Хоть господин Ли, как всегда, поприветствовал детей и отдал им на растерзания лакомства, он сразу попросил о разговоре в кабинете. Том и Энди сразу же проводили его туда и закрыли двери.

– Что-то случилось? – Том ощутил это сразу.

– Хотел бы я иметь хоть какой-то шанс вас обнадежить, – было видно, что господину Ли очень неприятно сообщать эти новости. – Я чувствую себя обманщиком за то, что обещал вам помощь, но не в моих силах ее оказать… час назад мне сообщили, что полковник Фэй Вонг погиб.

– О господи, – Том ощутил себя так, словно его ударили под дых. – Как? Что случилось? Это были боевые действия?

– Особенно ужасно то, что это, видимо, была какая-то совершенно необъяснимая случайность, локальный конфликт, – стал рассказывать Ли. – Официально Китай и Япония еще не находятся в состоянии войны, поэтому информации об инциденте у меня минимум. Но военные действия разной степени интенсивности в Северном Китае происходят постоянно. Гоминьдан давно уже сдал Японии эту территорию, – с болью в сердце и голосе сказал он.

Том опустился на кресло, с которого вскочил и закрыл лицо руками. Все было кончено, дети полковника Фэя стали круглыми сиротами на его попечении.

– Я не знаю, как им это сообщить, – признался он через некоторое время.

Энди обнимал его за плечи, гладил по спине, тоже чувствуя опустошенность.

– Мэй недавно спрашивала, когда можно будет написать Пасхальному Кролику, чтобы папа побыстрее вернулся, – сглотнув, прошептал он.

– Я так виноват перед вами, – господин Ли пересел поближе и взял руки Тома в свои. – Я не исполнил свое обещание. Но клянусь вам, я сделаю даже невозможное, чтобы помочь вам в воспитании этих детей.

– Господин Ли, вы все же не Господь Бог, чтобы делать невозможное, – сказал Том. – Вы сделали все, что смогли. Нам нужно было обратиться к вам раньше, было бы больше времени… и шансов, – добавил он.

– А мне следовало действовать более решительно, – Ли совершенно не собирался снимать с себя ответственность. – Я навеки ваш должник, господа.

– Ну что вы, это совсем не так, – покачал головой Том. – Вы наш друг, а не должник, господин Ли.

– Это большая честь для меня, – совершенно искренне ответил он, – быть вашим другом и считать вас своими друзьями.

– Я предлагаю пока ничего не сообщать детям, – принял волевое решение Том, когда Линг принесла им чай, и они немного успокоились. – Придет официальная информация, посмертная награда, что угодно. Тогда скажем, – предложил он.